Александр Щелоков - Живым не брать

Общие, довольно типичные для российской армии явления – унижение молодых солдат старослужащими, ухудшение качества питания личного состава, комплектация подразделений слабо способными к несению трудной службы солдатами, дезертирства, самоубийства и членовредительство – казалось обходили бригаду, которой командовал полковник Зотов. И вот…

Двое убитых, один тяжело раненый, похищенная касса, вооруженный автоматом и пистолетом бандит, вырвавшийся на оперативный простор, ко всему с запасом боеприпасов спокойной жизни не предвещали.

– А с тобой, Петр Валерьянович, давай решать, где удобнее ждать гостя? Как думаешь, куда из «Радона» лучше всего двинуться дезертиру?

Шумилов стоял возле карты и держал длинную указку у ноги, как знаменщик древко знамени. Андрюшин подумал.

– У него есть харчи?

– Об этом не сообщили. Скорее всего, если есть, то совсем немного. Большой запас и деньги с собой сразу не утащишь.

– Деньги он может припрятать.

– Не рискнет. Он должен понимать, что в те места ему вернуться не дадут.

– В таких условиях я бы двинул на север. – Андрюшин высказал это предположение с полной определенностью. – Даже думать не стал бы.

– Куда бы ты двинул? В тундру?

– Зачем? От Синегорска в двухстах километрах на севере течет Аркун. На берегах поселки и дебаркадеры. Личный маломерный флот. Украсть моторку или, в крайнем случае, снять её за солидные бабки совсем нетрудно.

– И сколько бы ты брел до Аркуна?

– От четырех до пяти дней.

Шумилов подумал. Возразил с убежденностью:

– Он так не двинет. Вероятней всего будет прорываться на юг. Конечно, не по бетонке, однако далеко от неё удаляться не станет.

– Что он будет прорываться на юг, это точно. Но по реке. Поэтому идти за ним по пятам не надо. Заблокируем только вот эти узлы…

Андрюшин ткнул в карту в нескольких местах.

– Мимо ему не пройти.

– Он может укрыться и какое-то время переждать в глухих поселках.

– Может, но об этом нам быстро станет известно. В любом поселке все на виду.

– Хорошо, собирай ребят из группы быстрого реагирования.

– Собираю.

– И вот что, Андрюшин. Постарайся не подставляться. Мужик ты горячий, мне это известно, но если с тобой что-то случится, в управление лучше не возвращайся.

Андрюшин понимающе хмыкнул.

– Есть берегти себя со всех сил. Что еще?

– Постарайся сделать так, чтобы этот солдат не попал в руки военных.

– Пошто, товарищ полковник?

– По то, Андрюшин. Они его мигом хлопнут, не доводя дело до суда. Разве смогут простить убийство своих товарищей? Этого парня надо судить, а расправляться с ним без суда и следствия никому не позволено.

– Понял. Так и сделаем, – Андрюшин подумал и заключил. – Ежели ещё встретим и поймаем.

Полковник Шумилов не ошибался, когда приказал проверить подлинность утверждения анкеты о том, что Чикин не судился. Такой эпизод в его короткой, но достаточно путанной жизни имелся, хотя в казенных бумагах, которые пошли из военкомата в армию, указаний на привлечение призывника к уголовной ответственности не имелось.

Сам Макс объяснял это для себя довольно просто: он верил в свою удачливость. Уже сколько раз жизнь подтверждала ему свое расположение. Он выходил из воды сухим, когда другие тонули в ложке воды или сгорали от обычной спички.

Старый кореш Макса Леха Мастырка шел по улице – трезвый и чистый, но менты вдруг остановили его, проверили ксивы – полный порядок: фото, прописка – все чин-чинарем. Но его все же обстукали, обшмонали. Немецкий «Вальтер» за пояском оказался предателем, и загремел Мастырка за чужие грехи – на «Вальтере» висело три трупа, которых Леха в глаза не видел: шпалер достался с рук. Но как докажешь?

В тот же день на той же улице Макс наткнулся на ту же пару ментов, которая повязала Мастырку. У Макса за поясом сидела волына, не «Вальтер», а родной «туляк», да ещё с «глушаком», кто мог знать что на нем висело, если решат проверить по пулегильзотеке. Короче, полный абзац. Ко всему краснокожий и молоткастый паспорт Макс с собой не носил.

Менты злые. На улице лил дождь и стоял холод. Руки зябли, у старшего патруля даже усы обвисли, как вареные макароны. И голос – не говорит, а гавкает:

– Документы!

Макс – ноги врозь, как телок на льду.

– Нет документов, товарищ капитан.

Мент был старлеем, Макс не раз видел его издали, но теперь погоны скрывала плащ-накидка, и можно было поднять звание на одну ступень без боязни зашибиться.

– Я не капитан, – в менте взыграла офицерская скромность.

– Виноват, товарищ майор! – Макс морду сквасил, будто бы насмерть испугался своей ошибки, а менту показалось неудобным признаться в том, что он ко всему ещё и не майор.

– Ладно, иди. И в другой раз без паспорта из дома не выходи.

Макс отпрянул от патруля как кот от собак и боком, боком по мокрому плитуару, как называли в Красноборске выложенные бетонными плитками пешеходные дрожки, затрусил рысцой от опасного места.

А как Максу повезло с господином Хренасиным, налоговым инспектором, дачу которого он почистил куда надежней, чем Геркулес Авгиевы конюшни?

Вся история началась с того, что пришло время армейской службы. Выкликнули Макса повесткой в военкомат. Три раза подряд на бумажки с печатями он внимания не обратил: пускай служат те, кому это хочется. У Макса такого желания не имелось. Но пойти в армию пришлось.

Однажды ночью домой явились два прапора из военкомата и два мента из районного отделения. Раз-два, подъем! Лезь, голубок, в машину! А там уже корешей по несчастью целая свора.

До утра будущих защитников стерегли автоматчики – не отмажешься от них, не откупишься. Дурак, сам попавшийся на крючок, никогда не поможет тому, кто после него зацепился за то же острие. Это называется «если я влип в дерьмо, то почему ты должен жить, не замаравшись»?

Но Максу повезло. Начальник областного военкомата полковник Серенко достраивал дачу. Ему именно в тот момент понадобился хороший слесарь, чтобы завершить сантехнические работы, но сделать это требовалось без больших расходов. Среди призывников нашлось три слесаря. Из них полковнику понравился один – Максим Чикин. Разговор был короткий.

– Ну что, голубчик, поедем служить? Сейчас мы подбираем команду на Камчатку. Или пока пожелаешь остаться здесь, в областном городе?

Воспитанный человек ответил бы на такое предложение словами «Почту за честь» и проникся к полкашу вечной благодарностью, а Макс только и сказал:

– А что, можно и здесь…

Полковник ничего другого не ожидал, тем более выбор в специалистах не был велик.

– Завтра отвезу тебя на дачу. Там надо поработать по специальности.

– Задарма? – спросил Макс с удивлением.