Люся Лютикова - Все хорошие девочки попадают в рай

— А может быть, он попал в аварию? — В голосе подруги шевельнулась слабая надежда.

— Или в аварию попал, — подхватила я. — Столкнулся с каким-нибудь джипом, отморозки его скрутили, сейчас по почкам бьют, денежки вышибают...

Катерина помолчала, переваривая информацию.

— Значит, ты думаешь, что дело не во мне? — Кажется, она почти пришла в себя.

— Знаешь, что я честно думаю? Я совершенно уверена, что этот твой Артем никакой не богатенький Буратино. На самом деле он еще более застенчивый человек, чем ты. Потому что иначе он просто знакомился бы с девушками в реальной жизни, а не в Интернете. Я думаю, что ему просто стало страшно. Вот увидишь: завтра с утра он пришлет тебе письмо с какой-нибудь правдоподобной отмазкой. Может быть, даже действительно наврет про аварию. А на самом деле он испугался. Понимаешь, ис-пу-гал-ся! — Последнее слово я отчеканила по слогам, надеясь, что это окончательно приведет Катерину в чувство.

— Испугался, — эхом повторила она. — Наверное, ты права. Странно, что мне это даже и в голову не приходило. Теперь все так просто объясняется! Слушай, а если мне поговорить с ним начистоту? Ну, прямо завтра, когда он мне напишет, ободрить его, сказать, что он у меня и так вызывает симпатию. В конце концов, плевать, какая у него внешность; лишь бы человек был хороший...

Убеждена, что с ролью матери Терезы Катерина справится прекрасно. Поэтому я благословила ее на это богоугодное дело и с легким сердцем положила трубку.

Нет, все-таки надо осторожнее лезть со своими советами в чужую жизнь. Может быть, мне не следовало пытаться изменить подругу? Если Катерина такая впечатлительная и ранимая, пусть живет одна. Безо всяких знакомств в реальном или виртуальном мире.

Чтобы заработать на жизнь, надо работать. Но чтобы разбогатеть, надо придумать что-нибудь другое.

Рустам Исмаилов всегда верил, что он лучше большинства людей. Уж точно умнее и талантливее тех, чьи физиономии не сходят с экрана телевизора и страниц газет. Это он, а не они, должен был сейчас с глубокомысленной миной рассуждать о политике, ставить очередной скандальный спектакль или открывать новый филиал своего банка. А вместо этого Рустам копался в сливных бачках и менял прокладки в водопроводных кранах. Неужели это его удел: всю жизнь быть слесарем?

Рустам знал, в чем причина такой несправедливости: ему не повезло с самого рождения. Его угораздило родиться в забытом богом азербайджанском городке, да еще в многодетной семье экскаваторщика. Разве мог сын экскаваторщика, каким бы талантливым он ни был, рассчитывать на поступление в Бакинский университет? Взятки абитуриентов исчислялись в новых машинах и квартирах для экзаменаторов, а молодой человек приехал в столицу с пятьюдесятью рублями в кармане. Это были единственные деньги, которые мог дать ему отец, когда провожал своего старшего сына на вокзал. И Рустаму было стыдно. Он догадывался, что эти деньги отец оторвал от четверых младших детей, которые, скорее всего, целый месяц не получат сладкого.

Но гораздо больший стыд Рустам испытал, когда, провалившись на первом же экзамене, вернулся домой. Отец и мать обрадовались возвращению сына, устроили его на работу слесарем, а со временем подобрали подходящую невесту. С тех пор минуло почти пятнадцать лет, но ни на минуту Рустам не забывал о том, что эта жизнь не для него. Он знал, чего он достоин, но не знал, как это получить. Не знал до тех пор, пока ему не исполнилось тридцать пять лет. На следующий же день у него в голове возник план. Он понял: настало время уехать из родного города.

Когда он сообщил семье о своем решении податься на заработки в Москву, жена зарыдала в голос, а две дочери понуро опустили свои темные головки.

«Что ты там будешь делать? Разве найдешь ты, простой слесарь, работу? Ведь нужна московская регистрация, связи...» — голосила жена.

Да, он простой слесарь. Но так получилось по недоразумению. Ибо на самом деле он художник, актер и режиссер в одном лице. Рустам был красив, но при этом совершенно не походил на выходца с Кавказа. Скорее, этого великолепно сложенного брюнета с проникновенным взглядом карих глаз можно было принять за француза или итальянца. По-русски Исмаилов говорил очень грамотно и без малейшего акцента: не зря он в детстве развлекался тем, что копировал фразы и интонации за дикторами Центрального телевидения. Ему также не составляло никакого труда за несколько секунд превратиться в глазах собеседника из неотесанного работяги в представительного бизнесмена. Рваную телогрейку он носил с таким достоинством, как будто это был дорогущий костюм от одного из лучших кутюрье мира.

Именно на свою мужскую привлекательность и артистизм Рустам делал ставку в будущей игре. Ведь он собирался иметь дело только с женщинами. Он чувствовал в себе непонятно откуда взявшуюся уверенность: его жизнь скоро изменится к лучшему. Исмаилов знал, что Москва — город денежный. А там, где есть деньги, есть и излишки. На все сбережения мирных обывательниц он не рассчитывал, но был уверен, что крошки от их пирогов ему уж точно достанутся.

В Москве Рустам остановился у своего дальнего родственника Тофика. Вернее, у Тофика и трех его приятелей: земляки вместе торговали на рынке и в складчину снимали крошечную двухкомнатную квартирку на окраине столицы, отправляя все заработанные деньги своим семьям в Азербайджан. Несмотря на тесноту в квартире, Тофик родственнику обрадовался и даже пообещал содействовать в получении места в торговых рядах. Но у Рустама были другие планы. Тофик только языком цокал, глядя, как тот потратил все привезенные с собой деньги на отличного качества костюм, несколько рубашек и кожаные ботинки. И ладно бы купил все это по дешевке на рынке, а то втридорога в фирменных бутиках! «Вах! Совсем, совсем сумасшедший!» — сокрушался Тофик, когда узнал, сколько Рустам потратил на флакончик мужской туалетной воды от Армани. Да на эти деньги можно купить целых два ящика прекрасного одеколона «Шипр»!

Но больше всего Тофика интриговало, чем же родственник целыми днями занимается. Потому что он вдруг смекнул, что у Рустама стали появляться деньги. Вечерами, когда грязные и уставшие торговцы возвращались с рынка и пересчитывали заработанные нелегким трудом скомканные мелкие купюры, Рустам тоже пересчитывал деньги. Однако его денежные знаки были аккуратные и всегда довольно крупного достоинства. На вопросы, откуда у него средства, Рустам не отвечал и лишь отшучивался: «Женщины дают!» Бесхитростный Тофик даже и представить себе не мог, что родственник говорит правду.

В то время как четверо торговцев вставали ни свет ни заря и, наскоро перекусив, отправлялись на рынок, Рустам спал сном праведника до полудня, затем неторопливо варил себе кофе и тщательно одевался. На общественном транспорте он добирался в центр города, ни разу, кстати, не остановленный бдительными московскими милиционерами для проверки документов. Ведь красавчик выглядел как успешный менеджер высшего звена, который случайно оказался в метро, по той простой причине, что его иномарка сломалась.