Марина Серова - Гори все синим пламенем

— Суфлер, — обратился Беккер к длинному, — мы с девушкой уединимся.

— Как пожелаете, — слегка склонив голову, ответил встречавший, имевший такое странное прозвище.

Вслед за этими словами он засеменил впереди нас, и вскоре мы с Валерием Павловичем восседали за столом в маленькой, похожей на вагонное купе комнатке, обитой богато выглядевшей темно-бордовой тканью. По обеим сторонам от стола на стенах висели миниатюрные бра, горевшие мягким приглушенным светом. В общем, это райское местечко определенно было рассчитано на людей, ищущих интимной обстановки.

— Ка-ак? — несколько горделиво поинтересовался Беккер, намекая как раз на то, о чем я буквально секунду назад подумала.

Мне тут же захотелось отбить у него всякое стремление к любому другому сближению, кроме рабочего, поэтому я поспешила заметить:

— Да ничего… И где только ваши семнадцать лет, да? Жаль, жаль… С молодостью уходят шансы на многое…

Беккер хмыкнул и зло обратился к Суфлеру, который все еще продолжал стоять возле нас:

— Даме меню подай, а мне мясного чего-нибудь.

— Та-ак, мясное нынче отменяется, — протянула я, постукивая пальцами по столу.

Суфлер посмотрел удивленно — сначала на Валерия Павловича, потом на меня.

— Что стоите? — затараторила я. — Видите, господин Беккер особу молодую завел, хочет соответствовать всем требованиям привлекательного внешнего облика. Помолодеть хочет, от брюшка избавиться, а для этого прежде всего в питании разгрузку необходимо устроить. Подайте ему чего-нибудь легкого, бульон там какой-нибудь…

В общем, что-то диетическое.

Валерий Павлович только хлопал глазами, но, когда я провела рукой по его больному плечу, вынужден был застонать, вспомнив о подлинной причине временной смены образа жизни. Впрочем, Суфлером, судя по его стыдливо опущенной голове, реакция Беккера на мой жест была расценена как томное эротическое воздыхание, не более.

Повертев пару минут меню, я вернула его Суфлеру, выбрав одно из излюбленных своих блюд. Когда я его назвала, Беккер облизнулся, завидуя мне. Суфлер сделал себе несколько пометок в маленьком блокнотике с отрывными листочками и собрался было удалиться, однако я, резко повысив голос, сказала:

— Будь начеку, пока мы здесь. Если кто чужой и подозрительный даже на той стороне улицы появится — галопом сюда, предупредишь! Головой отвечаешь за наше спокойствие. Смотри-и, не то из-под земли достану, — пригрозила я.

— А что слу… — испуганно прошептал Суфлер.

— Без комментариев, — отрезала я и сделала ему ручкой.

Довольный этой картиной укрощения, Валерий Павлович утвердительно кивнул головой, глядя на перепуганного мужика, который в следующий же миг спешно удалился.

— А ты бойкая! — через пару минут протянул Беккер.

— Стараюсь добросовестно выполнять свою работу, только и всего, — ответила я, пожав плечами.

— Ну-ну, не скромничай, — заметил Валерий Павлович, погладив меня по плечу, и заколыхался от смеха.

В этот момент в дверь нашего уединенного кабинета несколько раз робко стукнули. Беккер открыл было рот, чтобы произнести громкое приглашающее: «Да», однако я резко наложила ладонь на его губы, предупредив столь необдуманную выходку. Валерий Павлович сначала вопрошающе захлопал глазами, а потом, видимо, вспомнив, в каком положении находится, вздохнул с пониманием.

— Под стол! — скомандовала я ему.

— Что-о? — возмутился было он.

— Быстро! — выпалила я и, схватив клиента за шкирку, практически стряхнула с места.

Жест подействовал, и Беккер послушно опустился на четвереньки, прячась за длинными кистями скатерти. Я же осторожно достала пистолет из сумочки, потом, стараясь не греметь стулом, поднялась из-за стола и на цыпочках направилась к выходу. Буквально в метре от двери я остановилась и, прижавшись к стене, громко произнесла:

— Войдите.

Вслед за моими словами дверь довольно несмело приоткрылась, и на пороге появился невысокий, плотного телосложения человек с подносом в руках, уставленным заказанными нами блюдами. Он почему-то был в поварской одежде: белом халате и традиционном высоком колпаке. Я не могла видеть его лица, поскольку стояла чуть сзади, но он определенно был удивлен отсутствием неизвестно куда и как исчезнувших клиентов. Я медленно приставила к его затылку пистолет и, слегка толкнув его голову дулом, скомандовала:

— Ставь на стол!

Мужчина вздрогнул от неожиданности и оглянулся, но, увидев прямо перед собой направленное на него оружие, чуть было не выронил из рук поднос.

— На стол! — повторила я, взводя курок.

Пришедший послушно выполнил приказ и сразу же поднял руки вверх. Губы его и руки подрагивали, моргал он чаще обычного, умоляюще глядя на меня. Я поняла, что этот тип вряд ли может представлять опасность для Беккера. Однако свои недавние действия не считала напрасными или ошибочными: я просто обязана была предусмотреть все. К тому же мне показалось странным, что к нам явился не Суфлер, который, судя по всему, всегда лично обслуживал Беккера, а другой человек. Остановившись на этой мысли, я спросила:

— Суфлер где?

— Т-там, — заикнувшись, процедил мужчина в колпаке и кивнул головой на дверь, — на улице он. Ждет, что ль, кого-то…

Я вспомнила, как велела перепуганному Суфлеру высматривать потенциальную опасность и в случае чего мчаться к нам и сообщать об этом, и мне стала понятна причина его отсутствия.

— Я м-могу идти? — вновь заикнувшись, несмело спросил официант. Или он повар?

Тут мне пришла еще одна идея, и я ответила:

— Нет, подожди. Кто это готовил?

— Я.

— Бери вилку.

Мужчина захлопал глазами, но подчинился.

— Ешь, — холодно сказала я и кивнула на наши блюда.

Мной руководило предположение о возможной попытке отравления. Однако когда повар стал безбоязненно ковырять вилкой поочередно в разных тарелках, я поняла, что здесь все чисто, и отпустила его, как и Суфлеру приказав быть начеку. В следующий момент я помогла Беккеру выбраться из его незамысловатого укрытия.

— Ну, ты, по-моему, перебарщиваешь, — сказал он, вытирая со лба выступивший пот.

— Лучше переборщить мне, чем дать возможность сделать это тем, кто так о вас позаботился ночью, — ответила я и приступила к обеду.

Беккер брезгливо поморщился, глядя на тарелки, к которым прикасалась рука постороннего, но все же не отказался от приготовленного специально для него салата. Во время трапезы мы молчали и только оба настораживались, когда за дверью неожиданно раздавались громкие звуки.

Закончив обед, мы встали из-за стола и поспешили удалиться, чем, впрочем, невероятно обрадовали некоторых. Суфлер, например, прощался, не в силах скрыть своей радости по этому поводу.