Андрей Дышев - Женат на собственной смерти (сборник)

— Здравствуйте! Я вернулся! — надломленным от волнения голосом сказал Кабанов, склонившись над маленьким окошком консьержки.

Крашеная блондинка с короткой, как у тифозницы, стрижкой мельком взглянула на него, не поворачивая головы, и тотчас снова уставилась в телевизор.

— Это я! — заверил Кабанов, снова постучав в окошко. — Вы меня не узнаете? Кабанов, из шестой квартиры!

— Иди отсюда, пока милицию не вызвала! — вдруг рявкнула консьержка.

«Совсем обнаглела!» — подумал Кабанов, но дразнить консьержку не стал и принялся набирать на домофоне код квартиры. В это же время дверь открылась, и соседская девочка Арина вывела своего перекормленного спаниеля на улицу.

— Здравствуй! — радостно воскликнул Кабанов, но Арина ничего не сказала и принялась оттаскивать за ошейник внезапно рассвирепевшего пса. Тот рычал, лаял и норовил укусить Кабанова за ногу.

— Фу! Гадость! Фу! — кричала Арина.

Воспользовавшись ситуацией, Кабанов прошмыгнул через открытую дверь в подъезд. Бдительная консьержка завыла дурным голосом. Она с грохотом отодвинула стул, вскочила на ноги и принялась колотить кулаком по фанерной стенке дежурного помещения.

— Выйди из подъезда!! Пошел вон, я сказала!! Марш на улицу!!

Но Кабанов уже бежал по ступеням вверх. До родных пенатов оставалось чуть-чуть, и только здесь, на лестнице, заставленной горшками с цветами, пахнущими пряно и сочно, он понял, что его силы и нервы на нуле, что он как никогда нуждается в отдыхе. Тяжело налегая на перила, Кабанов добрался до своей двери. Успокаивая дыхание, постоял перед ней в позе вопросительного знака. Он смотрел на лощеное красное дерево с позолоченными деталями и не узнавал свою дверь. Какая роскошь! Какая невообразимая красота! Неужели эта дверь принадлежит ему, причем вместе с тем богатством, которое находится за ней? Он хотел прикоснуться к золотой ручке, похожей на застывшую каплю с тонкой талией, но побоялся, словно находился в музее и смотрел на экспонат, рядом с которым висело грозное предупреждение: «Руками не трогать!»

«Вот я и вернулся!» — подумал он и надавил на кнопку звонка. Через несколько томительных мгновений — еще раз. Не успела горечь обиды захлестнуть его душу, как за дверью щелкнул замок — это открылась первая, внутренняя дверь. Кабанов понял, что Ольга смотрит на него через «глазок», и попытался улыбнуться.

— Что вам надо? — услышал он глухой голос жены.

— Это я, Оля, — ответил Кабанов, ужасаясь тому, насколько жалобно и неуверенно он ответил.

Жена колебалась, но все-таки отперла вторую дверь и чуть приоткрыла ее. Кабанов увидел нечто милое, теплое, обернутое в красный халат и волнующе пахнущее сонной женщиной.

— Вам чего? — спросила она, нахмурив брови.

— Оля, это же я! — сиплым от волнения голосом сказал Кабанов.

К изумлению Кабанова, Оля вдруг выругалась матом, да так громко, что эхо разнесло по этажам ее последние слова:

— …кто такую харю впустил в подъезд?! Вон отсюда, пока я охрану не вызвала!!

— Оля… Олюшка… Ты что?! — опешил Кабанов, хватаясь за ручку двери. — Мужа не узнаешь?

— Какого еще мужа?! Нет у меня никакого мужа!!

Тут Кабанов усомнился, а Ольга ли это, и в свою ли он квартиру позвонил? Глянул на латунную шестерку, врезанную в красное дерево, потом на тонкие брови жены, на ее точеный носик, пухлые губки. Нет, не ошибся ни квартирой, ни женой.

