Анна Данилова - Звезды-свидетели

Адрес Гурина он помнил наизусть и легко назвал его таксисту, заставив себя вовремя заткнуться, чтобы не упомянуть и номер квартиры.

Он понятия не имел, есть ли кто-нибудь в их квартире. Был полдень, рабочий день, и в случае, если Вероника где-нибудь работает (мало ли как сложилась ее жизнь и какими принципами она теперь руководствуется), то дома у них должна быть либо няня, либо вообще никого — дети же иногда ходят гулять.

Конечно, он нервничал. Он понятия не имел, как начнет разговор. Понятное дело, что о «Нине» он ничего не расскажет. Уж тогда Вероника точно посмеется над ним, а ему этого не надо. Он просто хочет поговорить с ней по душам. Вот и все. Она женщина добрая и все поймет. Она вообще его всегда понимала, и он знал, что она не откажется от этого разговора. Она и сама с удовольствием предастся воспоминаниям и наверняка расскажет ему много нового. Ведь время идет, человек меняется, и его отношение к прошлому — тоже. Интересно, она будет говорить с ним о прошлом с грустью или, наоборот, скажет, что их брак был ошибкой?

Он пришел в себя перед запертой дверью подъезда. Номер квартиры, который он чуть было не выдал таксисту, мгновенно вылетел у него из головы. Но через несколько минут память все же вернула ему утерянное и он все вспомнил, уверенно нажал на двойку и восьмерку. И почти тотчас же услышал какой-то смазанный, грудной и домашний голос, от которого у него пошли мурашки по коже:

— Да, кто это?

— Ника?

Пауза. Потом робкое:

— Гера?!

— Ну!

Решительное:

— Заходи!

В замке что-то щелкнуло, он вошел, поднялся на седьмой этаж и, когда дверцы лифта открылись, увидел в распахнутой двери знакомый женский силуэт.

Сказать, что он обрадовался, было бы недостаточно. Он был в каком-то восхищении от собственных восторженных чувств, нахлынувших на него при виде домашней и прекрасной в своем желтом халате Вероники. Словно все это время, что они не виделись, она жила только для него, просто в другой квартире, и все ждала и ждала его возвращения. Вот какое это было чувство! И того, что она принадлежит — уже давно — другому мужчине, он тоже словно бы не знал. Однако он вовремя остановился в своих далеко забредших фантазиях, и ему хватило ума не броситься к ней на шею и не расцеловать ее.

Сердце бухало от радости, когда он, нерешительно подойдя к ней, лишь по-детски, невинно ткнулся носом ей в щеку.

— Привет, Вероничка, — прошептал он ей в ухо. И потом, совсем уже тихо: — Твой дома?

— Нет, я с детками одна, проходи, я ужасна рада тебя видеть.

Вот и слава богу, вот и хорошо, что она одна.

Герман вошел в мир новой, незнакомой ему Вероники и нашел его совсем непохожим на тот, который они создавали когда-то вместе. Просторный холл с большими растениями, расставленными вдоль стен, ковер, множество дверей, одну из которых Вероника распахнула.

— Гера, раздевайся, у меня там котлеты горят. Вот вешалка, пристраивай свою шубу и приходи в кухню. По дороге смотри не наступи на малышей, — улыбнулась она совершенно потрясающей улыбкой. Он сначала не понял, чем же так поразила его эта улыбка, и только чуть позже, увидев ее уже в кухне, в окружении двух маленьких детей, он понял, что это улыбка умиротворенной, спокойной и всем довольной, счастливой женщины. Этот дом, эти дети, эти котлеты на сковородке… Да все это для нее — настоящий рай! Она хотела от него, от Германа, того же — нормального замужества с детьми и всеми невинными радостями, с ними связанными. А вместо этого она получила эгоистичного и нечестного музыканта, композитора, для которого музыка главнее семьи. Вот и все.

«Но зато я не изменял ей!»

— Что-нибудь случилось, Гера?

Как же хорошо он помнил этот ее заботливый тон, этот полный любви и ласки голос. А теперь все это принадлежало Гурину. И дети — тоже.

— Какие хорошенькие мальчики, — он усадил малыша на колени, поцеловал в белую макушку. — Тебя как зовут?

— Саша, — ответила за сына Вероника, а малыш попытался соскочить с его колен.

— Они еще маленькие — годик и два. Другого, того, кто помладше, зовут Егорка. — Вероника легко потрепала рукой по взъерошенным волосам проползавшего мимо нее по полу младшего. — Гера, так что случилось? Я же знаю, ты ни за что не пришел бы просто так.

— Случилось, Вероника. Меня собираются убить.

— Что-о?! — Она от удивления чуть не уронила чашку, которую нервно вертела в руках. — Ты что?! Этого просто не может быть! С чем это связано? Какой-нибудь маньяк или маньячка? Письма с угрозами? Так ты не обращай внимания! Но в милицию все равно обратись.

— Нет, не похожа она на маньячку.

— Значит, женщина, — Вероника опустила глаза. — Она сама тебе об этом сказала?

— Нет. Просто у нее что-то с головой, и она убивает каждого, кто кому-то причинил боль.

Вот он и начал рассказывать ей о Нине. Как близкому человеку. Дурак! Идиот!

— Котлет хочешь?

— Хочу.

— Я положу тебе котлеты и винегрет, а ты говори.

И он все рассказал. Чувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет, но все равно — рассказал.

— Только прошу тебя — никому, Вероника! Она же доверилась мне!

— Хорошо, я ее понимаю. Но почему ты пришел ко мне?

— Да потому, что она пришла именно ко мне! Значит, она знает обо мне что-то такое, за что и меня можно убить.

— А при чем здесь я?

— Понимаешь, — в носу у него защипало, и ему снова захотелось плакать. — Единственный человек, которого я обидел, — это ты, Вероника.

— Я?! Но почему? Как это?

— Да я же, можно сказать, отдал тебя Гурину!

— Бедный ты мой Гера! Неужели ты действительно так считаешь?

— Но ведь ты же любила меня… А потом оставила меня и вышла замуж за Гурина.

— Я и сейчас тебя люблю. Да, это правда. Не пугайся. Но и с Гуриным я счастлива. Не знаю, как тебе это объяснить. Ты же не предал меня, не ушел к другой женщине. Словом, я не жалею, что все так случилось. Даже если бы ты меня отдал ему, как вещь, — она улыбнулась, — я все равно была бы тебе благодарна. Миша — прекрасный муж и очень любит нас всех.

— Значит…

— Значит, она пришла к тебе совсем не из-за меня.

— Но больше ничего такого… подлого…

— Гера!

— …подлого я не совершал. Ты же знаешь меня!

— Конечно, знаю! Но эта история — не обо мне. И не думаю, что эта девушка пришла к тебе, чтобы убить тебя. Просто она воспользовалась своим интуитивным чувством, понимаешь? Она по твоей музыке вычислила, что у тебя мягкий, добрый характер и ты ей не откажешь в помощи. Но, скорее всего, она все-таки просто ненормальная. И неадекватная. И это хорошо, что Рубин привез тебя в Москву. Хватит тебе куковать одному в лесу!

— Вероника, но почему я?!

— Бедный ты мой! — Перед Германом поставили тарелку с вкуснейшим винегретом, и он вдруг снова захотел жениться на Веронике. Хотя бы ради ее стряпни. Да и вообще, он готов был забрать с собой даже ее детей…