Алексей Макеев - Чистосердечное убийство (сборник)

— Что, есть отпечатки? — оживился сыщик.

— Увы, нет, — покачал головой криминалист. — На убийце была очень странная обувь, края словно размыты.

— Я могу вам сказать, что это за странная обувь. Он надел поверх ботинок старые толстые носки или чулки.

— Тогда я еще поищу! — обрадовался криминалист. — Возможно, удастся найти пару ниток от этих носков.

— Поищите. А пока что держите вот эту нитку. — Гуров достал удостоверение, вынул из него нитку кремового цвета и торжественно передал криминалисту. — Эту нитку оставил на дереве в глубине леса тот, кто так старательно отвлекал охранника и звал на помощь.

Криминалист бережно принял улику, внимательно осмотрел, после чего упаковал ее в специальный пластиковый пакет и заявил:

— Очень интересно! Это совершенно другая ткань!

— Другая? — удивился Лев. — Это по сравнению с чем другая?

— С той, которую я нашел на трупе, — ответил криминалист. И, видя интерес собеседника, пояснил: — На одежде убитого я нашел две нитки чужой ткани. Она почти наверняка принадлежала убийце, и он оставил ее, пока держал жертву.

— И что за ткань?

— Джинсовая. Джинсы, должен вам сказать, только на первый взгляд все одинаковые, на самом деле ткань у них очень разная, и можно довольно точно установить, кому принадлежали эти нитки. А теперь я попробую найти еще и кусочки материала от носков, и тогда у нас будет целый набор улик.

— Стало быть, преступников было двое… — сделал вывод Труев. — Один отвлекал охранника, а другой притаился где-то поблизости и, когда Руслан ушел, напал на Шаталова.

— Все правильно, кроме слова «напал», — заметил Гуров. — Ведь если борьбы на поляне не было, напрашивается вывод, что Шаталов не сопротивлялся, не боролся за жизнь. Ведь, как я понял, — он вновь повернулся к врачу, — вы не нашли на теле убитого каких-либо следов ударов?

— Нет, ничего такого не было, — покачал тот головой. — Его не били.

— Но тогда… тогда он, возможно, знал преступника! — воскликнул лейтенант Семенов. — Иначе, увидев незнакомого человека, первым делом закричал бы или позвал охранника. А кроме того, он попытался бы бороться. Ведь убитый был вовсе не слабым человеком.

— Да, он не боролся. Скорее всего, убийца и его жертва были знакомы.

— Но тогда список возможных убийц можно составить прямо сейчас, — заявил Труев. — Мы знаем всех, с кем Шаталов был знаком здесь, в поселке. Если, конечно, убийца не приехал специально откуда-то из Москвы. Появился к назначенному часу, сделал свое дело, а потом так же незаметно уехал…

— Да, такой вариант тоже возможен, — кивнул Гуров. — Шаталова «заказали», киллер выполнил заказ и скрылся. Ну что, удалось что-то найти?

Последний вопрос был адресован криминалисту, который закончил осмотр берега и упаковывал в пакет нечто, совершенно на первый взгляд невидимое.

— Да, — ответил тот, — кое-что нашел. Вы оказались правы — поверх обуви на убийце были чулки. Толстые капроновые чулки. Возможно, это старые изношенные женские колготки. Точнее я смогу сказать только завтра. Материал придется отправлять на анализ во Владимир — в Киржаче такого оборудования нет.

— Что ж, тогда надо скорее доставить все наши улики в лабораторию, — сказал Гуров. — Здесь, как я понимаю, найти больше ничего не удастся. Пора перенести следствие в поселок.

— Да, кстати, вон и санитары из морга идут, — заметил Семенов, когда на тропинке показались двое дюжих мужчин с носилками. — Убитого можно отправить в морг, а мы с вами пойдем допрашивать свидетелей.

Санитары положили тело убитого бизнесмена на носилки и понесли через лес. За ними двинулись и остальные. Процессия шла медленно — словно погибшего уже провожали в последний путь. Наконец вышли к поселку. Тело с носилками погрузили в прибывшую машину, в ней же уехали врач и криминалист. Труев отправился домой, а Гуров с Семеновым направились к коттеджу Шаталовых.

Здесь их уже ждали. Ольга Григорьевна, Костя и Катя сидели в гостиной. Когда полицейские вошли, Ольга поднялась им навстречу и заявила:

— Я знаю, что вам надо допросить всех, кто живет в доме, поэтому я велела обслуге быть наготове. Вы можете начать с них, а можете для начала поговорить с нами, родственниками Виктора.

— Очень разумно, — похвалил ее Гуров. — Я думаю, мы начнем с родственников. А если точнее, с Кати. Ведь она, видимо, знает меньше других, и ее допрос не займет много времени. Где мы можем расположиться?

— Удобнее всего будет в кабинете Виктора Петровича, — предложила Ольга. — Вот сюда, по лестнице, на второй этаж.

— Пойдемте, Катя, — позвал Гуров девушку. — Сейчас мы побеседуем, и вы будете свободны.

Вслед за Ольгой они поднялись по лестнице, прошли по галерее и вошли в просторную комнату, стены которой были отделаны мореным дубом. Вдоль стен стояли шкафы с книгами, между ними виднелся сейф. Посредине находился стол, вокруг которого стояло несколько удобных кресел. Гуров и Семенов сели рядом, причем лейтенант выложил на стол диктофон. Катю они пригласили сесть в кресло напротив. Подождав, когда Ольга выйдет, Гуров заговорил, обращаясь к Кате:

— Расскажите нам, как вы провели утро, с самого начала.

— Вначале все шло как обычно. Я всегда встаю позже остальных, около девяти часов. Я так привыкла и не вижу причин, почему должна свои привычки менять…

— А кто вам выговаривал за ваше позднее вставание — Константин? — спросил Гуров.

— Да, он встает намного раньше меня. И еще эти их горничные — Настя и Елизавета Николаевна. Они, правда, не позволяют себе делать замечания, до этого не доходит, но все равно говорят какие-то колкости. На мой взгляд, слуги не должны так себя вести. Это Виктор Петрович их распустил. В доме у моего папы они никогда не позволяют себе подобного поведения, и я очень удивлена тем, как тут все поставлено…

— Хорошо, продолжайте, — попросил Лев.

— Значит, я встала и пошла на веранду пить кофе. Обычно там меня ждал Костя. Он завтракает раньше, но остается посидеть со мной. А потом мы идем купаться. Но в этот раз никого не было.

— Что значит «никого»? — уточнил Семенов.

— То есть буквально никого! Ни Кости, ни этой несносной Насти, ни Елизаветы Николаевны. Некому было даже подать мне чайник с кипятком. Я насилу дозвалась повара, и он меня обслужил.

— Так, а потом что вы стали делать?

— Потом я пошла искать Костю. Но его нигде не было! Ни его, и вообще никого! Ну, про Виктора Петровича я знала, что он на рыбалке, но не было и Ольги, и я почувствовала себя совершенно потерянной. В саду встретила здешнего садовника, попыталась у него что-то разузнать, но он не смог мне сказать ничего вразумительного. Делать было нечего, и я отправилась на речку одна.