Вероника Рыбакова - Смерть предпочитает блондинок

И у него тоже было алиби — после трудового дня Славик отправился в гей-клуб с другом, и его алиби подтверждали человек тридцать, включая гардеробщика и бармена гей-клуба. Славик плакал, просил просто уволить его и никому ничего не говорить. Он страшился огласки. Твердил, что предан магазину, всегда старался работать, как следует, и вообще соответствовать.

Василий Иваныч вспомнил, как смущенный Славик вертел в руках недорогие, но хорошие швейцарские часы, врученные ему на 23 февраля после первого года работы, и говорил:

— Для меня это такая роскошная вещь. Ну кто я? Просто охранник… — И краснел от удовольствия.

Нет, со Славиком тоже ничего не выходило.

Арина? Арина год назад родила сына, назвала его Мишкой, наверное, в честь Михаилов. История появления Мишки на свет была окутана тайной, потому что замужем Арина тогда не была, а состояла в разводе. Но в общем поговаривали, что отцом ребенка был случайный для Арины человек и о своем отцовстве он даже не подозревал. Первый брак Арины приходился на ее студенческие годы, она быстро развелась, дальнейшая ее личная жизнь была никому не известна. Арина вообще никому ничего не рассказывала о своей личной жизни.

Года за четыре до рождения Мишки она попросила денег у своего папы, провинциального чиновника, взяла в долг у Михаилов и, приложив свои собственные сбережения, купила без всяких кредитов двухкомнатную квартиру в Беляеве. Арина имела прекрасное образование — она была врачом и закончила Первый медицинский институт в Москве. В магазине у Михаилов работала дольше всех.

В отношениях с подчиненными Арина держала дистанцию, но очень короткую — она была «начальник-друг», который всегда в курсе жизненных проблем продавцов, исключала конфликты из своего стиля руководства и служила связующим звеном между Михаилами и младшим персоналом. Все поручения выполняла быстро и четко, была находчива и надежна, принимала участие в крупных переговорах с клиентами. В общем, тут было не к чему придраться даже в уме.

За Жанну Арина стояла горой, потому что привела ее в этот магазин сама. Они дружили, часто бывали в гостях друг у друга. Но у Арины был свой круг знакомых, а у Жанны — свой. В этом, собственно, и выражалась предложенная Ариной дистанция: начальник-друг — это все же не просто друг, но еще и начальник.

Арина не могла, не годилась и не состояла.

Менеджер Саша работал у Михаилов потому, что когда-то продавал рядом с ними на Измайловском рынке кубики Рубика.

Михаилы торговали странного вида пупырчатыми деревянными яйцами на подставках, которые почему-то пользовались ажиотажным спросом у иностранцев. Финансово Михаилы преуспевали больше Саши, в обед они покупали себе кооперативную пиццу, а Саша ел домашние бутерброды да покупал пирожки с капустой. Работая рядом, ребята познакомились и подружились, а потом Михаилы взяли его не то чтобы в долю, но в дело. С тех пор Саша работал на них.

Сейчас Саша был счастливо женат и имел двоих детей. Немного хвастливый, иногда он разгильдяйничал, но слыл добрейшим человеком. Субботний вечер Саша провел дома с семьей в полном составе, включая пришедших в гости и оставшихся ночевать родителей его жены.

Ксюша и Марина были ошарашены новостью настолько правдоподобно, что Василий Иваныч вычеркнул их из списка подозреваемых сразу же.

Симпатичную брюнетку Ксюшу в магазин взяли по рекомендации Жанны. Ксюша любила поесть и была немного пухленькой. В настоящий момент ее не интересовал никто на свете, кроме Севы — ее безумной любви, парня, который работал гардеробщиком в ночном клубе неподалеку от отеля, жил в Люберцах и учился в Институте путей сообщения. Сева и весь штат ночного клуба подтверждали алиби Ксюши, потому что в эту ночь у Севы была смена в гардеробе, а в клубе был хороший концерт, который Ксюша не стала пропускать.

Марина по прозвищу Танк, в прошлом учительница младших классов, работала у них третий год — аккуратная и тихая, с гладкой прической. Василий Иваныч вспомнил, как она ела в кафе на третьем этаже — с почтением к еде, к каждому кусочку курочки. У нее было двое маленьких детей, муж — инженер, а продажи вторые по размерам после Жанны. Жила она в Строгине. Ее алиби на ту ночь подтверждала вся ее семья, включая свекровь. Марина со временем могла взять небольшой кредит у Михаилов и расширить квартиру до трехкомнатной: дети росли, и им стало тесно впятером в небольшой квартире многоэтажного дома в самом конце Таллинской улицы. В их компании такие кредиты давали. Конечно же и Марина была вне подозрений.

Однако Жанна лежала в Склифе, в коме, у нее из дома вынесли все, что могли, точно подгадав нападение на день зарплаты. И Василий Иваныч понимал, что где-то рядом слышится писк Крысы, где-то совсем неподалеку от него самого и от всех людей, работавших в «Солейль». Этот человек знал Жанну и ненавидел ее. Подставил, не задумавшись.

Такого человека было трудно вычислить, потому что Жанну любили все. Значит, этот человек был не таким, как все, или ловко прятал под маской любви и доброжелательности суть Крысы. Ничего не боялся, все рассчитал, продумал. Василию Иванычу до слез хотелось его найти.

Версия о маньяке казалась ему неправдоподобной. То, что Жанне за день до нападения отрезали волосы в метро, он был готов считать скорее глупым совпадением, чем предупреждением или намеком на серию. Случайный маньяк не стал бы искать в квартире документы на драгоценности и забирать их с собой вместе с ювелирными коробками. Скорее грабитель отрезал Жанне волосы за день до нападения, чтобы покуражиться над ней и заодно над будущими следаками. Оперуполномоченный Сонных боялся серии, но Василий Иваныч был уверен: маньяки тут ни при чем.

И в то же время Василий Иваныч отлично понимал, что при минимальных усилиях Жанну могли подставить все, кто стоял в первой линии на подозрении, имей они для этого серьезный мотив. Оставалось лишь найти его, этот мотив. Да только где? Пока что ему предстояло проверить вторую линию подозреваемых — личные контакты Жанны за пределами магазина «Солейль».

Она тихо выскользнула из зала на середине сеанса и присела в холле кинотеатра в мягкое кожаное кресло, положив ногу на ногу. Подвинула к себе тяжелую хрустальную пепельницу, достала сигарету и с удовольствием затянулась.

— Скучно? — спросил ее парень в форменной кепке, который отрывал билеты и выдавал наушники зрителям.

— Занудный фильм, — ответила она, мимоходом заметив, с какой простодушной жадностью парень взглянул на ее скрещенные ноги в тонких лакированных сапогах.

— В общем, тяжелый фильм, — поделился с ней парень своими соображениями. — Второй раз смотреть не станешь. Это по Сомерсету Моэму. А пейзажи Китая очень красивые, и актеры мне тоже понравились. На этот фильм все иностранцы идут, толпами.