Октем Эминов - Дело возбуждено... (сборник)

Он вмешался в разговор:

— Я считаю, что надо еще раз по радио и по телевидению оповестить население. Лучше, если теперь выступит товарищ Мовлямбердыев.

Ему хотелось, чтобы стало известно: это дело не столько ашхабадской милиции, сколько чарджоуской, ее и вина, что преступники еще разгуливают на свободе.

Хаиткулы решительно воспротивился:

— Розыск ведется в Ашхабаде, ашхабадцы лучше знают свой город. Телезрители с большим вниманием, думаю, отнесутся к словам своего работника.

Подполковник, начальник милиции, поддержал Хаиткулы.

Ходже Назаровичу ничего не оставалось, как согласиться.

Хаиткулы вместе с приданным ему в помощь инспектором, выполнявшим одновременно функции шофера, поехал в Кеши (окраина Ашхабада). Там, в штабе милиции, должен был ждать участковый.

Его застали с тряпкой в руках: участковый протирал мотоцикл.

— Здравствуйте, товарищ старший лейтенант! Вы уже знаете, зачем мы приехали к вам?

— Здравствуйте, товарищ майор! Знаю. Я вчера уже обошел свой участок. Все спокойно, как всегда.

— Ничего, обойдем еще раз. Вчера гостей кто-нибудь принимал у себя?

— Гости есть у некоторых, и ближние и дальние. Две семьи проводили родню из аула, одни вчера, другие позавчера… С них начнем, товарищ майор, хотя, по-моему, с ними все ясно, или с других?

— Участок ваш, вам и виднее. Имейте только в виду, что уехавшие могут вернуться, надо проверить всех…

— Вообще-то, товарищ майор, есть тут одна одинокая, с подругой живет… К ней часто приходят то одни, то другие. Соседи жалуются: шумно очень.

— Начнем с нее. Как зовут?

— Сахрагуль… Я уже предупреждал ее, чтобы шла работать. Одно твердит: «Работать не буду — мне мать помогает, да и муженек кой-что оставил».

В машине они доехали до дома Сахрагуль. Хаиткулы приказал старшему лейтенанту приготовить оружие, сам переложил пистолет из кителя в плащ. Участковый постучал в дверцу, вырезанную в воротах. Собака залаяла, бросилась к калитке. Послышались шаги, потом женский голос у самой дверцы:

— Кто там?

Участковый выдавил из себя:

— Участковый.

Калитка открылась, Сахрагуль не без кокетства спросила:

— Что-то ты зачастил к нам. Понравилось? — Увидев за его спиной Хаиткулы, собрала распущенные волосы с груди, забросила их за спину, тон стал другим: — Что надо?!

— Сахрагуль, не держи нас на пороге. Ты одна?

Участковый прошел мимо нее во двор.

— Одна я, одна! — крикнула Сахрагуль.

Участковый, держа правую руку в кармане, остановился посреди двора, огляделся, потом прошел к веранде. Хаиткулы и шофер пошли за ним следом. Растерявшаяся Сахрагуль подбежала к ним:

— Одна я, не веришь? — Она вдруг рассмеялась: — Входите, входите, убедитесь сами! Не верят еще…

Она прошла вперед. Распахнула перед ними дверь, ведущую с веранды в комнату. Участковый и шофер осторожно вошли. Хаиткулы задержал хозяйку:

— Останьтесь, Сахрагуль…

Он не знал, о чем ее спросить, — все же совершенно незнакомая женщина. Рискнул спросить наугад:

— Где те двое, которые ночевали у вас? Не бойтесь. Вам ничего не будет. Нас интересуют только двое мужчин — один высокий, похожий на Фантомаса, другой низенький, старый, лет шестидесяти.

Брови у Сахрагуль поползли вверх, глаза округлились, и Хаиткулы понял, что его слова попали в цель. Не дал ей опомниться:

— Это очень опасные люди! Быстрее скажите, где они?!

