Марина Рощина - Суд Джульетты

Сама Старцева никогда не зависела от чар подобных героев. Ее привлекали мужчины умные, независимые, способные совершать поступки и отвечать за их последствия, а не прятаться за чужие спины, тем более за женские. Вот в Ветрова она могла бы влюбиться запросто и держала себя в руках только потому, что не сомневалась — ничего, кроме страданий, ей эта любовь не принесет. А Круглов даже в ситуации, когда за него боролись две женщины, умудрялся выглядеть смешно, потому что исполнял роль призового кубка, которым счастливая обладательница похвалялась перед проигравшей.

Но одно дело — быть никчемным парнем, и совсем другое — убийцей. И если все факты говорят за это, что она может им противопоставить? И разве не был Круглов ее первым подозреваемым, когда она прочитала электронную заметку о побоище в офисе «ВитаМира»?

— Девушка, вы, что ль, Шувайлово спрашивали? — Голос водителя автобуса вернул ее в реальность. — Ступайте прямо вдоль трассы, потом свернете налево, а там до поселка рукой подать. Километра полтора, не больше.

— Спасибо, — поблагодарила Аня и спрыгнула с подножки.

Следом за ней из автобуса вышел немолодой мужчина с продуктовой сумкой в одной руке и трогательным зеленым ведром в другой. «Дачник», — определила Старцева и пристроилась за ним. Так гуськом они прошлепали полтора километра, пока наконец добрались до Шувайлова.

Круглов не был знаменитым футболистом или ведущим телевизионной игры, но Аня не сомневалась, что сумеет без труда отыскать его дачу. Главное — правильно задать вопрос.

— Вы не подскажете, где находится дача, на которой в прошлом году от наркотиков умер молодой человек?

— Обязательно подскажу. Идите прямо по этой улице. Предпоследний дом перед рекой тот, который вам нужен. Красная черепичная крыша, во дворе беседка, увитая виноградом.

История, наделавшая шуму год назад, все еще была свежа в памяти дачников, жизнь которых не изобилует яркими событиями. Аня быстро нашла многострадальный дом. По сравнению с соседними ухоженными строениями он выглядел заброшенной сироткой: окна не мешало бы протереть, крышу покрасить заново, да и ступеньку прогнившую починить, пока кто-нибудь ногу не сломал. Аня решительно постучала в дверь.

— Стучите не стучите, все равно никто не откроет, — услышала она за спиной старческий голос. Сморщенный дедуля с бидоном в руке стоял возле калитки. — Сюда уже почти год никто не приезжает. Я сосед, я знаю.

Не живет? Не бывает? Как бы не так! Аня готова была поклясться, что не далее как три дня назад здесь побывал некто Мирошников и, возвращаясь в Москву, угодил в автомобильную аварию, которая стоила ему жизни. Выходит, Круглов скрывается даже от соседей. Что ж, значит, нужно придумать способ выкурить его из дома. Задумавшись, Аня присела на старые качели, построенные еще в те времена, когда Дэн Круглов был просто Дениской. Давно не смазанные ролики отозвались на ее прикосновение долгим протяжным скрипом. А что, идея! Аня покрепче ухватилась за металлические цепи и начала усиленно раскачиваться, все выше и выше взлетая к небу.

Кое-где в соседних двориках разогнулись потревоженные дачники. Продолжая раскачиваться, Аня неотрывно следила за окнами дома, по ходу прикидывая, не оглохнет ли она раньше, чем Круглов подаст хоть какие-нибудь признаки жизни.

«А все-таки у меня нервишки покрепче будут», — с удовлетворением подумала Старцева, заметив, как дрогнула занавеска в окне мансарды. Через пару минут дверь дома открылась и на пороге появился высокий светловолосый парень с длинными загорелыми ногами и мускулистым торсом, облаченный в одну лишь спортивную майку и короткие джинсовые шорты. Он выглядел еще привлекательнее, чем в день несостоявшейся свадьбы Мирошникова.

— Ты что вытворяешь? — набросился он на Аню. — Сдурела? А ну проваливай отсюда!

— Мне нужен Денис Круглов. — Аня не прекращала ни на секунду скрипеть качелями.

— Его нет. Он здесь не живет.

— Правда? А где он живет?

— Не знаю, — ответил парень. — Давай отваливай.

Аня послушно спрыгнула с качелей и с обиженным видом поплелась к калитке. Никуда уходить она не собиралась и нисколечко не удивилась, услышав вдогонку:

— Может, ему что-то передать? Он собирался приехать на неделе.

— Да! Да! — обрадовалась Аня. — Передайте, пожалуйста, что к нему приезжала известная шантажистка Старцева. И что у нее есть неопровержимые доказательства его причастности к шпионажу в «ВитаМире» и к убийству Анастасии Полуниной. И что он может найти Старцеву в редакции газеты «Репортер». И еще передайте, чтобы он поторапливался, потому что от желающих купить информацию отбоя нет.

Глаза Круглова стали круглыми-круглыми, от былой воинственности не осталось и следа. Он опустился на ступеньки, обхватил голову руками и закрыл глаза. Во всей его позе чувствовалась такая обреченность, что Ане стало его жалко.

— Ну что, Круглов, может, поговорим?

— О чем?

— Зачем к тебе приезжал Мирошников?

— Спрашивал про Настю. Откуда я ее знаю, что у нас было и все такое.

— И все?

— Все.

Странно. Сразу после встречи с Андреем Мирошников рванул к Круглову, чтобы спросить его о Насте. Но откуда он узнал об их связи? Ничего такого Ветров ему не говорил и сказать не мог, потому что пленку с видеозаписью она получила только на следующее утро.

— Еще вопросы будут, госпожа шантажистка?

— На твоем месте я не очень бы веселилась, Круглов, — нахмурилась Аня. — Ты вляпался в очень нехорошую историю. И я не соврала, когда сказала, что у меня есть доказательства твоей вины.

— Какие же?

— Пленка с видеозаписью, на которой видно, что ты был знаком с Настей Полуниной.

— Ну и что?

— Показания свидетеля, который утверждает, что она была твоей любовницей.

— Ну и что?

— Она была твоей любовницей. И она тебя бросила.

— Ну и что!

— Но она ушла к Мирошникову!

Всякое упоминание о Мирошникове действовало на Дениса как красная тряпка на быка. Трудно поверить, что когда-то они были лучшими друзьями.

— Плевать мне на Мирошникова! — яростно закричал Круглов. — Плевать мне на всех Мирошниковых, вместе взятых. Я его ненавидел, это правда. Но не потому, что у него денег кучи, а у меня дырки в карманах свистят. И не потому, что он отбил у меня девку. Подумаешь, горе. А потому, что он отобрал у меня свободу, — надрывался Круглов. — По его сучьей милости я едва не оказался в тюрьме. Из-за жадности его мамаши я превратился в полное дерьмо. В альфонса, которому жена по воскресеньям дает на пиво. Это, пожалуй, будет почище любой тюрьмы. После всего, что случилось со мной за этот год, я понял, что больше всего на свете мне нужна свобода. И больше никто и никогда не заставит меня ею рисковать.