Светлана Алешина - Погибать, так с музыкой

– Ну что, мадемуазель, вы готовы полноценно отдыхать? – расшаркался передо мною Фима, поддерживая дверцу машины.

– Всегда, – почти честно ответила я. – Но ведь кое-что будет зависеть и от вас, молодой человек.

– Трупом лягу! – рявкнул Фима и зачем-то выпятил вперед грудь.

– А что будет потом?

– А потом я восстану, чтобы продолжить тебя отдыхать!

Я не стала возмущаться по поводу последней фразы. Несмотря на корявое построение, прозвучала она интересно и заманчиво. Я не обольщалась, но готова была посмотреть, что из этого получится.

Клуб «Седьмая верста» встретил нас тихой музыкой и приятным полумраком. Мы прошли в первый зал и заняли столик в уголке у зашторенного окна. Фима заказал подскочившему официанту бутылку «Бордолезо» и трепетно объяснил мне, что это только начало.

Я не захотела представлять себе, как он будет потом рулить «Ладой», если начало оказалось столь содержательным, и решила, что такое зрелище, наверное, лучше будет увидеть.

Публика в зале подобралась на удивление однообразная – в основном солидные дядечки с молодыми девочками.

Только одна пара привлекла мое внимание практически с первой же минуты, как только мы с Фимой появились в клубе.

Они были нашими соседями и пришли раньше. Даме было около тридцати. Великолепные рыжие волосы падали на плечи, открытое черное платье подчеркивало замечательную фигуру, на шее дамы темнело очень изящное колье из каких-то очень красивых камней. Она была привлекательна и вела себя очень свободно.

Ее спутник был невзрачен и незаметен, если так можно сказать про спортивного телосложения мужчину ростом под два метра. Более всего он напоминал поднявшегося бандита, все еще не отскоблившего от себя свое прошлое: взгляд исподлобья на всех, кто проходил мимо, а если случайно кто-нибудь останавливался около столика, то буквально вздрагивал от угрожающего выражения лица этого парниши.

Однако по сравнению со своей дамой кавалер смотрелся неуверенным, и, казалось, он вообще попал сюда случайно, не зная, как себя нужно вести.

Я посочувствовала несчастной девушке, обремененной таким проблематичным спутником, но, в конце концов, это был ее собственный выбор. Себе, например, я выбрала Фиму и пока в этом не раскаивалась и не думала, чтобы пришлось раскаяться потом.

Вечер продолжался под разговоры, шутки и новые напитки. За «Бордолезо» последовало еще что-то, такое же красное, но покислее, названия я уже не помню, но мне понравилось.

– Не хотите ли потанцевать, милая девушка? – спросил меня Фима, призывно поглаживая меня по руке.

– Тебе нужно заниматься развитием телепатических способностей, – улыбнулась я.

– Здорово развиты? – искренне обрадовался Фима. – Вот я тоже замечал за собой…

– Не здорово, а слабовато, – ответила я, вставая. – Я уже полчаса как хочу, чтобы ты меня пригласил, а до тебя только что долетели мои флюиды.

– Это флюиды у тебя слабенькие, – улыбнулся Фима. – Они, наверное, выпили немного.

Я хлопнула его по руке:

– Хватит трепаться, адвокатура, веди, танцуй даму!

Мы вышли на площадку перед оркестром, Фима подал мне руку, и началось то самое, что я и склонна называть отдыхом. А сидеть за столом и попивать винишко – это свинские мужские радости, они же ничего больше ни в чем не понимают.

Первый танец прошел замечательно, начался второй, и я заметила, что привлекшая мое внимание девушка тоже танцует с кавалером слева от меня, однако не с тем, с которым сидела за столиком.

Я несколько раз взглянула на нее – просто так получалось, словно нарочно Фима поворачивал меня в ту сторону, где была она.

Эта девушка танцевать умела и любила это делать. Из любопытства я взглянула на ее спутника, оставленного за столом.

Он сидел и не спускал глаз с девушки и ни в глазах, ни в выражении его лица не было ничего хорошего.

Я хмыкнула, подумав, что этот бандит догадался переодеться в нормальный костюм, а вот научиться танцевать у него, видимо, не хватило сообразительности.

– О чем думаешь, Оль? – спросил Фима, наклоняясь ко мне. – Только не говори, что все твои мысли обо мне. Хотелось, чтобы так было, но пока не поверю.

– Да вон за парочкой наблюдаю, – спокойно ответила я. – Дама танцует, а кавалер строит ей страшные рожи из-за стола. Мне кажется, что ей на него плевать. Это я тебе как женщина говорю.

– А я как мужчина тебе отвечу, что и он к ней скверно относится. Похоже, что просто презирает.

– Во дают ребятки! – удивилась я. – Зачем же пришли сюда, если не выносят друг друга?

– Значит, им больше некуда пойти или это место обоим представляется престижным, – резонно предположил Фима. – Да и имеет ли это какое-нибудь значение? Тебе здесь нравится?

– Да. Очень.

– Ну вот это самое главное! – галантно заключил он, тут закончилась музыка.

Фима повел меня к нашему столику, а девушка, привлекшая мое внимание, сопровождаемая своим танцевальным кавалером, направилась к бару.

Сидящий в одиночестве спутник девушки проводил ее мрачным взглядом, потом встал и неторопливой походкой направился вслед за своей бежавшей половиной.

– Похоже, будет мини-скандальчик, – пробормотала я, садясь на стул.

– Вполне реально, – ответил Фима. – А ты не замечаешь, что обижаешь меня? Я посвящаю тебе целый вечер своей жизни, стараюсь сделать тебе приятное, а ты стреляешь глазками по сторонам, и складывается такое впечатление, что уже отщелкиваешь в голове новую статейку о нравах вечернего города.

– Чушь собачья и ерунда тоже собачья! – возмутилась я. – Если мне и любопытно, что происходит вокруг, то я не забываю, что все это благодаря тебе…

Я еще что-то сказала на эту тему и даже погладила Фиму по руке: я умею быть убедительной, если нужно, этого у меня не отнять.

В этот момент со стороны бара раздался шум, словно на пол был с силой брошен стакан. Я оглянулась.

Рыжая девушка, оттолкнув своего набычившегося бандитообразного кавалера, крикнула ему, что он ей надоел, как горькая редька, и пусть уходит отсюда, чтобы она его больше не видела.

Самое интересное, что этот полубандит проглотил все грубые слова молча и никак на них не реагировал, стоял, как ни в чем не бывало, только его взгляд стал более угрюмым.

– Оп-паньки! – озадаченно проговорила я. – А ведь, похоже, он готов вытерпеть все и, по-моему, даже не поморщился.

– Тюфяк какой-то, – презрительно пробормотал Фима, – или альфонс. Большой накачанный альфонс.

– Ничего ты не понимаешь, – мечтательно произнесла я. – А вдруг это любовь?

События у бара тем временем разворачивались своим ходом. Охранники клуба, метнувшись было на крик и шум, увидели, что виновницей всего этого явилась дама, а мужчина ведет себя спокойно, помялись, переглянулись и неслышно удалились.