Светлана Алешина - Самый красивый кошмар

– Что там у вас? – поинтересовался он. – Они в доме. Я слышал. У двери стоят.

Это сообщение добавило уверенности Шилову. Он бросился в глубь дома, а Старовойтов встал у двери, чтобы стеречь Комова на выходе. Я наконец тоже поднялась с колен из травы и, не отряхнувшись, побежала за Павликом.

В доме послышался противный женский визг. Потом что-то упало. Голоса Комова не было слышно, Шилова – тоже. Визг Ольги прекратился. Тишина стала подозрительной, и мы с Павликом бросились к двери. Старовойтов потянул ее на себя, и прямо ему под ноги вывалилось тело Комова. Над ним стоял Костик с доской в руках.

– Он умер? Ты что, его убил? – забеспокоилась я, склонившись над Комовым.

– Такой гад еще и нас переживет, – хмыкнул Костик. – Я его доской хорошо уработал.

Из-за плеча Шилова выглянула Ольга, она бросилась к брату, оттолкнув меня в сторону.

– Олеженька, что с тобой? – забормотала она, склонившись над ним.

– Сука! Из-за тебя все! – прошипел Комов, приходя в чувство. Шилов, не дожидаясь, когда Комов совсем очухается, ловко вывернул ему руки назад и затащил в дом, у того не было сил сопротивляться. На макушке показалась кровь. Несколько капелек противной красной жидкости осталось у порога. Костя достал из кармана ключи и бросил их Павлику.

– Беги к машине, вызывай ментов! Там есть телефон! – скомандовал Шилов, волоча на себе Комова, который что-то бормотал себе под нос.

Из-за пазухи выпал пакет с деньгами. Ольга подняла его и засунула к себе в сумочку, даже не пытаясь бежать. Я пошла за ней в дом.

Костя бросил Комова на диван в одной из комнат, сел рядом, не выпуская его связанных сзади рук. Ольга Борисовна даже не оcмелилась подойти к ним: вид у Костика был слишком грозный.

– Вот ты и попался! Сидеть тебе теперь долго! – торжествуя победу, сказала я, подходя ближе к Комову.

Он поднял опущенную голову, посмотрел на меня мутным, полным ненависти взглядом. Как мне показалось, хотел что-то сказать, зашевелил губами. В следующую секунду я отвернулась – и вовремя: слюна полетела на обшарпанный пол. За этот опрометчивый поступок Комов получил от Шилова удар в нос.

– Ой, не надо, не бейте, – взмолилась Ольга. – Я все расскажу. Вы же видите, что ему плохо.

– Молчи, сука! – огрызнулся на нее Комов. – Только попробуй слово произнести, прирежу!

– Олежек, я же твоя сестра…

– Дура набитая, хоть и сестра. Ментов привела на хвосте! – с ненавистью выкрикнул Комов и с прежней злобой добавил: – Молчи! Хуже будет!

Ольга повиновалась приказанию. Мы так и не смогли добиться от нее ни единого слова до приезда милиции.

К Ивану Михайловичу Золотову мы поехали уже после того, как сотрудники правоохранительных органов взяли под свою бдительную опеку Комовых. Теперь я не сомневалась, что брат и сестра действовали заодно. Безусловно, в одной с ними шайке был и муж Екатерины Золотовой. Его появление на фотоснимке не случайно. Так как от Ольги Борисовны мы так ничего и не добились, а Комов вообще изрыгал из себя только грязные ругательства, единственным, кто мог пролить свет на произошедшее, был муж потерпевшей.

Как ни странно, мы застали его дома. Он на сей раз не был у постели несчастной, а проводил вечер в одиночестве. Золотов провел нас на кухню, нисколько не удивившись нашему приходу. На столе я заметила початую бутылку коньяка и стопку рядом с ней. Этим и объяснялся странный блеск в его глазах.

– А у Катеньки сегодня дежурит Лида, – объяснил он. – Я, честно говоря, уже вымотался за эти дни. Столько ночей не спал.

– Не переживайте, но спокойного сна у вас в ближайшее время не предвидится, – с издевкой сказал Павлик.

Я остановила Старовойтова – к чему лишний раз наезжать. Павлик только покосился на бутылку с коньяком. Иван Михайлович заметил его взгляд и предложил нам по рюмочке. Я отказалась, Костик тоже, а Павлик придвинулся ближе к столу.

– Надо напряжение снять, – объяснил Старовойтов, разливая коньяк по рюмкам.

– Понимаю, тоже переживаете, – поддержал его Иван Михайлович. – Скажите, вы так ничего и не нашли? Хоть есть за что зацепиться?

– Есть, но вам это не очень понравится, – честно призналась я.

– Я уже на все готов, – покорно отозвался Иван Михайлович. – Готов услышать любую правду.

Я не стала ничего говорить, а только покопалась в своей сумочке, достала снимки и выложила их на стол. Перед Золотовым лежали фотографии, которые я раздобыла в квартире Комова. На первую он взглянул безо всякого интереса. А вот второй снимок, где был запечатлен он сам, заинтересовал его: я заметила его легкое волнение.

– Где вы это взяли? – спросил Золотов, возвращая мне снимки.

– В квартире Олега Комова, – не скрывая, ответила я.

– Так все-таки это был он, – печально отозвался Золотов и разом осушил до дна рюмку коньяка, даже не чокнувшись с Павликом, который медлил. – Я до последнего надеялся, что он встал на путь исправления. Олег меня уверял, что с уголовным прошлым покончено и теперь он хочет наладить нормальную жизнь. И Ольга мне говорила, что брат исправился.

– Ни фига он не исправился, – крикнул Павлик. – Начал с грабежей, а закончил чуть ли не убийством по вашей же указке.

– Иван Михайлович, хватит врать, – поддержала я Старовойтова. – Нам известно, что вы были с ними в одной команде. Не ломайте комедию.

– Да вы что, Ирина Анатольевна? – встрепенулся Иван Михайлович. – Думаете, что это я его нанял? Чтобы Катеньке такое… С чего вы взяли? Да я сроду бы не подумал…

– А как вы объясните ваше столь близкое знакомство с Комовыми? – поинтересовалась я, намекая на снимки.

– Ольга – моя бывшая жена, – сообщил Иван Михайлович спокойно.

– Жена? Бывшая? – не удержался от возгласа удивления Павлик.

– Да, – вяло мотнул головой Золотов. Видимо, коньяка уже было выпито достаточно. – Надеюсь, что доказательства этого вам не нужны? А то я могу показать штамп в паспорте о разводе…

– Не мешало бы, – поспешно отозвался Костя.

– Не надо. Поверим на слово, – предложил Старовойтов.

Иван Михайлович не стал настаивать.

– Мы с Ольгой поженились, когда мне было двадцать, – вздохнул Иван Михайлович. – Она тогда была такой молодой, красивой, веселой… Я заканчивал военное училище. По распределению поехал работать на Север. Ольга была со мной все это время. Десять лет мы мотались по стране, до тех пор пока мне не удалось возвратиться в родной город. Мы оба родились здесь. Тогда у нас уже было двое детей, я получил хорошее место, дослужился до высокого звания. Полковник, как говорится, это почти генерал. Так сказать, достиг высшей точки…

Иван Михайлович замолчал, налил себе еще коньяка, подлил Старовойтову, опять залпом выпил рюмку. Пауза затянулась, но торопить Золотова мы не стали: Иван Михайлович и без того был настроен на откровенность.