Карина Тихонова - Дневник его любовницы, или Дети лета

Поднес к глазам левую руку и посмотрел на часы.

Хотите — верьте, хотите — нет, но с того момента, как я присел рядом с раненым незнакомцем, прошло ровно десять минут.

А мне показалось — прошла целая жизнь.

Однако времени на философские раздумья не было. Через пять минут парни вернутся обратно. И неизвестно, что они сочтут нужным предпринять.

Я быстрым шагом вернулся к машине, открыл заднюю дверь и без слов потянул незнакомца за руку. Тот, не сопротивляясь, вывалился наружу. Я с трудом успел подхватить тяжелое массивное тело. Помог ему выпрямиться, обхватил за пояс и потащил в сторону дома.

Незнакомец старался мне помогать, но ноги его заплетались, подкашивались, и вообще мне легче было бы его донести, чем довести.

Но, в конце концов, мы добрались до нужной цели.

Я достал из кармана ключи, отпер на входную дверь, а дверь, ведущую в подвал. Втащил раненого вниз по ступенькам и осторожно помог ему опуститься на пол.

— Потерпите немного, — сказал я негромко. — Они могут вернуться.

Он снова молча кивнул. Дыхание незнакомца стало тяжелым и вырывалось из груди с неприятным свистом. Неужели задето легкое? Тогда дело кислое. Нужен врач. Срочно нужен врач. А где я его сейчас возьму? Уж не говоря о том, что ранение огнестрельное и нужно это как-то объяснять…

В ворота требовательно постучали. Я выпрямился над раненым и замер.

Вернулись.

Вот они и вернулись.

Как написано у Кинга: «Иногда они возвращаются…»

— Идите, — сказал вдруг незнакомец совершенно нормальным твердым голосом. — Иначе через ворота перелезут.

— Иду, — ответил я.

На негнущихся ногах вышел из подвала и медленно направился к воротам.

Их трое. Я один. В случае чего сопротивляться долго не смогу.

Что делать?

Идея пришла в голову неожиданно. Просто потому, что взгляд упал на магнитолу, которую я оставил на скамейке под яблоней.

В ворота ударили еще раз, по-видимому, ногой. Ударили с такой силой, что толстый чугун завибрировал всеми октавными звуками.

— Ребята, да откройте кто-нибудь!! — крикнул я громко и побежал к магнитоле. Врубил радио, увеличил звук на всю катушку.

Пускай думают, что у меня собралась шумная компания, расслабляющаяся под музыку.

Я стоял на месте до тех пор, пока дыхание не стало ровным. После этого двинулся к воротам, по пути быстро осматривая свою одежду.

Хорошо, что я догадался это сделать. Потому что на моей белоснежной майке пестрели алые пятна.

Я на ходу сорвал с себя майку, забросил ее в кусты и продолжил торопливое движение к воротам, по дороге громко выкрикивая:

— Толик! Шашлык сними, у меня на все рук не хватает!

Надеюсь, за воротами меня услышали. Во всяком случае, больше в дверь никто ногами не бил.

Я дошел до машины, стоявшей почти впритык к воротам, поднял дверцу багажника, выхватил из сумки бутылку пива. Открыл крышку с помощью обручального кольца, быстро облился пенистой пахучей жидкостью.

Подошел к воротам, наклонился к глазку.

«Иногда они возвращаются».

Вот именно.

Перед воротами стояли все трое. Стояли молча, упорно, как бультерьеры, вцепившиеся в добычу. И не уйдут, пока не получат своего куска мяса.

Ну, с богом, хотя я в него и не верю.

Я отхлебнул здоровенный глоток пива. Уж не знаю для чего: для правдоподобия или для храбрости. Пиво было теплым и невкусным, но мне оно показалось восхитительным.

Вполне возможно, что это последний глоток пива в моей жизни.

Я вспомнил рассказ Маяковского о двух конкурирующих мексиканских генералах.

Один зовет другого на чашечку чая. Придвигает чашку к противнику, уже сжимая под столом заряженный пистолет и, сентиментальный, как все латиносы, начинает уговаривать коллегу со слезами на глазах:

— Пей! Пей! Это последняя чашка кофе в твоей жизни!

Я не удержался и громко фыркнул.

В ворота постучали еще раз. Но уже не так безапелляционно. Стук был негромкий, можно даже сказать, вежливый.

Неужели поверили, что я не один?

Я сделал еще один глоток и поверну ключ в левую сторону. Два раза. Замок чавкнул и разжал челюсти. Я вытащил замок из ушек, приоткрыл чугунную створку и явил бойцам свою перекошенную пьяную физиономию.

То есть, надеюсь, что мне удалось слепить морду нужным образом.

— Да? — спросил я с благожелательной пьяной ухмылкой.

Они стояли передо мной. Все трое.

Сеня, который, видимо, в бригаде был за главного, стоял чуть впереди. Парни в серой и желтой майке стояли у него за плечами. Композиционная группа напоминала памятник «Расстрел коммунистов», который я видел в учебнике истории для седьмого класса.

Я снова фыркнул, икнул и тут же виновато прикрыл ладонью рот. Не знаю, было ли это действием пива на голодный желудок, или от страха я просто утратил способность вести себя адекватно, но неожиданно мне стало очень весело.

Лица парней, стоявших напротив, слегка размагнитились. У парня в желтой майке чуть дрогнули уголки губ, словно он пытался сдержать ухмылку. У парня в серой майке в глазах проглянуло нормальное человеческое удивление.

И только Сеня остался каменно неподатлив.

— Да? — повторил я и вышел наружу.

Сеня оглядел меня с головы до ног. Наверное, я представлял собой комичное зрелище. Полуголый непропеченный торс, джинсы, облитые пивом, пьяная ухмылка и всклоченные волосы. Одним словом, пленительное видение.

— Добрый день, — сказал Сеня неожиданно очень вежливо.

— Добрый, — согласился я и снова икнул. Икнул, кстати, совершенно естественным образом.

— У вас гости? — спросил Сеня.

Я отмахнулся бутылкой пива, зажатой в руке.

— Да нет! Какие гости? Все свои!

— Какой-то праздник? — продолжал допытываться Сеня.

Я оскорбленно поджал губы.

— А что такое? Мешаем, что ли? Музыку слушаем, шашлыки жарим… П-подумаешь! У себя слушаем, не у соседей же!..

— Мы без претензий, — оборвал Сеня мой монолог.

— Тогда чего?

— Вы здесь поблизости никого не видели? — спросил парень в желтой майке из-за спины начальника.

Сеня быстро обернулся и подарил подчиненному такой свирепый взгляд, что тот поперхнулся и умолк.

— В каком смысле? — озадачился я, краем уха прислушиваясь к звукам радиостанции на семи холмах. Там шла какая-то очередная викторина, причем звукорежиссер создавал эффект присутствия множества людей. Кто-то улюлюкал, кто-то свистел, кто-то одобрительно хлопал в ладоши. Одним словом, впечатление было такое, что у меня на задворках собралась обширная пьяная компания.

«Очень кстати», — подумал я.

Бойцы замерли, прислушиваясь к звукам гомерического веселья в глубине дачи. Затем молча переглянулись.

— Из психдиспансера убежал опасный пациент, — начал Сеня. — Есть основание думать, что он прячется в дачном поселке.