— Ты глаза разуй-то, — посоветовал он. — Это же я, Артем Кабанов! Я взорвался вместе со своим «мерсом», а потом меня в подвал посадили! И вот только сегодня я оттуда сбежал! Я ванну хочу принять, побриться, пожрать…

В глазах Ольги мелькнул испуг. Теперь она пристально вглядывалась в лицо Кабанова.

— Не может быть, — прошептала она.

— Может, лапочка, может! — заверил Кабанов и уже был готов заключить супругу в объятия, как она поморщилась, чуть подалась назад и отрицательно покачала головой.

— Нет, мой муж похоронен на Литейном кладбище, участок двести пятьдесят. Я тебя не знаю! Немедленно уходи, пока я не вызвала охрану!

Она попыталась захлопнуть дверь, но Кабанов успел подставить ногу.

— Ты что, глупая баба, ополоумела?! — взревел он. — Кого ты могла похоронить, если вот он я! Вот, вот! Вот мои руки, моя голова, мой нос. Я не погиб! Я выжил! А моего пассажира разнесло в клочья. Наверное, его приняли за меня!

— Ты говоришь страшные вещи! — прошептала Ольга, изо всех сил пытаясь закрыть дверь. — Я тебе не верю. Самозванец!

— Да я просто похудел и оброс! Да ты посмотри на мои глаза! На нос! На зубы! Разве это не я?

— Нет!! Убери ногу!! От тебя смердит!!

— Это не от меня, а от телогрейки!! Я ее в мусорном баке нашел!!

— О господи!! Помогите мне кто-нибудь!!

— Не сходи с ума, Олюшка! Хочешь, я скажу тебе то, что мог знать только твой муж? Про родинку, которая там… сама знаешь где. Или про твое любимое блюдо?

— Какое блюдо?

— Жареная курица!

— Вранье! Терпеть не могу жареную курицу!

— Как не можешь? Ты же любила ее!

— Ничего я не любила! Ногу убери!

— Ну, хочешь, я скажу, какие у тебя платья в шкафу? Какое белье ты носишь?

— Мое белье видела вся страна, потому что я фотографируюсь на обложки журналов!! Ногу, я сказала!!

Тут Ольга замахнулась и врезала Кабанову по голове рожком для обуви. Ему не было больно из-за густой шапки волос, но все же он опешил от такой откровенной агрессии и отшатнулся назад. Ольга не преминула захлопнуть дверь.

— Имей в виду! — продудела она в замочную скважину. — Если ты сейчас же не уйдешь, я вызову охрану! — И гадливо добавила: — Жулик!

Все произошедшее никак не укладывалось в голове Кабанова. Он пялился дикими глазами на неприступную дверь, и его расщепляло двойственное чувство. С одной стороны, в нем бурлило острое желание искрошить дверь в щепки и силой взять то, что ему законно принадлежало. А с другой — его давили страх и раболепие перед дорогой дверью, роскошной женщиной и ее угрозой вызвать охрану.

Страх оказался сильнее, и Кабанов торопливо потрусил вниз. Благоухающая лестница уже не казалась ему родной, и подъезд не вызывал сладостные ассоциации, а консьержка вообще представилась разъяренным чудищем, вывалившимся из фильма ужасов. «Надо же! — думал он, выбежав на улицу. — Она похоронила своего мужа! А я в таком случае кто? Может, Ольга имела в виду какого-то другого мужа, которого я никогда не знал?»

Этот вопрос надо было решить немедленно, ибо на нем, как мясо на шампуре, висели все блага, которыми Кабанов имел полное право пользоваться. Отбежав от подъезда на безопасное расстояние, Кабанов затаился за мусорными баками. Оттуда он внимательно рассмотрел дом, который принял за свой. Сомнения его рассеялись, ошибка была исключена. Именно в этом доме пять лет назад, на третьем этаже первого подъезда, Кабанов купил пятикомнатную квартиру.