Вероника Рыбакова - Смерть предпочитает блондинок

Отец Димана пил, и не просто пил, а спивался. Он начал пить, когда сыну исполнилось восемь лет, — именно тогда мать Димана и перестала жить с муженьком по-супружески.

Когда Дима был маленький, отец любил его, покупал ему любые игрушки, все, что сын просил, — велики, ролики. После запоев ничего такого в сердце папаши не осталось. Домой после работы приходил жалкий гоблин, который, хлебнув лишнего, становился нестерпимо агрессивен, склочен и злобен.

Вечерние концерты папаши были очень плохим аккомпанементом, когда Диман готовился поступать в Бауманский. Тогда его выручил Сашка: парнишка сбегал заниматься к другу, там же часто и ночевал.

Всем своим существом Диман ненавидел две вещи на свете: водку и своего отца, теряющего год за годом человеческий облик.

Его отец до сих пор работал — на заводе, в какой-то страшной гальванике, за которую раньше хорошо платили. Все, что он зарабатывал, пропивал. И так продолжалось уже много лет.

Мать Димана работала в ящике — в военном институте, была хорошим специалистом. В последние годы ей хоть что-то стали платить. Но Диман еще помнил пустоту в кухонных шкафах и в холодильнике. Тогда матери приходилось запирать продукты на замок, потому что, пропивая свою зарплату, отец-пьяница выносил из дому все подряд — вещи, кусок колбасы, горсть заварки, сахар, хлеб.

Мать Димана не разводилась с ним из-за жилья — квартира была кооперативной, принадлежала ей и мужу в равных долях. Муж занимал одну комнату, они с Диманом жили в другой — бывшей гостиной, перегороженной шкафом на две части.

Ростом Диман был в маму — она была высокой, статной женщиной, от нее перешла сыну и рыжина. А чертами лица больше походил на отца. Подростком Диман в ужасе смотрел на себя в зеркало и думал: «Неужели и я стану когда-нибудь таким же, как он?»

Диман не пил, ненавидел алкоголь и алкогольное опьянение. Он мечтал выучиться и начать хорошо зарабатывать, чтобы отселить отца в какую-нибудь другую квартиру. Мать Димы уже много лет встречалась с другим мужчиной, но он был женатым человеком и вытащить их из этой ситуации не мог. Мать говорила, что от своего любовника она получает лучшее — букеты-конфеты, любовь — и не хочет искать кого-то другого.

А Диману хотелось одного — нормальной семьи и нормальной жизни, которую он видел лишь у своих друзей. С тех пор как он физически окреп и вытянулся, папашины скандалы прекращались очень быстро и просто — Диман просто хватал под мышки нетрезвого родителя и зашвыривал его в его обиталище — в комнату с отходящими от стен обоями и рассыхающейся мебелью.

Мать, Наталья Егоровна, любила сына и гордилась им. Она была достаточно чутким человеком и понимала Димку без слов. Сын вырос и теперь ее защищал от мужа-алкоголика. Она ничего не жалела для сына и в трудные времена голодала, чтобы у него всегда были завтрак, обед и ужин.

В пятнадцать лет Диман напился портвейна с мальчишками со двора. Наталья Егоровна сначала отходила его мокрым полотенцем, потом сунула головой под холодную воду, а позже у них состоялся разговор, который он запомнил навсегда.

— У тебя отец — алкоголик. Если ты начнешь пить, то очень быстро станешь таким же. Лучше сразу же иди жить к нему в комнату. Или выбирай нормальную человеческую жизнь — но чтобы я больше никогда не слышала от тебя запах сивухи.

Диман понял главное — что он в группе риска, и больше ни разу не притронулся к спиртному. Диман считал своего отца предателем, недочеловеком: отец предал их с матерью, предал его самого и его будущее, разрушил простой и правильный мирок их семьи и теперь ожесточенно разрушал себя самого.

Математические способности у Димана проявились в четвертом классе. Это был щедрый дар со стороны материнской родни. А когда он перешел в седьмой класс, на работе у Натальи Егоровны оплатили крупный госзаказ, и она получила хорошую премию. Мать с сыном сидели на кухне и совещались, что им купить: новый холодильник, новую стиральную машину или компьютер. Выбрали компьютер. Диман никогда в жизни не забывал об этом. Он помнил свой первый комп, первый в линии по цене, и пузатый мониторчик, самый дешевый.

Вот такой мальчик с улыбкой-лодочкой водил Машу за руку по волшебной стране их первой любви.

Когда Маше из-за всяческих недомолвок стало ясно, что в семье у Димана не все в порядке, она позвонила Сашке и поговорила с ним об этом. Потом поговорила с самим Димой, — ей не хотелось, чтобы его тревожили комплексы.

— Ты отвечаешь за себя и свои поступки, а твой отец — за свои. Ты тут ни при чем. При таком папаше ты смог поступить в Бауманский, да еще и с первого курса какие-то деньги начал зарабатывать.

Диман с Шакалом постоянно продавали какие-то сайты, чего-то раскручивали.

После этого разговора Дима уже не заворачивался насчет пьющего родителя и стал с Машей предельно откровенен.

Им не хотелось расставаться, и, естественно, они заговорили о совместной жизни. Только Маша хотела, чтобы она началась после сессии, — самая настоящая жизнь вдвоем, вместе. А еще вопрос надо было уладить с бабушкой Зинулей, а также посоветоваться с обоими мамами и с ее папой.

Они прилипали друг к другу и могли вот так, ничего не делая, только обнимаясь и целуясь, просидеть рядом не один час. Однако на настоящую близость пока не решались, хотя бдительная Маша накупила всевозможных книжек о сексе, и они весело их читали, сидя вечерами у нее в квартире на диванчике.

Они виделись каждый день, друг без друга им было почти физически плохо.

Диман считал, что нашел свой идеал. Маша немного опасалась, что секс может изменить их отношения в худшую сторону, но надеялась, что такого не произойдет.

Ее мама советовала ребятам не спешить, сначала привыкнуть друг к другу и вообще рвалась в Москву — познакомиться с Димой, подружиться с ним. Через неделю они ждали ее в гости.

Ребята решили познакомить своих мам друг с другом и даже придумали, в каком кафе это сделать.

Хотя все это было не столь важно. Главное, что все свободное время они проводили вместе, и даже сны им стати сниться синхронные — оба продолжали общаться и ночью. А наяву они летали по небу, ходя по земле, Маше даже попалась на глаза картина, похожая на их жизнь — репродукция картины Сальвадора Дали с головами влюбленных, юноши и девушки, в которых не было ничего, кроме синего неба и белых облаков.

Маша договорилась с Татьяной Петровной, что после работы поедет прямо в Склиф, к Жанне. К ней уже ненадолго пускали посетителей.

По пути она зашла в супермаркет и купила несколько очень красивых розовых яблок и три ярких, как солнце, марокканских апельсина.

Еще с собой у нее был букет чайных роз, которые с разрешения Людмилы Маша сама нарезала в теплице, выбирая бутоны одинаковой величины, чтобы они распускались и цвели одновременно.