Яна Розова - Мост над черной бездной

– Гаврил, тебе скоро еще захочется таблеток, – сказал Паша, – но ты не покупай их, слышишь? Ни за что. Он подсадит тебя и других, этот Мухля ваш, а потом счет вам выставит. И вы ради наркотика начнете воровать, лгать и, может, даже убивать. Обещай мне, что не будешь больше наркотики принимать!

– Обещаю…

Приехала «скорая», увезла пострадавшего. Тамара, когда приехали врачи, долго кудахтала перед ними, пытаясь придумать причину отравления, а Пашка просто отвел доктора в сторону и рассказал про наркоту.

– Я уже сообщил в полицию, – соврал он. – Не стоит звонить, а за труды я вам очень благодарен. – И протянул врачу купюру.

К машине подошла Элли.

– Что случилось? – спросила она сонно. Было очевидно, что к одному мартини росси она прибавила еще один, а то и два.

Склока во дворе ее мало заинтересовала, состояние Гаврила – тем более. Теперь, когда отвечать перед мужем за детей ей не приходилось, она и вовсе перестала обращать на них внимание.

Паша постарался заставить бывшую любовницу осознать размер грозящей катастрофы. Он рассказал ей о наркотиках, посоветовал поговорить с дочерью, присмотреть за остальными. Послушав его, Элли расстроилась и пообещала:

– С Наташей поговорю, но что мне с остальными делать?

– Отправь детей к их матерям.

– Возможно, это лучший вариант, – согласилась она все так же равнодушно и ушла в свою мастерскую.

Седов сменил мокрые плавки на сухие трусы, оделся и направился к мажорам. Он считал, что должен что-то сделать, но злость его ушла, как вода в песок. Желания спасать и защищать он больше не ощущал, а в итоге профилактическая речь получилась маловыразительной.

Оставшуюся часть дня Паша бродил по Курортному. Пил пиво в небольшой забегаловке, притулившейся в начале самой фешенебельной улицы, кормил, по обыкновению, бродячих собак. Заодно прогулялся по местам, где оставил свои объявления о поиске Олега Перцева. Само собой, новостей не было.

К вечеру Пашу, уже основательно пьяного, ноги принесли к огням ночного клуба «Натали». Седов не был уверен, что это был тот самый клуб, в котором дети Перцева познакомились с Мухлей, но почему бы и не проверить?

Пашка заплатил за вход, вошел. Примерно час он, попивая энергетический напиток, трезвел и осваивался. Потом прогулялся по заведению, осматривая пеструю толпу, состоящую почти сплошняком из подростков. Вскоре он сумел мысленно разделить однородную толпу на две категории: тех, кто пришел сюда за удовольствием, и тех, кто пришел подработать. Проститутки-девочки сыщика не интересовали. Проститутки-мальчики – тем более. Чуть сложнее было выделить работяг определенного рода, но обнаружились и они.

Пропустив свой улов сквозь мелкое сито, Седов сосредоточился на одном дебелом мужичке, сидевшем у барной стойки с кружкой пива. Он сидел, обтекаемый потоками молодежи, ничего не заказывал, время от времени прикладывая к уху трубку. Иногда к нему подходили разные мальчики и девочки, их мужик приобнимал за талии безо всякого эротического контекста и отпускал через мгновение. После ухода мальчика или девочки он проверял свои карманы и что-то набирал на клавишах мобильника.

Добрый час ухлопал Паша на этого типа, а потом обратился к нему с вопросом:

– Кто тут Мухля?

– Не видел, – буркнул он.

Мужик заподозрил в Паше представителя закона, а если бы Седов попробовал прикинуться клиентом, то его вмиг бы разоблачили. Эти люди отлично представляли себе, как выглядит их дичь.

– Я не из милиции.

– Я тоже.

– Дайте мне с ним поговорить, и я отстану.

– Зачем?

– Я работаю охранником в одной семье, а ваш Мухля стал толкать детям свою дрянь. Хочу попросить его больше в этот дом не соваться. Я не собираюсь мешать вашему бизнесу, но если парень сунется к нам еще раз, организую ему ловушку. И сдам кому надо. А он и тебя за собой потянет.

Мужик осмотрел Пашу с большим подозрением. Потом разрешил:

– Ладно. Иди в мужской сортир, постучи во вторую кабинку. Скажешь ему, что Иван Иванович разрешил поговорить с тобой.

Кивнув мужику, Паша направился к туалету.

Как и обещалось, Мухля нашелся во второй кабинке. Удивительным образом его кличка соответствовала его облику – скользкому и неопределенному. Взгляд парня, словно бы маслом смазанный, поймать было невозможно.

Мухля сидел на крышке унитаза, то разваливаясь и раздвигая свои тощие коленки, то сдвигая их и оглядываясь, будто за толчком вдруг мог появиться кто-то третий. Седов понял, что Мухля не только торгует наркотой, но и сам плотно сидит на чем-то сильном. Похоже, свой процент от продажи он получал не деньгами, а дурью.

– Не ходи больше на Зеленую улицу, в тот дом, где живут Гаврил, Оксана, Наташа и другие, – предупредил его Седов. – Не предлагай им ничего такого ни в городе, ни тут, в клубе. Кстати, Иван Иванович передал тебе привет. Понял?

– А чего? Я только таблетки им предлагаю. Ничего серьезного! Я герычем не торгую, моя клиентура не такая…

– Мне плевать, что ты продаешь! Увижу любой наркотик, в любом количестве, или замечу, что дети употребляют, – я тебя в тюрьму упеку. И даже если наркоту они у кого-нибудь другого купят, все равно тебе сидеть. Я бывший мент, все мои друзья в наркомитете работают, понял?

– Ну так сдай меня сразу, чего ты тут волну гонишь? – Мухля развалился на толчке.

– Я сдам. Когда захочу, – ответил ему сыщик, разворачиваясь в узком пространстве к выходу.

– А того, второго, ты уже сдал?

Вопрос этот заставил Пашку остановиться.

– А был второй?

– А то! Компания в том доме на Зеленой перспективная! – Мухля вдруг весь сжался. – Меня бы Иван Иванович сожрал живьем, если бы я их уступил тому м… е! Дом богатый, чуваки приодетые, у них там бабосов – завались! А у меня хороший товар.

– Заткнись про товар, – велел Паша. – Что за типа ты заприметил?

– Ну, мелкий такой, вроде трусливый – жался в стороночке. Затрапезненький, с рюкзачком.

– Когда?

– Да уже недели две тому…

– А в последний раз?…

– Так я разве помню? Ну, вчера вечером… Он у дома в тачку садился.

– Один?

– Нет, за рулем девка была.

– Какая?

– Далеко было, я не разглядел.

– И цвет волос?

– Ну, говорю же…

– А машина какая?

– Красный «мерседес»-кабриолет с поднятым верхом.

Утром позвонила Яна. Ее звонок разбудил Седова в тот момент, когда он находился в особо дурном настроении. Дурное настроение преследовало его уже давно, но то, что сейчас Пашка испытывал, было пиком отрицательных эмоций.

Ему хотелось заорать в трубку что-нибудь такое, о чем он вспоминал бы впоследствии с покаянной дрожью, но Паша сдержался. Согласился прийти на встречу в парк отдыха, спокойно попрощался с невестой.