Шарль Эксбрайя - Мы еще увидимся, крошка

— В чем полный порядок, мистер Блисс?

— У меня есть доказательство, что этот шотландец водит нас за нос!

— Это что-то новое!

— Вы мне не захотели верить, супер, но этот тип входит в банду Дункэна, я только что получил подтверждение этому.

Непонятно почему, Бойлэнд улыбнулся, а это случалось с ним редко, поэтому инспектор Блисс слегка растерялся.

— Слушаю вас, мистер Блисс.

— Что-то около полудня я снова пошел наблюдать за передвижениями вокруг «Шик-модерна».

— Вы что, никогда не спите, мистер Блисс?

— Редко, супер, тем более когда я разматываю крупняк!

Бойлэнд особенно не выносил таких вульгарных выражений, но главное, несмотря на некоторые положительные качества инспектора, в целом он был все-таки ему мало симпатичен.

— Итак, что же вы увидели?

— Незадолго до полудня шотландец выскочил сломя голову из «Шик-модерна», схватил такси и помчался. Мне повезло, что машина была рядом, и я — за ним. Так, один на хвосте у другого, мы доехали до Блюмсбери, а точнее — до Британского музея.

— До Британского музея?

— Если еще точнее, то до площади Британского музея. А там его ждали.

— Ну, ну… И кто же?

— Мисс Патриция Поттер всего-навсего! — И торжествующий инспектор откинулся на спинку своего кресла.

— И что из этого?

Блисс посмотрел на своего шефа с изумлением, с каким смотрит человек с нормальным интеллектом на умственно отсталого.

— То есть как это — и что из этого? Вам неизвестно о роли мисс Поттер в махинациях Дункэна?

— Вот именно, что неизвестно, мистер Блисс.

— Во всяком случае, свидание шотландца с подругой шефа «Гавайских пальм» доказывает, что они в сговоре, а она явилась, чтобы просто-напросто передать ему инструкции.

— На площади Британского музея?

— А почему бы и нет? Кому придет в голову там их искать?

— Кроме вас.

Полицейский снизошел:

— Кроме меня. — Он произнес это с таким видом, будто шотландцу и Патриции крупно не повезло, что на их пути встал инспектор такого калибра.

— Скажите, мистер Блисс… Вы никогда не были влюблены?

— Не было времени, супер!

— А жаль!

— Жаль?

— Это бы вас избавило от ненужных поступков, потому что вы тогда бы знали, что влюбленные назначают свидания в самых невероятных местах. Макнамара любит мисс Поттер и, более того, мечтает увезти ее в свои края. Но помеха этому — Дункэн… Вот они и постарались, чтобы избежать его надзора, встретиться в таком месте, куда Дункэн никогда не догадается пойти.

— Это только гипотеза!

— Мистер Блисс, вы не видели ничего такого, что могло бы подтвердить мою теорию?

— То есть, что… в общем, они целовались, но это еще ничего не доказывает!

— О да, мистер Блисс! И позвольте мне дать вам совет: не спускайте глаз с этого шотландца, идите за ним по пятам, потому что мне кажется, именно с этого момента ему начинает грозить опасность.

— Опасность?

— Опасность, мистер Блисс, и было бы прискорбно, в первую очередь для него, ну а затем и для вас, если бы с ним случилось что-то серьезное. Вы поняли меня?

— Так точно, супер.

— Тогда хорошо. И главное — оставьте его в покое, не предпринимайте каких-либо шагов, не уведомив меня заранее. И еще, мне кажется, мистер Блисс, что этот овцевод, со всей своей наивностью, вторгаясь в мир Дункэна й Девита, неизбежно вызовет некоторое замешательство, а мы как раз и воспользуемся этим.

Уходя от Бойлэнда, Блисс, поразмышляв, пришел к выводу, что просто необходимо снизить возраст для выхода на пенсию. У суперинтенданта явно затуманились мозги, а это могло плохо сказаться на ведении дел.

