Октем Эминов - Будь начеку, Бекназар!

Реджепбай бросился навстречу другу:

— Ого, каков ты! Орел! Здравствуй! Это я виноват — расстроил свадьбу. Вот моя шея, хочешь — секи!

Но вместо шеи перед Бекназаром была его рука, которую тот пожал, так как ничего другого не оставалось. Он чувствовал, что его гнев на Реджепбая проходит. Радушие фоторепортера к тому же было неподдельным.

А вот появилась и невеста. Как хороша!

Лала, разумеется, ничего не знала о приходе Бекназара, он застал ее врасплох. Она вся вспыхнула, увидев его, мирно беседующего с родителями и братом. Смущение прошло, и его сменила радость. Родители ласковы с Бекназаром, значит, нечего бояться.

Встреча получилась короткой — так полагалось на этот раз: после серьезного недоразумения.

Бекназар хотел подольше остаться наедине с Лалой, но не знал, как это сделать. Выручил, конечно, находчивый Реджепбай:

— Пойдешь в кино, Бекназар? Нет, лучше не в кино, а на концерт — сегодня хорошие артисты у нас.

— Конечно, идем.

— Прекрасно! И сестра ведь тоже не прочь пойти… с братом? И с женихом, а? — Он метнул лукавый взгляд на сестру.

Та бросила такой же взгляд на родителей и по едва уловимым движениям материнских губ поняла, что она ее не задерживает.

Они быстро собрались и вышли на улицу. Бекназар ликовал. Теперь надо договориться о дне свадьбы. Но это уже сделает его мама вместе со свахами, и сделает, он уверен, очень хорошо.

Реджепбай, следуя за влюбленными, недолго сопровождал их. Обнял за плечи, подтолкнул вперед:

— Ну, молодежь, прогуляйтесь пешком до клуба, а я поеду на автобусе и возьму билеты. Времени до начала много, так что не спешите.

Бекназар вспомнил, как он познакомился со своей невестой. В кино, на дневном сеансе. Приезжая в Чарджоу в перерывы между занятиями, он проводил время или с друзьями, или скрашивал свое одиночество в кинозалах.

В тот день, помнится, он отстоял большую очередь на новый фильм, но окошко кассы захлопнулось именно перед ним, и кассирша вывесила табличку «Все билеты проданы». Он огорчился — почему билеты кончились именно на нем. Бекназар стал слоняться вокруг кинотеатра, надеясь купить билет с рук.

— Вам не нужен билет? — Перед ним стояла очень милая девушка.

— Нужен…

Девушка отказалась взять деньги за проданный билет, а пока шел фильм, они не обмолвились ни одним словом, хотя сидели бок о бок. Они вышли на улицу, и он спросил девушку:

— Кого я должен благодарить за то, что посмотрел фильм бесплатно, и за то, что сидел рядом с вами?

— Брата.

— Брата?

— Разве не верите?

— Нет, не верю.

— А я презираю обманщиков.

— Я тоже. Прошу вас, возьмите деньги за билет… Или разрешите вас проводить!

Девушка шла рядом, не торопясь покинуть Бекназара.

— Если вы будете провожать каждую встречную, у вас быстро износятся каблуки. Прибейте-ка лучше к ним подковки на стоимость билета.

Они дошли до библиотеки и остановились, как это бывает после продолжительной ходьбы двух незнакомых людей. Остановились и повернулись лицом друг к другу.

— Меня зовут Бекназар. — Он не знал, протянуть ей руку или нет.

— А меня…

Она не договорила, потому что увидела идущего им навстречу молодого человека с фотоаппаратом на плече.

— Брат идет… — шепнула девушка и, не простившись с Бекназаром, быстрой походкой ушла вперед одна. Бекназар видел, в какие ворота они вошли. Здесь, значит, ее дом. Он слышал, как девушка с досадой сказала молодому человеку: «Почему ты не пришел в кино?» — и эти слова еще больше расстроили его.

Несколько дней подряд Бекназар дежурил у ее ворот, до тех пор, пока не встретил ее одну. На том самом месте, где они расстались, девушка назвала ему свое имя — Лала. Они снова пошли в кино. А еще через неделю Бекназар послал в ее дом сватов.

Чтобы узнать человека, иногда нужны годы, а иногда достаточно нескольких минут, небольшой беседы. Бекназар и Лала как будто знали друг друга с рождения. Их чувства всегда были открыты друг для друга, поэтому и сегодня, в эту встречу после тягостной разлуки, Бекназару достаточно было взглянуть на девушку, чтобы убедиться, что никаких объяснений она от него не потребует, что все эти события никак не отразились на ее отношении к жениху. Поэтому сейчас, оставшись вдвоем, они шли и молчали, каждый думал о своем, но каждый ощущал, что прочная незримая нить соединила их.

Лала только спросила:

— Ну как, выполнил задание?

Бекназар пошутил:

— Еще не до конца… Ведь главное мое задание — это ты.

А после концерта, проводив Лалу и Реджепбая, Бекназар вернулся не домой, как бы ему этого ни хотелось, а на телеграф — задание на самом деле еще не было выполнено до конца. Даже в этот поздний час ему надо было выполнить поручение, санкционированное городским прокурором.

Утром, придя на службу, Хаиткулы получил еще один документ — изложение телефонного разговора Ханум Акбасовой с Махачкалой, вернее, с неустановленным лицом, позвонившим ей из этого города. Вот как прозвучал этот диалог:

Ханум:

— Переехала в замечательную квартиру. Вещи пришлось продать.

Человек из Махачкалы:

— За сколько продала шапку?

Ханум:

— За шестнадцать рублей.

— Дешево. Надо было за двадцать. Когда приедешь?

— Через месяц. Заявление подала, но сначала пусть сюда приедет отец.

— Зачем?

— Дети больны… серьезно. Лежат в больнице. Помочь мне некому. Целый чемодан вещей, а одна я его не подниму. Когда он устроится, пусть позвонит мне на работу. Как у него дела? Погода хорошая? Шляпу купил себе?

— Погода отличная. Купил прекрасную шляпу за двадцатку, можно ходить в ней летом и зимой. Живу в центре, как в раю. Если ребята заболели, ты могла заразиться от них…

— Нет, нет… все в порядке… Ребята оказались крепкими.

И так далее. Непосвященному этот разговор показался бы обычной беседой двух озабоченных своими личными делами людей.

Хаиткулы было понятно почти все в этой беседе, но его догадки требовали подтверждения. Неизвестным оставался и человек, звонивший из Махачкалы. Он вызвал Бекназара и Талхата, поручил проверить, продан ли дом Акбасовой. Бекназару для выяснения этого не понадобилось и двадцати минут. Да, у дома теперь новый владелец. Супруги Акбасовы развелись, муж уехал, она осталась.

Выслушав Бекназара, Хаиткулы сказал:

— На воре шапка горит, шапка, которая продана за шестнадцать рублей. Думаю, что к этому числу надо приписать еще три нуля. А в Махачкале куплена шляпа… куплена подороже — за двадцать тысяч. Здесь продешевили, выходит. Остается вопрос: кто ее купил и к кому рвется наша Ханум Акбасова?

— Сейчас об этом ничего нельзя сказать точно, товарищ капитан. Думаю, узнаем об этом, только когда встретим того, кто приедет за Акбасовой. Неясно, зачем она вызывает его.