Андрей Дышев - Тот, кто скрывается во мне

Она в самом деле читала. Причем лежа на диване под пледом. Оранжевый свет от торшера уютно освещал ее маленький мир. Я отметил, что Настя выглядит намного лучше, чем утром, чего нельзя было сказать о ее отношении ко мне. Она даже не взглянула на меня.

Я подошел к ней на цыпочках. Настя перевернула страницу, наморщила лобик и с деланым интересом прицепила взгляд к строчкам. Я опустил ей на грудь тряпичного игрушечного кота. Она не отреагировала.

— Куда ты пропала? — как о чем-то заурядном, спросил я, опускаясь в кресло. — Я искал тебя по всем дворам, у людей спрашивал — ты как в воду канула.

Настя медленно опустила книгу на кота и холодным взглядом посмотрела на меня. Мне показалось, что ее глаза полны слез.

— Ты меня искал? — переспросила она. — Плохо искал.

— Плохо? — нарочито возмутился я. — А где ты должна была меня ждать? В подъезде. На крайний случай — у машины. А ты где ждала?

— Я не могла стоять у подъезда рядом с наглыми подростками! — в моем тоне ответила Настя. — Они ругались матом и приставали ко мне с грязными намеками! Мне пришлось отойти к заводскому забору. Там я тебя и ждала.

— Честное слово, я тебя не видел, — поклялся я.

— Целый час я там простояла! Думала, не уйду живой. Потом шла через лес. За мной увязались какие-то подозрительные типы. Я бежала, сломала каблук…

Жалость к этой слабой и беззащитной девушке наполнила меня до краев. Я вскочил с кресла, сел на край дивана и взял ее руку. Она была горячей, будто девушку лихорадило.

— Прости меня, — произнес я, признавшись самому себе, что искал Настю недостаточно настойчиво. — Прости меня!

Она позволила мне поцеловать ее руку, но не более. Видимо, испытания, которые ей пришлось пережить сегодня, оказались для нее чересчур серьезными. Я знал ее уже три месяца, и она часто удивляла меня неприспособленностью к суровой жизни и неумением сопротивляться обстоятельствам. Но благодаря именно этим качествам я с ней и познакомился.

Это было поздним ноябрьским вечером. Я задержался в офисе и вышел на улицу в десятом часу. Не успел я подойти к машине, как откуда-то из темноты ко мне подошла миловидная девушка в легком не по сезону плаще и с непокрытой головой. В руке она держала футляр для скрипки. Девушка озябла настолько, что ее зубы выбивали чечетку. «Извините, — сказала она. — Вы не могли бы проводить меня до метро? В этом переулке не горит ни один фонарь, а мне кажется, что там хохочут пьяные парни».

Провожать незнакомую девушку по темным переулкам у меня не было никакого желания. Я достаточно осмотрительный и осторожный человек, чтобы безоглядно пуститься на такую авантюру. В газетах каждый день писали про очень милых девушек, которые заманивали состоятельных мужчин в темные подворотни. Но испуганное и немного наивное личико незнакомки меня настолько обворожило, что я предложил ей доехать до метро на моей машине.

Она согласилась, что сразу сняло с нее все подозрения. Я включил печку и, растягивая время, поехал к метро медленно и по большому кругу. Девушка отогрела руки и открыла футляр. «Я больше не могу ходить на эти занятия, — сказала она. — Надо искать репетитора ближе к дому… Хорошо, что скрипка не промокла, не то папа прибил бы меня». — «Ваш папа антиквар?» — спросил я, кинув взгляд на скрипку. «Нет, — охотно ответила она. — Мой папа академик, доктор филологии. Но это не мешает ему ругать меня самыми обидными словами. А мама, которая могла бы меня защитить, давно умерла».

В общем, я довез ее до дома, в самый центр, хотя мне надо было в Выхино. Мы не расстались. Настя пригласила меня к себе попить чаю. А я взял да и согласился. И в тот же вечер я понял, что я хочу иметь именно такую жену. Но только через три месяца я понял, каким хотел бы видеть мужа своей дочери Аристарх Софронович.

— Ты диссертацию привез? — спросила Настя.

— Да, она уже у моего научного руководителя.

— Заплатил ему?

— Пытался, но он отказался от денег.

— Это плохо, — ответила она, откинула книжку вместе с котом в сторону, энергично поднялась с дивана и приблизилась ко мне. Глаза ее горели огнем и жаждой деятельности. — Имей в виду, пока ты не получишь диплом кандидата наук, отцу о диссертации — ни слова!

— Само собой! — пообещал я.

Директор свел меня с заказчиком из Сыктывкара, которого я в ресторане раскрутил на контракт. На этой сделке я немного заработал, о чем немедленно доложил Насте. Она, как всегда, отнеслась к моим финансовым удачам равнодушно, заметив при этом, что деньги в отличие от кандидатской диссертации не способствуют приближению счастливого дня свадьбы.

Я с ней согласился, но все же подумал о том, что после замужества даже самые духовно обогащенные особы почему-то резко переводят свой интерес в материально-финансовую область.

Календулов не звонил уже третий день. Думаю, он пребывал в очень плохом настроении в связи с моей диссертацией. Видимо, сутками напролет ломал голову над тем, как бы этот бездарный и антинаучный бред протолкнуть к защите, чтобы получить от меня деньги. «Ничего, — думал я, — пусть трудится. А то привык, наверное, взятки лопатой загребать и при этом ничего не делать».

— Какой-то ты странный в последнее время, — заметил директор, когда зашел ко мне в кабинет и застукал меня читающим «Справочник по физике для поступающих в вузы».

— Кандидатскую пишу, — ответил я, улыбаясь, чтобы невозможно было понять — правду я говорю или шучу.

— Кандидатскую? — удивился директор. Выдернув из моих рук справочник, он посмотрел на обложку. — По-моему, старина, тебе пора в отпуск.

«Вот и хорошо! — подумал я, когда директор вышел. — Информация уже засела у него в голове. Когда я объявлю ему, что стал кандидатом наук, он, по идее, не должен слишком удивиться. Обязательно вспомнит, что про диссертацию я как-то уже ему говорил».

Но куда важнее было убедить в своем кандидатстве будущего тестя. Чтобы подготовить его к перевариванию большой лжи, для начала надо было прикормить маленькой ложью. С этой целью я позвонил ему и попросил заказать мне в библиотеке Академии наук отчеты о последних исследованиях в области газовой динамики. Аристарх Софронович был весьма удивлен моей просьбой и вежливо поинтересовался, на кой ляд преуспевающему спекулянту столь высокие научные труды. Проявляя скромность, я уклончиво ответил, что слишком суеверен для того, чтобы раскрыть эту тайну сейчас.

На четвертый день ожидания звонка от Календулова я уже был готов выложить за кандидатский диплом две тысячи долларов. На мой взгляд, за такие деньги Календулов самолично мог бы написать для меня гарантированный «проходняк».

На исходе четвертых суток я уже стал подумывать о том, что, пожалуй, соглашусь заплатить две с половиной тысячи. Я стоял в очереди на обмывку колес, чтобы загнать машину в гараж, как вдруг в кармане запиликал мобильник. У меня даже мысли не было, что в столь позднее время может позвонить Календулов, тем не менее это был именно он.