Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

Я ни в коем случае не осуждаю наших врачей, медсестер и в особенности санитарок, которые получают копейки. Я наслушалась в больницах про «повышение зарплат». Эти люди не могут нормально жить на те деньги, которые платит им государство, на те деньги, которые до них доходят. Я наслушалась про «усовершенствования» и «модернизацию». У меня волосы дыбом встают от того, что довелось узнать после попадания моих близких в больницы, причем дело-то еще происходило в Петербурге, где есть высококлассные специалисты, есть аппаратура, лекарства. А что делать в маленьком городке в средней полосе России? Где нет никого и ничего из вышеперечисленного? Кто выживет – тот выживет? И будьте довольны.

Но если бы не энтузиазм наших медиков, выживало бы гораздо меньше. Немецкий и английский врач в наших условиях работать бы не смогли. Эх, отправить бы наших чиновников и депутатов на принудительное лечение в какую-нибудь сельскую больничку с текущей крышей, проваливающимся полом, но каким-нибудь одним новым аппаратом, который, во-первых, не знают куда поставить (там, где не течет крыша, проваливается пол) и который, во-вторых, быстро выходит из строя, так как регулярные отключения электричества и постоянные перепады напряжения иностранными разработчиками при проектировании не учитывались…

Но в тот день я была счастлива – и Настенька, и Слава пошли на поправку. Я своими глазами увидела прогресс! Значит, мы сможем уехать с Настенькой в Москву… Значит, Слава выкарабкается. Мне очень не хотелось от него уезжать, но… Я не могла больше жить обманом.

По пути домой я купила продуктов себе и Джессике, радостно влетела в подъезд, взбежала по лестнице на наш этаж (лифт, естественно, пока не починили), вставила ключ в дверной замок – и поняла, что с ним что-то не то. И Джессика лаяла не под дверью, как обычно, а где-то в глубине квартиры.

Что происходит?

Я не успела додумать мысль, дверь распахнулась, на пороге оказался незнакомый мне мужик, схватил меня за шкирку одной рукой, ключ из замка вытащил другой, бросил его внутрь квартиры, я заметила, что он отлетел под вешалку (хотя в эти минуты нужно было думать о другом). Меня саму мужик, не церемонясь, втащил в квартиру, дверь закрыл, но не запер, и потащил меня в гостиную, где бросил в кресло. Сам плюхнулся в кресло напротив и уставился на меня.

Меня трясло. Почему в этой квартире не установлена сигнализация? Или Слава не считал, что она нужна? Наконец мне хватило смелости поднять глаза и посмотреть на мужика. Лет тридцать пять, холеный, весьма симпатичный, крупный, плечи очень мощные, одет дорого. Явно не домушник. Хотя где я могла видеть домушников? Образ сложился только по фильмам, где их почему-то показывают плюгавенькими неухоженными мужичками. Может, чтобы легче было пролезать в форточки? Хотя какие форточки?! О чем я думаю?

– Вы кто? – наконец спросила я.

– Я тебя о том же самом хочу спросить, – хмыкнул мужик. – Только не надо мне впаривать, что ты – Лариса. С Ларкой я был весьма близко знаком, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Он похабно улыбнулся, но даже такая улыбка сделала его еще симпатичнее. То есть это была мужественная красота – если так можно выразиться. Сильный, симпатичный мужик, которому хочется отдаться. Я понимала Ларису. Значит, это был ее любовник? Один из ее любовников?

Я спросила вслух.

Мужик расхохотался, у него даже слезы на глазах выступили от хохота. Джессика лаяла где-то в глубине квартиры, похоже, в ванной. Я очень надеялась, что собачка не пострадала.

– Я вот за тобой слежу уже несколько дней и с каждым днем все лучше понимаю – не то. Вначале, признаться, думал, что Ларке так сильно мозги прочистили. Походка-то, фигура у вас один в один. Потом я понял, что голос не тот. То есть голос я не очень помнил, но говоришь ты не так. Не могу точно объяснить, но не так. То есть даже не говоришь – реагируешь не так. А я помню, как Ларка на меня реагировала. Но признаю: похожа. Сразу и не отличишь. Где Ларка?

– Не знаю, – ответила я.

– А если хорошо подумать?

– На самом деле не знаю. Я с ней никогда не встречалась. Мне показывали ее только в записи, ну в смысле…

– Я понял. Вообще неплохо придумано. Этот Ларкин муженек хотя и полный ноль как мужик, но голова – отдать ему должное – у него работает.

«Значит, этот тип считает, что меня нанял Слава?!»

Я решила пока его не разубеждать.

– Наверное, на самом деле он ее на лечение отправил… – тем временем задумчиво произнес вслух мужик, который так и не удосужился представиться. – А тебя, значит, решил подставить.

– Вы можете объяснить, каким образом? – спросила я.

– А этот придурок не объяснил, когда нанимал?

Я покачала головой.

– А-а, все понятно. Ты согласилась из-за ребенка.

– Вы и про ребенка знаете?

– Да уж выяснил, куда ты ездишь и зачем. Ларка детей иметь не может после первого аборта, да и никогда не хотела. Вообще не беременела – а всегда трахалась без презерватива. Не люблю я эти резинки, знаешь ли. И ни один нормальный мужик не любит. Ларка – лучшая любовница, которая у меня была. Не хватает ее мне, понимаешь?

Я не понимала, но кивнула.

– Ты знаешь, что Ларка денег назанимала? – спросил мужик.

– Теперь знаю. То есть, насколько я поняла, она их не занимала, а задолжала за наркотики.

Мужик опять долго хохотал.

– На свои маленькие удовольствия у Ларки деньги были, – пояснил он мне. – И я ей просто так давал кое-какие препараты – для усиления сексуальных ощущений. Чтоб еще больше кайфа было.

– Так вы – Семен? Это вы мне звонили?

– Я, я! – опять расхохотался мужик, потом резко стал серьезным. – Ты понимаешь, дура, что я – не благотворительная организация?

– Я не брала у вас денег. У меня у самой почти ничего не осталось. Я не могу даже кредитками Славы воспользоваться, потому что не знаю пин-кодов! Наличные почти закончились! Мне в самое ближайшее время придется устраиваться на работу – пока дочка еще в больнице и мы не можем уехать домой! Я бы хоть сегодня уехала, но не могу! Ребенку у нас в городе не восстановиться! Нужно еще продолжать реабилитацию под наблюдением врачей!

Я заревела. По большей части это была игра – все-таки во мне был талант актрисы. Но мне и на самом деле было страшно. Что задумал этот Семен? Что он от меня хочет?

– Да я понимаю, что с тебя, дуры, взять нечего. И подписаться за Ларку ты не сможешь. И денег у тебя своих нет. И вообще у тебя ничего нет. И старая ты уже, чтобы тебя в бордель продавать. Мне нужно точно выяснить, в какую клинику этот придурок поместил Ларку. Я ее оттуда вытащу.

– У него сейчас не спросишь. Вы же сами в него стреляли.

– Я стрелял не в него, а в тебя!

– Почему? – подняла я на Семена заплаканные глаза и опять заревела. – Чем я перед вами виновата? Вы понимаете, что у меня ребенок? Что мама без меня не справится? Что мне нужны деньги?