Наталья Солнцева - Эликсир для Жанны д’Арк

Она перехватила взгляд гостя, торопливо подняла воротник и сказала:

– Угощайтесь. Мы будем ужинать вдвоем.

– А где хозяин?

– Они с Федором уехали кутить.

– Куда?

– В «Трактир», вероятно. Это ближайший ресторан, в пансионате, – Катя покосилась на дверь и понизила голос. – Меняли сломанный вами замок, потом заперлись в лаборатории. А потом Сергей объявил мне, что они с Федором хотят развлечься. Я обрадовалась, что муж уезжает. Честно говоря, после нынешней ночи мне… я видеть его не могу!

– Простите, если я поступил бестактно, – сочувственно вымолвил Лавров. – Я не должен был врываться в вашу спальню, но… оставаться безучастным, когда женщина зовет на помощь, было выше моих сил.

– Ужасно стыдно, что вы все это видели, – вздохнула Катя. – Мой муж… не понимаю, что на него нашло. Набросился на меня, как зверь… в темноте. Я его не узнала, подняла крик. Надеюсь, Роман, вы не станете…

– Ни в коем случае, – предупредил он ее просьбу. – Я ничего не видел. Со света в кромешной тьме мои глаза ослепли.

– А уши оглохли?

– Так и есть.

Катя криво улыбнулась и обхватила себя руками за плечи. Ее затрясло.

– Не говорите папе, – выдавила она. – Если он узнает… не представляете, что он сделает. Я боюсь даже думать.

– Не скажу, – пообещал он и привлек Катю к себе. – Вы на меня сердитесь?

– Чуть-чуть…

– Вам нужно выпить чего-нибудь покрепче, – прошептал он. – Мне тоже не помешает.

Ее била нервная дрожь. Должно быть, она целый день готовилась к этому мучительному объяснению. Кате было неловко перед человеком, который случайно подсмотрел ее интимную тайну.

– Я полагаю, вы сильно испугались и по-настоящему звали на помощь. Это была не игра.

– Вы правы, – призналась Катя, прижимаясь к нему. – Я ужасная трусиха. В тот миг я мысленно попрощалась с жизнью. Утром ночной кошмар показался мне глупостью, но тогда… я умирала от страха.

Он поцеловал ее волосы, холодную щеку, дрожащие губы. Катя не отвечала, но и не противилась. Вероятно, она до сих пор пребывала в шоке.

– Он ведь не хотел меня… убить?

– Ваш муж? Ну что вы!

– Я ни разу не изменяла Сереже, – прошептала она. – Но теперь я хочу это сделать.

– Вы потом не пожалеете?

– Потом? – спросила она таким тоном, словно не верила, что это «потом» когда-нибудь наступит.

Лавров решил прощупать почву, знает Катя о Снежане Орловой или нет.

– Портрет Миллы Йовович в фехтовальном зале никого вам не напоминает?

– Она там изображена в роли Жанны д’Арк.

– Я болван, Катя, – хлопнул он себя по лбу. – Лопух. Как же я сразу не догадался?

– Вы не смотрели фильм? Он так и называется: «Жанна д’Арк».

– У меня мало свободного времени.

– Вы женаты? – вылетело у Кати. Она смутилась и уткнулась лицом в плечо гостя. – Простите, это меня не касается.

– Я противник брака, – сухо ответил он. – Любовь не приживается в неволе.

Катя отстранилась и сбоку посмотрела на него. Ее волосы лежали естественными крупными завитками, брови были подправлены, но сохранили природную линию. Густые ресницы без всякой туши загибались кверху. Внешностью она ничем не уступала Снежане, а по части женственности превосходила ее.

– Загадочная штука – любовь, – заключил Лавров. – Никогда не знаешь, чего от нее ждать.

– Вы это к чему?

– Жанна д’Арк – кумир вашего мужа?

– Ему нравятся женщины, которые умеют пользоваться оружием. Мечом, саблей, шпагой. Он и меня пробовал приобщить к фехтованию. А я терпеть не могу спорт. Фитнес, аэробика – другое дело. Только без фанатизма.

– Прозорин склонен к фанатизму?

Катя помолчала, глядя на блюдо с пирожками, взяла один, надкусила и положила на свою тарелку.

– За что бы Сережа ни взялся, все через край, – сказала она. – У него нет чувства меры.

Ей вспомнился ночной инцидент. Даже если муж действительно хотел разнообразить их супружеский секс, то явно перегнул палку.

– У меня на теле остались синяки, – призналась Катя. – Вы понимаете, о чем я?

Лавров кивнул.

– Вы тоже любите женщин до боли? – усмехнулась она. – Я имею в виду, причиняете им боль, чтобы подстегивать возбуждение?

Он подумал, что Глория давно пользуется этим запрещенным приемом. Причиняя ему сердечную боль, заставляет любить себя все сильнее…

Пансионат «Лель»

Администратор выскочил на улицу как ошпаренный. В одной жилетке поверх рубашки, не ощущая холода, он метался из стороны в сторону. Звать Варю в голос Орешкин не решался. Стыдно было показывать свою ревность.

Шел снег. Ветер раскачивал подвесные светильники, которые желтыми пятнами проступали сквозь мглу. Вокруг не было ни души.

Орешкин побежал к парковочной площадке. Там он сразу заметил машину, на которой охранники из «Дубравы» приезжали в пансионат развеивать скуку. Из выхлопной трубы «минивена» валил пар. Значит, двигатель работает.

– Ах ты, Тарас-Карабас! – выругался администратор и, согнувшись в три погибели двинулся к автомобилю. – Задурил-таки девчонке голову! Ах ты, гнида!

Охранник был моложе и, что греха таить, куда привлекательнее Орешкина. Тягаться с ним на равных администратор не собирался. Но у него было серьезное преимущество перед этим парнем: служебное положение. Варя зависела от своего начальника, тогда как Тарас не мог на нее воздействовать. Разве что вешать девахе лапшу на уши.

– Такой премудрости я сам обучен, – беззвучно цедил Орешкин, пробираясь между машинами отдыхающих и гостей пансионата.

«А ну, как Тарас сидит в машине одинешенек и просто прогревает двигатель? – мысленно прикидывал он. – Вот смеху-то будет, если я с ним сцеплюсь? Нет уж, попадать впросак мне не резон!»

Подкравшись к «минивену», администратор прислушался. В салоне разговаривали двое – парень и девушка. Рокотал мужской басок, барышня вставляла короткие реплики.

– Дьявол тебя забери, Тарас-Карабас! – прошептал Орешкин. – Заманил Варьку в машину, печку включил, чтобы тепло было целоваться-миловаться. Ах ты, сукин сын!

Он осторожно приподнялся и заглянул внутрь машины. За стеклом виднелся силуэт охранника на водительском месте и очертания девушки на переднем сиденье. Кто это мог быть, кроме Варьки?

Все же Орешкин не спешил поднимать шум. Оставаться возле «минивена» было опасно. В любой момент водитель мог открыть дверцу, и соглядатай был бы с позором разоблачен. Администратора меньше всего устраивал подобный исход. Поэтому он тем же путем, крадучись, покинул парковку и занял более удобную позицию для наблюдения – поднялся на второй этаж расположенного неподалеку гостиничного домика.

Только там он ощутил ледяной холод, сковавший его члены, сообразил, что почти раздет, и начал разминаться. Ночной мрак рассеивали тусклые лампы. Если бы не снегопад, площадка для машин отсюда была бы видна, как на ладони.