Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

– Нет.

– Вот именно. Ты делаешь то, что делаешь, из-за дочери. А у этих девок таких стимулов не было.

– Они сестры?

– Нет. Даже не родственницы. Подружки.

– А как вы их нашли?

– Сами пришли в один из наших магазинов.

– И при виде их у твоей тещи или жены возникла мысль…

– У тещи. Она их увидела. Потом Алена посмотрела, затем я. Да, они и до пластики были похожи на Лариску – каждая по-своему. И друг на друга. Ну а дальше – дело техники. И вот теперь одна всплыла на эстраде.

– Что вы собираетесь делать?

– Ничего. А ты жди звонков от Ларискиных знакомых.

– Костя, а эта Сюзанна точно везде одна и та же? Ты не считаешь, что они выступают по очереди?

Костя покачал головой и сказал, что очень внимательно изучал записи, имеющиеся в Интернете – в смысле записи выступлений, а не аудиозаписи. Аудиозапись каждой песни вообще может быть одна, сделанная в какой-то высококлассной студии, и использоваться как фонограмма во время всех выступлений, на лицензионных дисках и гулять в виде пиратских записей по Интернету. И петь мог совсем другой человек. То есть насчет того, кто поет, Костя вообще ничего не мог сказать, да это его и не интересовало. Но на записях выступлений и интервью – одна и та же девушка. Однозначно.

А у меня, значит, появился двойник или даже два двойника. И все мы – тройняшки по принуждению… Только этой проблемы мне не хватало для полного счастья.

Первый звонок поступил в тот же день. Константин высадил меня у больницы, но я еще не успела увидеть Настеньку и маму. На экранчике мобильного телефона высветилось «Анжелка».

Насчет этой девицы меня предупреждали. Я видела ее фотографии. С ней покойная Лариса часто вместе пускалась в загул. Они ходили по ночным клубам, участвовали в оргиях и даже один раз подрались из-за какого-то стриптизера. То есть с Анжелкой мне ни в коем случае нельзя было встречаться лично. Она сразу же поймет, что я – не Лариса. Они слишком тесно общались. Только бы не спалиться по телефону!

– Лариска, мать твою за ногу! – заорала эта самая Анжелка так, что у меня чуть не лопнула барабанная перепонка. – Где ты пропадала, сукина дочь? Почему ты мне не позвонила?! Я чуть с ума не сошла. Я думала, что ты под той горой валяться осталась!

– Под какой еще горой? – опешила я.

– Да под той, куда твой Славка свалился! Он же у тебя куда-то там свалился. Или нет, он же в пропасть! С дороги в… Или в овраг? Куда там у этого твоего недоделанного мужа машина свалилась?

– Меня не было в той машине.

– А я решила, что была! И все решили. А твой придурок без сознания лежал, потом памяти лишился. Или она у него не восстанавливалась. Я к нему рвалась, меня не пускали, потом пустили – а он ничего сказать не может. Не помнит! И еще удивлялся, что ты к нему в больницу не приходишь, а я пришла. А я не его навещать пришла – нужен он мне больно, – я про тебя хотела узнать. Знаешь, как мне без тебя скучно было?

– Ты меня по телевизору видела?

– Нет, по телевизору я тебя не видела. Анькина мать какую-то программу смотрела. И Гамза.

«Господи, это еще кто такой?»

– А я в Интернете увидела и обалдела. Я-то вначале подумала, что ты на эстраде. Сюзанну эту все наши видели, но поняли – не ты. Но похожа… Откуда ж ее такую взяли? А тут ты по Исаакиевской площади со своим придурком гуляешь. Ты в митинге оппозиции участвовала? Или придурок твой в оппозицию подался? Хотя нет, не мог он в оппозицию. Он же у тебя весь такой правильный. Должен быть за Путина. Или он за коммунистов? Вполне может. Как вас на Исаакиевскую-то занесло?

Анжелка не ждала от меня ответа. Она болтала и болтала. Я слушала. Это меня устраивало. Интересно, как с ней общалась Лариса? Каждая говорила о своем?

– Слушай, ты сейчас где? Я увидеть тебя хочу, сукину дочь, – умираю просто, как хочу тебя увидеть! Ты представляешь, как мне тебя не хватало? Я тут с Катькой тусовалась, с Анькой. Все не то. Помнишь, как мы с тобой зажигали?

Про воспоминания (в Анжелкином варианте) я слушала очень внимательно, правда, мало что поняла. Ни имена, ни места мне ни о чем не говорили.

– Слушай, давай через часок подваливай в нашу кафешку, – сказала Анжелка. – Потрындим, потом по каким-нибудь магазинчикам пробежимся, а вечером в клубешник завалимся. У Семена новый товар. Совсем новый! Не знаю, откуда берет. Но все наши просто обалдели. Такой кайф… Такие ощущения…

– Я завязала, – произнесла я.

На другом конце на какое-то время воцарилось молчание.

– Что ты сказала? – наконец очень тихо и очень медленно переспросила Анжелка.

– Я лечилась в Швейцарии. Меня туда Слава отправил. А сам попал в аварию и не помнил. Поэтому и не мог тебе сказать. У него частичная амнезия. До сих пор.

– Ты чего, дура? – спросила Анжелка.

«А ты?» – хотелось в свою очередь спросить мне, но я сдержалась, правда с трудом.

– Нет, Анжела, я не дура. У меня хватило ума понять, в какую я качусь пропасть. И мне было очень тяжело избавиться от зависимости. Подумай об этом. Пока не поздно.

– Лариска, да тебе мозги промыли! Ты что позволила с собой сделать? То-то я слышу, что ты какая-то не такая. И чтобы ты со Славкой по городу гуляла… Я все поверить не могла, но посмотрела: вроде ты. Да и не стал бы Славка с чужой бабой гулять. А сейчас с тобой разговариваю… Лариска, надо тебе выходить из этого состояния!

– Из какого состояния? – рассмеялась я. – Снова возвращаться к старому? Нет уж, уволь. Спасибо. Второй раз я это не выдержку. И во второй раз лечение может уже не помочь. А умирать раньше времени не хочется…

– Да ты точно с катушек съехала! Во промыли мозги так промыли! Я нашим всем расскажу – не поверят.

И Анжелка отключила связь. Я вздохнула с облегчением. Может, теперь все знакомые Ларисы из прошлого не захотят со мной общаться? Это было бы здорово! Пусть Анжела разнесет им новость. А она, похоже, разнесет. И они будут долго перемывать мне косточки, то есть Ларисе, которая решила порвать с прошлым, а значит, ненормальная. Не хочет больше курить, нюхать, колоться, даже какой-то новый кайф не хочет попробовать!

Только бы они мне больше не звонили…

Я погуляла с Настенькой, пообщалась с мамой. Верка уже вышла на работу. А куда пойду работать я, когда все это закончится? Мне придется вернуться в родной город? Даже совсем немного пожив в Петербурге, мне захотелось здесь остаться. Я же столько всего еще не видела! И хотелось посмотреть Петербург летом, в период белых ночей, хотелось своими глазами, а не на фотографии увидеть разводку мостов…

Может, тоже придется пойти торговать печеньем или фруктами? Но ведь нужно будет снимать квартиру. Мне, в отличие от Верки, кормить нужно не только себя… Нет, столько мне не заработать, придется все-таки возвращаться и идти работать в библиотеку, опять вспахивать огород, обирать окрестные леса, делать заготовки на зиму в промышленных количествах…