Павел Амнуэль - Мир «Искателя», 2004 № 04

— Как вы ее точно описали!

— Кого?

— А я сейчас бабу Надю встретила. С ней девушка — точь-в-точь под ваше описание подходит. Вы, наверное, художник?

— Нет, я рыбак.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Какой именно?

— Как водичка?

— Но я же рыбак, а не рыба. Я не в воде, а на берегу.

— Не хотите говорить, ну и не надо. Все равно купаться буду. Вам, рыбакам, назло. Кстати, вас не очень смутит, если я прямо сейчас начну раздеваться? А то я купальник забыла, а домой за ним бежать неохота.

— Вы думаете, что я смогу увидеть что-нибудь принципиально новое?

— Почем знать, почем знать…

Девушка стащила с себя сарафан и осталась в тонком ажурном белье.

Чужак, не обращая внимания на другие машины, развернул бетономешалку и двинулся в обратном направлении. Доехав до перекрестка, он повернул направо и быстро помчался вперед.

Скоро он приблизился к железнодорожному переезду. Шлагбаум был закрыт, и десятка два машин с каждой стороны ждали, когда пройдет товарняк. Чужак, не снижая скорости, вывернул на обочину и попытался переехать рельсы справа от переезда. К нему кинулась, размахивая флажком, женщина в сигнальном жилете, но Чужак только добавил газу.

Чужак почти переехал железнодорожное полотно, когда задний мост неожиданно застрял. Машина отчаянно газовала, но сдвинуться с места не могла.

Состав, груженный лесом, неумолимо приближался.

Сергей отвернулся.

— Ну вот, я вас все-таки смутила.

— Ну что вы, просто у меня косоглазие, мне так лучше видно, а вам показалось, что я отвернулся.

— В самом деле? А вы согласны с рекламой, что женское тело должны украшать только элегантные вещи?

— Ну, как вам сказать, нижнее белье не предполагает всеобщего обозрения, поэтому не может служить украшением. А красивому телу украшения не нужны.

— Ну не нужны, так не нужны. Я сейчас все это сниму.

— Ни в коем случае! Или вы замерзнете, или я ослепну, ни одно косоглазие не поможет.

— Рыбак, вы зануда. Будете со мной купаться?

— Увы, не смогу. Я в критические дни не купаюсь.

— Да ну вас! Ну не хотите, как хотите. Вы не волнуйтесь, я отойду подальше, чтобы вам не мешать ловить.

— Вы мне не помешаете, я уже ухожу.

Сергей начал сматывать удочку, а девушка разбежалась по мосткам и прыгнула в воду. Вынырнув, она снова окликнула Сергея:

— Рыбак, у меня завтра свадьба, приходите с вашей красавицей. Буду ждать. Меня, кстати, Аллой зовут!

И, не дожидаясь ответа, снова нырнула.

Сергей покачал головой и направился к дому. Навстречу ему шел дед Родион.

— Серега, а я за тобой. Женщины к ужину зовут.

— Как — к ужину, мы же только что от стола.

— Ну, положим, два часа уже прошло. Есть не хочешь — чайку попьешь. С пирожками.

— А с чем пирожки?

— С рисом и с яблоками.

— Смерти моей хотите, я же лопну!

— Не лопнешь, пошли.

— Слушай, дед, а что за девица там плавает?

— Алка Иванова. Ты Трифоновых помнишь? Померли они. Старуха в октябре, а Петрович до мая дотянул. А Алка им внучатая племянница. Они с матерью из Кишинева переехали, потому как единственные наследники. Тут, брат, такое… — дед Родион хихикнул. — Рядом с ними Степановы живут. Молодые давно в Москву перебрались, а старики здесь обитают. Борька Степанов, внук, значит, армию отслужил и сюда приехал, отдохнуть от службы. Парень в армии по девкам изголодался, тут Алка под него и подлезла. Через неделю Борька мать и огорошил — женюсь! Полина, мать его, в обморок, отец в крик, а Борька на своем стоит. Деваться некуда, свадьба так свадьба. Полина Алку видеть не может. Да и то правда — приехала черт знает откуда, старше парня на четыре года, и теперь бери ее к себе, прописывай. А Алка Полину изводит — «маменька» да «маменька». Та взбрыкнула, дескать, какая я тебе маменька! А Алка посмотрела на нее и говорит: «Да и то правда, на маменьку вы совсем не похожи. Вы больше на фрекен Бок смахиваете!» С Полиной опять истерика. Короче, то ли комедия, то ли трагедия, без бутылки не разберешь.

Сергей улыбнулся. Нет, положительно эта Алла нравилась ему все больше и больше. Вообще — что такое симпатия? Кто-нибудь сможет внятно объяснить, почему одни люди нам нравятся с первого взгляда, а другие и сделать-то ничего не успеют, как уже вызывают жуткую антипатию? Как в фильме «Мимино»: «Такую личную неприязнь испытываю, что даже кушать не могу!» Так вот и здесь: пообщался с девушкой пять минут — и уже испытываешь к ней теплые чувства. Нет, конечно, Маша вне конкуренции, но все-таки.

Дед Родион отвлек от приятных мыслей прямым солдатским вопросом:

— А ты чего на Машке не женишься?

— Женюсь, дед, женюсь. Вот кончит она на следующий год свой институт, тогда и женюсь.

За разговорами они подошли к дому. Их встретила оживленная Маша.

— Сереж, ты представляешь, идем мы с бабой Надей по деревне, смотрим, малыш лет шести сидит, играет. У него Бэтмэн лупит какого-то солдатика, малыш за него пищит: «Не бей меня, Бэтмэн» — и тут же за Бэтмэна отвечает басом: «Заткнись, тварь, сука!» Я ему говорю: «Что ж ты так ругаешься, нехорошо это», а он мне в ответ: «Чего это нехорошо? Это Бэтмэн бандита мочит». Во, прикол!

Сергей засмеялся, а дед Родион объяснил:

— Ты на ком выросла? На Красной шапочке и Чебурашке? А они растут на Бэтмэне и Черепашках-ниндзя. И плюс «Менты» и «Агент национальной безопасности». Там все только так и разговаривают.

— Кошмар! — только и смогла произнести Маша.

После ужина смотрели новости по телевизору. Диктор поведал, сколько россиян входит в число ста самых богатых людей мира. Дед Родион крякнул:

— Ну и куда им столько денег?

— Как куда? Живут в свое удовольствие.

— Да их за всю жизнь не потратить! Ни им, ни детям ихним!

— Потратят. Тебе, дед, и не додуматься, на что их можно тратить. Вот у нас был случай — у одного банкира пес был. Как где музыку услышит — воет. Так банкир выписал из Италии тенора оперного и устроил им в консерватории концерт дуэтом. Зрителей в зал деньгами заманивали — сто рублей каждому, кто согласится посидеть и поаплодировать.

Дед Родион сплюнул в сердцах, а Сергей продолжил:

— Но и это еще не все. Наши певцы крик подняли. И знаешь, по какому поводу? Почему из Италии тенора привезли, почему нашего не взяли? Ладно, дед, не расстраивайся, пойдем перекурим — и спать. Что-то я сегодня притомился.

Тормозить было бесполезно, но машинист все равно попытался применить экстренное торможение. Однако все его усилия были бесполезны и состав несло на бетономешалку.

— Прыгай! — заорал машинист помощнику.

— А ты, Михалыч?

— Прыгай, мать твою!

Помощник послушался и спрыгнул. Несколько раз перевернувшись, он затих, но потом зашевелился и застонал.