Рейчел Эббот - Только невинные

Уилл кивнул, как будто в ответ на собственные мысли.

– Вы знаете, что такое пластичная глина? – спросил он. Том покачал головой.

– Она используется в производстве керамики, – пояснил Уилл. – Дорсет известен своими фарфоровыми изделиями. Когда-то, когда учился в университете, я проходил там летнюю практику. Так вот, глину добывают в карьерах или в шахтах вроде угольных, но не буду загружать вас подробностями. Самое интересное здесь – что старые, заброшенные карьеры часто заполняют водой. Некоторые превращают в водохранилища, но небольшие, как правило, просто затапливаются. С виду такой карьер кажется небольшим прудом, но на самом деле они очень и очень глубокие.

Следующие несколько часов тянулись томительно долго. Лора и сама не знала, хочет ли она, чтобы полиция нашла тела этих несчастных. Она постоянно перебирала в голове все, что произошло. Могла ли она сделать больше? Если бы только она лучше старалась! Если бы тогда она смогла убедить кого-нибудь в виновности Хьюго, сколько жизней было бы спасено? Но она и помыслить не могла о том, что он убивает своих любовниц. И кроме того, тогда ее больше занимала другая проблема.

Том надолго задержался в столовой с ноутбуком и телефоном; Уилл присоединился к нему. Теперь, когда их объединяла общая задача, между ними больше не чувствовалось напряжения.

Наконец они оба вышли в гостиную и сели рядом.

Беатрис, Имоджен и Стелла устроились поближе к Лоре, и она была благодарна им за поддержку. Одного взгляда на Тома и Уилла было достаточно, чтобы понять, какие новости они принесли.

– Уилл оказался прав, – начал Том. – Как я сказал, за оградой, которой обнесен дом, расположена остальная земля Хьюго, а за ней – поля. В ограде есть ворота, и не одни, а от полей земли поместья отделяет только невысокая каменная стена. В нескольких местах стена развалилась от старости, но, поскольку скота ни на этой, ни на соседних фермах давно не держат, никто не обращал на это внимания, и стену не чинили. Пруд находится как раз за одним из таких провалов. Но местные ребята говорят, что в этом месте стену, похоже, обрушили нарочно. Когда она падает от старости, то это выглядит не совсем так.

– Том узнал, что пруд на самом деле действительно очень глубокий карьер, который со временем был затоплен, – продолжил Уилл. – Хьюго, судя по всему, особенно не напрягался. С помощью тачки он легко мог довезти тело до карьера – а все девушки были молоденькими и все как одна – худенькими, – привязать к нему груз и сбросить вниз.

Лора вздохнула и вдруг почувствовала, как потемнело у нее в глазах – она еще видела то, что находится впереди нее, но с боков как будто сгустился черный туман. Голоса и другие звуки странно отдалились.

– Быстрее, Имо, – где-то далеко-далеко крикнул Уилл. – Нагни ей голову к коленям. Она сейчас потеряет сознание.

Кто-то с силой нажал ей на затылок, и она послушно наклонилась вперед. Еще кто-то стал растирать ей спину, и Лоре удалось сделать несколько вдохов. Она посидела так еще пару минут, прислушиваясь к озабоченным голосам. Постепенно дурнота прошла, а зрение и слух вернулись в норму. Лора медленно подняла голову.

– Я в порядке. Простите. Какой… спектакль я устроила.

Она обессиленно откинулась на спинку дивана и чуть повернула голову к потрясенной Стелле. Она лучше, чем все присутствующие, знала, что Лора никогда в жизни не падала в обморок. Иногда ее тошнило на нервной почве, но она ни разу не теряла сознание.

– Мама, может быть, нальешь мне виски? Бутылка рядом с тобой, на подносе.

Стелла вскочила.

– Я думаю, надо налить всем, – решительно заявила она и направилась к серванту с бутылками. – Что будет дальше, Том?

– Сегодня уже поздно что-либо делать. Не успеем мы развернуться с техникой, как уже стемнеет. Мы пошлем туда людей завтра. Я или Бекки будем держать вас в курсе.

Значит, снова ждать, подумала Лора. Конечно, она знала, что найдет в карьере полиция, но сказать это вслух было почему-то невозможно. Она только хотела, чтобы все поскорее закончилось.

Она почувствовала на себе взгляд Тома и почти физически ощутила его теплоту. Лора была безмерно благодарна ему за то, что он потрудился приехать и рассказать ей обо всем лично. Должно быть, он падает с ног от усталости, подумала она.

Как будто прочитав ее мысли, Том устало поднялся со стула.

– Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такой шок, Лора, – сказал он. – Боюсь, мне нужно идти. Мне еще надо доложить обо всем Джеймсу Синклеру, а потом хоть немного поспать. И я не сомневаюсь, сейчас мое присутствие здесь вам только мешает.

Лора слабо улыбнулась и сделала попытку подняться, чтобы проводить его до дверей.

– Нет-нет, Лора. Не вставайте. Я уже был в этом доме много раз, так что в состоянии найти выход самостоятельно.

Он бросил на нее последний соболезнующий взгляд и вышел.

Том и в самом деле едва стоял на ногах. И дело было не только в усталости, но и в ужасных открытиях сегодняшнего дня. Он еще не знал, как соединить это непосредственно с убийством Хьюго, но пока важно было выяснить все подробности по Литчетт-Минстер-Фарм. Очевидным связующим звеном был рыжий парик, но не тот, что обнаружили в комнате Мирелы. Тот находился там много месяцев, если не лет. В глубокой задумчивости Том пересек холл и подошел к двери. Этот дом, логово чудовища, был ему глубоко отвратителен, но уезжать все же не хотелось – из-за Лоры. Он открыл дверь, но вдруг остановился и выругался:

– Черт! Ноутбук.

Том снова закрыл дверь – несколько громче, чем рассчитывал, – и направился в столовую, где оставил свой компьютер.

Входная дверь громко хлопнула. Имоджен бросилась к Лоре и прижала ее к груди. Уилл наливал всем неразбавленный виски – далеко не первый напиток за сегодняшний вечер. Стелла тоже подошла к Лоре и нежно погладила ее по руке.

Лора вдруг пожалела Беатрис. Она сама получала от своей семьи любовь и поддержку, но Хьюго был родным братом Беатрис. Она уже хотела сказать что-нибудь на эту тему, как Уилл неожиданно со стуком поставил бутылку на стол.

– Так, Лора и Имоджен, я хочу поговорить с вами обеими. Мама, Беатрис, пожалуйста, оставьте нас одних.

– Уилл! – вмешалась Имоджен. – Ты не должен так разговаривать с матерью. А Беатрис наша гостья!

– Имоджен, я тебя очень люблю – и да, да, всегда любил, и только тебя одну, – но пока помолчи. Во всем этом деле что-то не так, и я желаю знать, что именно. Беатрис, вы не возражаете? Мама, я думаю, будет лучше, если ты этого не услышишь. Лучше для тебя же.

Лора чувствовала себя одновременно и зрителем, и актером в каком-то странном спектакле. Каждому персонажу в этой пьесе было отведено свое место. Но ее реплики предназначались только Уиллу. Она была уверена, что рано или поздно это должно было случиться, и просто ждала своего выхода на сцену. Она прекрасно знала свою роль. Но Стелла, судя по всему, не собиралась следовать сценарию, и Лора со стороны наблюдала за разворачивающимся действием.