Сахрагуль боялась вымолвить хотя бы слово, стояла, одергивала в смущении складки роскошного японского халата.

— Ну, так где они?

Лицо Сахрагуль помертвело, выдавила чуть слышно:

— Вы опоздали, они еще вчера уехали.

— Когда?! Куда?

— Утром, в семь часов… Не сказали куда… Мы вчера сами хотели прийти к вам.

— Почему же не пришли?

Женщина потупила глаза.

— Эх вы!.. Это те, о которых объявляли по телевидению? Похожи?

— Они. Мы с Дженнет-джан как посмотрели передачу, так и решили: пойдем в милицию.

— Если искренне хотите помочь нам, то еще не поздно.

— Спрашивайте…

— Как зовут высокого?

— Гоша Сахатдурдыев.

— Старика?

— Халлы Сеидов.

— Сахатдурдыев вам хлеб привез?

— О! Такие скупые, будто в Ашхабаде хлеба нет… Приличный мужик хотя бы плитку шоколада купит, а эти…

В это время из комнаты вернулись участковый и шофер, оба пожали плечами — ничего подозрительного. Майор показал им на замок и дверь в конце веранды.

— Дайте им ключ, Сахрагуль.

Сахрагуль захныкала:

— Уехали они, говорю вам, там их нет. Вы их ищете или с обыском пришли? — Она готова была расплакаться.

— Обыска мы не имеем права делать, но так как в той комнате у вас нет окон, я прошу ее открыть.

— Вам нужны эти подонки?

— Да, они.

— Сейчас.

Она вышла с веранды, подошла к ограде из камышовых плит, крикнула:

— Эй, сирота! Выгляни на минутку!

«Сирота» оказался дома, он подошел к ограде. Сахрагуль пошла к дому, маня его рукой. Тот перелез через ограду и очень удивился, увидев перед собой милиционеров. Хотел тем же путем ретироваться, но Сахрагуль вцепилась в его руку.

— Он, он знает, куда они уехали. Я его попросила их отвезти.

Хаиткулы посмотрел на «сироту»:

— Это правда?

— Да, мы отвезли. Если Сахра-джан нам что-нибудь приказывает, мы не смеем отказаться.

— Куда их отвезли?

— В Теджен. Они там остались.

— Где именно? Точнее!

— В чайхане, в центре.

— Спасибо… сирота.

— Меня зовут Аманмурад.

— Вот что, Аманмурад! Без вас мне сейчас не обойтись. Сможете отвезти меня на вашей машине в Теджен?

— Почему нет? Поедемте!

Хаиткулы велел шоферу и участковому остаться и осмотреть кладовку. Сам пошел с «сиротой».

Шофер попросил у Сахрагуль ключ от кладовки, но она как будто не слышала его. Участковый вышел на улицу, вернулся с двумя женщинами.

— Извините, Сахрагуль, придется при понятых взломать замок.

Ключ висел на одной из косичек женщины, она дернула за него. Так, вместе с оторвавшейся черной прядью, и швырнула его к ногам шофера:

— На! Чтоб твои дети не видели радости! Чтоб жену свою ты нашел в чужой постели!

Но когда тот подошел к двери, она бросилась между ним и кладовой, легла под дверь. Трогать ее не решились — разъяренная женщина опасна вдвойне, может инсценировать избиение или спровоцирует на какие-нибудь неосторожные действия, да еще при свидетелях. Между тем смущенные женщины, которых привел участковый, потихоньку пятились к выходу, недружелюбно поглядывая на всех участников этой сцены. Одна попросила:

— Оставьте, пожалуйста, ее в покое. Она и так богом обижена!

Участковый разозлился:

— Эх, гражданочка! За спиной вы жалуетесь на нее, звоните нам: «Приводит посторонних мужчин, позорит весь район!», а в глаза защищаете ее.