Слушая Макнамару, Дункэн не мог нарадоваться, что Бог догадался создать таких придурков, которые всем остальным приносят пользу и, конечно, выгоду. А шотландец расписывал в ярких красках, какая у него будет свадьба с Патрицией, когда он вернется к себе, перечислял имена приятелей, которых он пригласит. Джек, несмотря на то, что этот чудила ему заморочил голову, испытывал к Малькольму что-то похожее на жалость, к нему и к его иллюзиям, конечно. Но хозяин «Гавайских пальм» жил только по «законам джунглей», а посему резко пресек болтовню своего визитера.

— Мистер Макнамара, вам уже пора идти… Вы хорошо усвоили мои инструкции?

— Не дергайтесь, старина! У меня самая лучшая память из всех в Томинтоуле!

— Тем лучше… Но главное, ни под каким предлогом не отклоняйтесь от указанного мною маршрута… иначе… Короче, когда идет речь о наркотиках, нас так и тянет на мелочную придирчивость, мы все истолковываем не так. Было бы удручающе печально, если бы, не приведи Бог, мои люди, которые будут вас сторожить на всем пути, решили вдруг, что вы собираетесь прикарманить наш товар, не так ли?

— Да я бы от этого просто растерялся!

Дункэн вздохнул. Послушать такого типа, что он не знает, куда деть целое состояние, которое он несет под мышкой, да от этого сдохнуть можно!

Питер Девит молча проскользнул в комнату. Джек съязвил:

— Вы, как всегда, подслушиваете под дверью, Питер?

— А как бы иначе я был в курсе дел, Джек?

Оба типа взглянули друг на друга, и их легкое подтрунивание никак не вязалось с их взглядами, полными ненависти. У Дункэна мелькнула мысль, что пора расставаться с Девитом — для хозяина «Гавайских пальм» слово «расставаться» имело только один жуткий и точный смысл, — а Питер сразу подумал о том, какая рожа будет у его хозяина, когда тот узнает, что наркотики у него уплыли из-под носа. Не говоря уже о тех объяснениях, которые ему придется давать главному боссу Сохо, а эти объяснения запросто могли закончиться на дне Темзы, такая перспектива «концов в воду» приводила Девита в восторг.

— Само собой, Питер, вы не будете спускать глаз с нашего друга.

— Договорились.

— Но вы должны сделать так, чтобы ваше… дружеское прикрытие не превратилось в слежку.

— Я же не какой-нибудь новичок, Джек!

— Итак, джентльмены, мне остается только пожелать вам удачи!

— На сегодня риска никакого нет… Сегодня — это только отработка.

— Она даст результаты, Питер, только если вы ее проведете как настоящую…

Когда Макнамара поднялся, Дункэн увидел, что он взялся за ручку большого предмета в чехле, лежавшего возле его кресла.

— А это что такое?

— Моя волынка.

— Вы же не собираетесь идти в Дроудок с этим инструментом?

— Наоборот. Это мой талисман. Без него у меня идет все вполнакала.

Как и было договорено, Макнамара вышел из «Гавайских пальм» с невинным видом туриста, который собрался прошвырнуться по Лондону. Держа в руке сумку с волынкой, он безмятежно зашагал вперед, пересек Ромелли-стрит и Олд Комптон-стрит. Так он и шел — ноль внимания на уличное движение, чем вызвал поток брани со стороны таксистов, но сам при этом походя отбрехивался от них. Девит. же, следовавший за ним на расстоянии ста метров, безумно паниковал, потому что у этого чокнутого шотландца был довольно странный способ не привлекать к себе внимания. На углу Шефтсбери-авеню проезжающая машина задрала своим крылом шотландскую юбочку Малькольма, который тут же ринулся с кулаками на водителя. Пришлось вмешаться полисмену, который объяснил Макнамаре, что он не прав, но тот ответил, что в Томинтоуле машины не водят как сумасшедшие. Полицейский оказался миролюбивым: