Джерри Хилл - Скорпион

Марти обернулась, когда увидела, что Крис возвращается, держа ключи:

— Прекрасно, — сказала Крис. — Заняты всего два коттеджа. Мы берем тот, что в конце улицы.

— В объявлении сказано, что там будет «кухонька».

— Холодильник, микроволновка, электрическая плита и тостер. Несколько кастрюль и котелков. Думаю, нам этого хватит?

— Да, вполне.

— Она сказала, что чуть дальше есть продовольственный магазин. Что если мы сейчас разгрузим вещи, ты будешь их распаковывать, а я съезжу за продуктами?

— Хорошо. А это безопасно?

— Да. Мы слишком далеко. Все будет хорошо.

— Как думаешь, сколько времени мы здесь пробудем?

— Я сняла коттедж на неделю. Посмотрим, как пойдут дела, можно будет остаться и подольше. Но я думаю, что для нас безопаснее двигаться, и не оставаться на одном месте слишком долго.

Крис припарковалась возле последнего дома, и они вышли из машины. Она бросила Марти ключи, а сама пошла доставать сумки из багажника джипа. Марти отперла дверь и улыбнулась: небольшой домик выглядел уютным… и чистым.

— Здесь неплохо. — Крис бросила сумки на одну из кроватей. — Какую выбираешь?

— Все равно.

Две кровати. Марти было почти расстроена этим. Она чувствовала себя в полной безопасности, когда в доме Рико спала в одной кровати с Крис. В первую ночь она пробралась в ее постель незаметно. А вчера вечером как-то само собой получилось, что они разделили постель, поскольку о наличии запасной комнаты даже не упоминалось. Она спала крепко, ощущая тепло, исходящее от Крис. Марти понимала, что это нелепо, но чувствовала себя защищенной, только рядом с ней.

Они вышли к машине за остальными сумками, которые упаковал для них Рико, в соответствии со своим списком.

— Я не стала спорить с Рико, когда он грузил все это, — сказала Крис. — Распакуй только нашу одежду и необходимые вещи, а остальное оставь в сумках. Придется тащить вещи с собой, когда съедем из этого дома. Нам ведь не нужно, чтобы какая-нибудь любопытная девица потом обнаружила здесь все это.

— Хорошо. Я сейчас занесу это в дом.

— Я вернусь через пятнадцать минут. — Она бросила Марти ее телефон и посмотрела на свой. — Он сохранил все номера. Позвони мне, если потребуется.

— Все будет в порядке, — ответила Марти, но когда Крис уехала, положила телефон в карман. На всякий случай, пусть будет под рукой.

Дверцы гардероба были выщербленными и в пятнах, но в ящиках оказалось чисто. Марти стала распаковывать вещи, выкладывая в ящики шкафа только что купленную одежду, думая о том, насколько семейным это выглядело — когда ее джинсы легли в ящик рядом с джинсами Крис. Немного странно было видеть всю эту новую одежду: здесь не было ничего знакомого, только обувь осталась той же, в которой она была, когда Марти приехала. Они купили джинсы, темные рубашки, несколько пар шорт, крепкую уличную обувь и пару фланелевых пижам. Она улыбнулась и провела по ним рукой. Это не та мягкая потертая пижама, служившая ей несколько лет. Та осталась далеко позади, вместе с остальными ее вещами в пляжном домике в Галфпорте. «Интересно, полиция сохранит их в качестве вещественных доказательств, или они пойдут на благотворительность?»

Казалось, что все это было так давно — но прошло всего четыре дня. Четыре дня с того момента, как она открыла дверь и с удивлением — и восхищением — увидела на пороге эту женщину. Четыре дня, которые перевернули ее жизнь вверх дном. Была ли она зарегистрирована как «пропавшая без вести»? Что думают об этом ее коллеги в Атланте? Что сообщили квартирной хозяйке, госпоже Полсон? Марти нащупала в кармане телефон, задумавшись — не стоит ли рискнуть и позвонить ей. Но Крис сказала — никаких звонков и электронных писем. Они должны были полностью уйти «в подполье», как назвала это Крис. Марти Эдвардс сейчас не существует. И вся ее прошлая жизнь тоже не должна существовать.

Как ни удивительно, но это почти не беспокоило Марти. Конечно, так получилось потому, что все человеческие отношения в ее жизни были поверхностными, неглубокими — как она сама всегда и говорила. Но все же печально было осознавать, что это действительно оказалось так.

Слишком просто оказалось прекратить быть Марти Эдвардс, репортером… и превратиться в одну из тех женщин, которых «создал» для нее Рико. «Эрика Джонс», «Мелани Нельсон», «Пэтти Стоун». Марти скорчила гримасу: она бы никогда не выбрала себе такие имена. Но как бы то ни было, у нее были кредитки, водительские права и личные удостоверения с этими именами. Оставалось только надеяться, что все они были очень сильными и очень храбрыми женщинами.

Марти вздохнула, закрыла шкаф и понесла туалетные принадлежности в ванную. Вообще, все это приключение было не таким, какое она хотела бы пережить. Даже забавно, как все сложилось. Нераскрытое дело десять лет собирало пыль в кладовке и казалось самым безобидным среди всех исследуемых ею дел. Особенно после того как она прочитала документы и увидела, что в папке всего четыре свидетельских показания и ни одного очевидца преступления. Марти нравилось думать о себе как об опытном специалисте по нераскрытым делам, но даже ей пришлось признать, что когда она открыла почти пустую коробку с вещественными доказательствами, стало понятно, что дело безнадежное. Она понимала, что в одно прекрасное утро ей придется, наконец, позвонить Кесаре Ромеро и сказать, что дело ее брата расследовать невозможно.

Если бы кое-что не произошло, да? Если бы не пришлось оказаться сначала под выстрелами, потом на острие ножа, а теперь еще и в бегах с симпатичным копом. Марти вдруг посмотрела прямо в глаза своему отражению в зеркале, удивленная собственной мыслью. «Симпатичным»? Ну да, Крис весьма привлекательна. Но с каких это пор я характеризую своих знакомых женщин как «симпатичных»?

Марти склонила голову набок, по-прежнему глядя в глаза отражению. Прямо сейчас, в этот самый момент, Кристен была для нее самым главным человеком в мире. Она доверила ей свою жизнь. Она доверилась ей, в надежде выбраться из этой ситуации. И Крис была единственным человеком, который сейчас имел для нее значение.

Но Марти остановила и еще одна мысль: она поняла, насколько маленьким был ее мир. В ее жизни действительно не было никого. Она могла исчезнуть — и она исчезла — и никто не будет по ней скучать. В редакции решат, что она уехала в одну из своих многочисленных поездок, и вскоре вновь появится без предупреждения, как обычно и делала. Несколько приятелей с телеканала, с которыми она поддерживала контакт, тоже еще несколько месяцев на заметят ее отсутствия, настолько редкими были их звонки и письма. Госпожа Полсон? Ну, Марти предупредила ее, что пропадет на некоторое время, так что и она не будет волноваться. И всем, кто знает госпожу Полсон, ясно, что переживать она не стала бы в любом случае. Разве что редакторы журналов могли бы попытаться связаться с ней, ожидая очередную статью, и ничего более.