Юлия Шилова - Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души

— Поэтому вы сейчас успокойтесь и постарайтесь отметить какой-нибудь ориентир, чтобы мы могли с вами встретиться и оказать помощь водителю, если, конечно, он еще жив. Это очень хороший водитель. Я хотел его обрадовать.

— Обрадовать?!

— Ну да. Только что позвонили из роддома. Спрашивали его. Буквально полчаса назад его жена родила тройню. Я хотел его поздравить, а тут такое…

— Тройню?

— Представляете, тройню. В это трудно поверить. Просто чудеса!

Михаил был прав. Лесополоса и в самом деле закончилась. И впереди показался поселок из самых разных домов, напоминающих самые что ни на есть настоящие замки.

Увидев двухэтажный дом под красной черепицей с вывеской «Магазин», я закричала что было сил:

— Лесополоса закончилась! Я въехала в поселок с красивыми домами, остановилась у магазина под красной черепицей. Водитель лежит километрах в пятнадцати отсюда!

— Пожалуйста, оставайтесь на месте. Я уже близко. Дождитесь меня. Я скоро буду.

Кинув трубку на соседнее кресло, я прикусила нижнюю губу. Я в безопасности… Но из головы не выходил водитель. Тройня… Трое только что родившихся маленьких сирот… А может, он жив и на счету каждая секунда? Трое малышей, о боже…

Недолго раздумывая, я развернула машину на сто восемьдесят градусов и ринулась обратно. Дождь почти перестал. Человек, убивший водителя, не будет сидеть в лесу целую вечность. Он ведь дал мне уехать, а это значит, что ему необходимо покинуть место преступления, потому что скоро там образуется толпа зевак. Навстречу мне промчались две машины, которые не могли не заметить лежащих на дороге людей, потому что тогда бы пришлось проехать по трупам. Я громко им посигналила, но люди в машинах меня проигнорировали и, как мне показалось, увеличили скорость. Я гнала как сумасшедшая и не обращала внимания на разрывающийся от звонков телефон.

Я заметила двух мужчин, чуть было не проскочив нужное место, они лежали на обочине, а не посередине, как было раньше. Оно и понятно. Значит, проезжающие мимо машины все-таки останавливались, и водители, без малейшего угрызения совести перетащили убитых на обочину для того, чтобы можно было проехать. Ничего не поделаешь, народ у нас такой, привыкший жить по проверенному и надежному принципу: «Моя хата с краю, ничего не знаю». Перешагнут через кого угодно и отправятся дальше. Удивляться тут нечему. Сейчас труп может сутки лежать в центре Москвы, и все будут проходить мимо, отводя взгляд, а тут в лесу…

Резко остановив машину, я огляделась по сторонам и бросилась к обочине. Я понимала, что счет мог идти на минуты и даже на секунды… На лес я старалась не смотреть. Просто не смотреть, и все. Взглянув на водителя, я тихонько вскрикнула. Во лбу мужчины зияла дыра. Он погиб от выстрела в голову. Теперь было бессмысленно искать пульс — я не сомневалась, что он мертв. Неожиданно из глаз покатились слезы. Я посмотрела на приоткрытый рот водителя и тихо произнесла:

— У тебя родилась тройня… Представляешь, тройня… Если бы ты об этом узнал, вот бы радости было… если бы…

В этот момент раздался слабый стон, от которого я чуть было не потеряла сознание и не легла третьей. Мне показалось, что стонал мужчина в дорогом костюме. Осторожно наклонившись к нему, я поняла, что не ошиблась. Ощутив на лбу холодный пот, я взяла мужчину за руку и, вздрогнув, почувствовала еле заметный пульс. Только человек с медицинским образованием мог нащупать его, а у меня какие-никакие медицинские знания имелись. Еще учась в школе, я проходила практику в учебно-производственном комбинате как медицинская сестра и научилась некоторым премудростям этого нелегкого мастерства.

Перевернув «крутого» на спину, я наклонилась над ним, затем слегка приоткрыла ему веки и спросила, стараясь побороть страх:

— Послушайте, вы живы?

— Не знаю…

— Бог мой… Если вы говорите, значит, живы… А я думала, что у вас пульса нет. Вы весь в крови.

— Помоги мне…

Раненый собрал последние силы и посмотрел на меня, широко открыв глаза. А может быть, он смотрел и не на меня, а куда-то сквозь меня, не знаю. Но главное, что он смотрел… Это длилось несколько секунд, которые показались вечностью. После чего он закрыл глаза и больше не издал ни единого звука.

— Эй, вы живы? Вы еще живы?

Поняв, что мне нельзя терять ни минуты, я встала на колени, забыв про свое эффектное вечернее платье и тонюсенькие туфельки-лодочки, схватила его под мышки и, сморщившись от резкого запаха крови, от которого меня затошнило, потащила к машине.

Это оказалось довольно сложно, потому что мужчина был солидного роста и столь же солидной комплекции. С трудом затащив его на заднее сиденье машины, я торопливо захлопнула дверцу и плюхнулась в водительское кресло. Включив двигатель, я внимательно посмотрела на его бледное лицо. Мне показалось, что он обязательно выживет, потому что существует такое понятие, как жажда жизни, а у него она есть. Человек получил пулю, пролежал черт-те сколько времени на дороге и при этом умудрился прийти в сознание, пусть даже на минуту. Силен мужик, и сердце у него сильное… Может, его и не на дороге подстрелили, а где-нибудь в лесу? Может, он на эту дорогу сам выполз? А может, его вообще в другом месте шлепнули, а потом на скорости выкинули из машины? Может быть, может быть.

— Ну что ж, если ты столько времени смог продержаться и дождаться, чтобы тебя заметили, — вернее, заметили-то тебя многие, да только все мимо проехали, а остановилась только я, — то теперь ты должен продержаться, пока я тебя до больницы довезу.

Смахнув непонятно отчего выступившие слезы, я надавила на газ и помчалась все по той же лесной дороге. Господи, и откуда на мою голову взялся этот «крутой»? На вид ему было чуть больше пятидесяти. Седые волосы с желтоватым оттенком, тонкий нос и нитевидные губы… То, что мой пассажир весьма внимательно следил за своей внешностью, не вызывало никаких сомнений. Такие мужчины часто бывают в косметических салонах, посещают самые элитные московские солярии, именуемые нынче домами загара, и отдыхают на самых престижных курортах мира. Одним словом, такие мужики при деньгах, и умеют не только их копить, но и тратить на свой имидж преуспевающего человека.

Увидев, что навстречу несется парочка моргающих фарами и громко сигналящих машин, я надавила на тормоз, устало облокотилась о руль и стала рассматривать всех, кто выходил из только что остановившихся авто и направлялся ко мне, пытаясь угадать, кто же из них Михаил, которого я ни разу не видела.

— Вот и подмога. — Я повернулась назад и посмотрела на посиневшее лицо «крутого». Я и сама не знала, с кем разговариваю: с раненым или уже с покойником. И все же чутье подсказало мне, что до похорон дело не дойдет.