Нелли Федорова - Дом на миндальной улице

Я надеюсь увидеть тебя в самом скором времени. Иначе ты сам знаешь, чем это может кончиться.

Аркадий.

В разрушенной башне на берегу моря жила злая колдунья. Ночами она устраивала свои бесовские сборища и плясала бесстыдно вокруг костров. И тогда, предчувствуя беду, жители маленьких деревень запирали свои дома и собирались семьями, чтобы отвадить дьявольское колдовство. Но проклятая ведьма все равно спускалась к ним и питалась кровью убитых младенцев. И плакали несчастные матери, и мужчины собрались, чтобы положить конец бесчинствам ведьмы. Они двинулись с кольями и вилами на ее нечестивое жилище, и она встретила их на пороге, смеясь и тряся нечесаными космами. «Глупые людишки, – насмехалась она, – чего вы хотите добиться? В своем невежестве вам никогда не понять истины! Ни один из вас не станет таким, как я!» «Подобные тебе должны исчезнуть с лица земли!» – крикнул смелый юноша и бесстрашно вонзил вилы в мерзкое тело ведьмы. Крестьяне сожгли проклятую башню и нечистые книги, а саму ведьму разорвали на куски и бросили диким зверям.

Эотинская сказка.

(Из опубликованных воспоминаний Паулины N, баронессы Северного Ариэля. Год 902.)

Печаль и озлобленность моего милого друга немало омрачили и мое восприятие этой поездки. Но все же до сих пор я вспоминаю это путешествие как одно из самых незабываемых в моей жизни. Настолько же сильным и радостным, пожалуй, было только свадебное путешествие с моим покойным бароном, когда мы покинули Эос, тяготивший меня, и переехали в Селестиду, в тот самый дом, где мы с детьми живем и поныне. Но тогда я была так наивна и неискушенна, что все казалось мне замечательным. И повозки, разукрашенные алой и белой красками, встречавшиеся по дороге. И корчмы, где мы останавливались на ночь, с их ласковыми фонариками и уютными очагами, возле которых мы с Леонель засыпали, обнявшись. И сама еда, которой мы угощались, в искристых лучах моей фантазии казалась пиршеством богов.

Когда скончалась тетушка Седна, мне, тогда уже замужней и имеющей своего первенца, пришлось отправиться той же дорогой, чтобы разобраться с фамильными документами. И с каждым поворотом я разочаровывалась все сильнее – дорога осталась той же самой, но я сама изменилась. Все те же припорошенные снегом тополя, ползучий кустарник, избитая и тяжелая дорога. Харчевни показались мне грязны и темны, огонь недостаточно сильным, поскольку и тогда стояли морозы, и крестьяне берегли уголь и хворост. Еда была простой и безвкусной… Одним словом, я разочаровалась в своих давних воспоминаниях и вновь признала себя глупой, неразумной девчонкой – ведь Нелл тогда сразу же, думается мне, увидела всю незамысловатость и убогость нашей поездки.

Если вы заглянете в Эос, в этот дикий уголок мира нынче, то увидите совершенно иной город. Все изменилось. Изменения эти произошли благодаря одному необычному обстоятельству.

С давних времен на территории эосского княжества жили два народа. Один из них жил на побережье, там, где впоследствии возник и расцвел город Эос, прекрасный, как утренняя заря, в чью честь он был назван и создан с алыми башнями и багряными флагами. Этот народ жил земледелием и рыболовством, привычный к шумным празднествам урожая, к веселым песням, к танцам и играм, что и теперь можно увидеть на фресках в театрах и амфитеатрах этого древнего города. Правил этим народом совет старейших жителей, состоящий из мужчин и женщин, выдающихся своим опытом и умом. Народ этот ни в чем не нуждался, и поэтому в крови его жителей было заложено желание свободы и открытость перед всем миром, честь и достоинство, а его верой была вера в богиню Седну, повелительницу всех плодоносящих сил, приходящую благословить рыбаков в виде рыбки, а жнецов – в виде жаворонка.

Другой же народ жил в северной части долины, где вздымаются высокие горы, земля скудна, а море непригодно к мореходству. Эти люди занимались скотоводством, путешествовали с места на место и сражались племя с племенем за те немногочисленные пастбища, что у них были. Необходимость постоянно заботиться о пропитании сделала их суровыми и негодными к веселью. Среди них не было обычаев петь и плясать, их празднества и почести богам выражались в виде застолий, поражающих своим размахом, когда убивалось количество животных, превосходящее нужды племени. Постоянные войны и то, что пастушеством занимались исключительно проворные и сильные мужчины, привело к тому, что женщины стали главным доходным товаром между горными племенами. Их продавали, обменивали на скот и берегли так, что никто никогда не должен был их видеть. Владельцы этих живых сокровищ ревниво берегли их от чужих взглядов и рук. В одно время женщины для них стали таким богатством, что самый богатый и выдающийся муж племени имел целый дом женщин, работавших на него, а он приходил поглядеть на них, как скупой приходит полюбоваться деньгами в своей сокровищнице.

Со временем эти два народа разрослись и стали жить бок о бок, перемешались, но жили каждый по своим привычкам. Но однажды случилось так, что огромные волны погубили все поля и разрушили дома народа моря. И тогда народ гор спустился вниз со своими стадами и занял обезлюдевшие места, восстановил порушенный город и поставил над ним своего правителя-патриарха. С того года Эос и начал свою историю. Бывшие скотоводы быстро переняли привычки людей моря, но остались верны своим традициям. А многие из людей моря, взяв корабли, ушли жить на острова, поскольку новые порядки запрещали их женщинам занимать общественные должности, в том числе, поклоняться и служить богине Седне. И жрицы так же ушли, взяв статую своей богини. А новые поселенцы поставили в ее храме статую бычка и поклонялись ему.

Эос, который я увидела, подъезжая в тряской повозке к его стенам, тогда еще не был таким просторным, как сейчас. В то время городом считалась лишь небольшая площадь за белоснежными крепостными стенами, сравнительно небольшой участок, застроенный храмами, виллами дворян и привилегированного сословия. Купцы же, гильдии, лавки, бани, театры, многочисленные площади считались пригородом. И лишь значительно позже, когда я уже жила в Селестиде, а князь Юстиниан, правление которого я застала лишь своей краткой юностью, отошел от власти, и княжество наследовала его дочь, царевна Кира, город был расширен и обновлен. Новые стены обняли застроенные земли, новые порты открыли возможности торговли, поднялись новые церкви и административные здания, появилось множество возможностей для творчества мастеров того времени – тех чудесных творцов, имена которых вы все прекрасно знаете, и которые будут восхваляться еще долгие годы. Эти последние годы царствования князя Юстиниана и отчаянная борьба амбициозной и волевой княжны за власть и были декорациями моей юности. Именно эти несколько лет, предшествующие правлению Киры, шла ожесточенная борьба за господство над умами среди двух крупных правящих партий. Одна из них состояла из свиты предшественника Юстиниана, князя Антония – это все были люди знатнейшие, главы влиятельнейших родов княжества, родовитые и богатые. Другие же поддерживали князя Юстиниана и впоследствии его дочь Киру, и были они все пришельцами с островов, теми самыми детьми моря. Их было количеством много меньше, чем консерваторов, но в народе они пользовались уважением за свои благородные поступки, свою открытость и честность. Были среди них и богатые люди, нажившие состояния на морской торговле, в которой они закалились за века существования в море. Эти впоследствии оказали царевне многие услуги и помогли удержаться на троне.