Димитрис Раванис-Рендис - Современный греческий детектив

Да, жизненный путь Самаракиса был нелегким. Родился писатель в 1919 году в Афинах, в семье мелкого служащего. С детских лет ему пришлось много работать — семья с трудом сводила концы с концами. В гимназии Антонис вступает в прогрессивную нелегальную организацию молодежи. Окончив школу, находит работу в Министерстве труда, но в знак протеста бросает ее вскоре после прихода к власти в 1936 году фашистского правительства Метаксаса.

Когда началась война, Самаракис был студентом юридического факультета Афинского университета. Он становится подпольщиком, членом одной из сопротивленческих организаций. Оккупанты выследили его, схватили и приговорили к смертной казни. К счастью, юноше удалось бежать. До освобождения Греции от фашистских захватчиков в 1944 году Самаракис оставался в подполье.

После войны, окончив университет, Самаракис устраивается на работу в Международную организацию труда. В качестве эксперта ООН по проблемам трудовой занятости он много ездит по странам Европы, Африки, Северной и Южной Америки. Но не экзотика дальних стран, а борьба «маленького человека» за личное достоинство в мире социального бесправия становится центральной темой первого сборника рассказов «Требуется надежда», увидевшего свет в 1954 году. Этой тематике писатель верен и в последующих книгах: роман «Сигнал опасности» (1959), «Промах» (1965), сборниках рассказов «Я отказываюсь» (1961), «Паспорт» (1973) и других.

В 1967 году, когда к власти в Греции пришла хунта «черных полковников», Антонис Самаракис был лишен греческого гражданства. И вместе с тем ему было запрещено покидать пределы страны «во избежание нанесения вреда великим национальным интересам Эллады греков-христиан». Неоднократно в период «черного семилетия» писатель подвергался унизительным допросам и издевательствам в асфалии — греческой охранке. Запретив все его книги и изъяв их из обращения, полицейские чиновники требовали от писателя «собственноручных, письменных, в двух экземплярах» объяснений: почему он в своих произведениях открыто выступает против войны, включая ядерную? Но хунте не удалось сломить писателя. Он продолжает писать и даже помещает в антидиктаторском сборнике «Новые тексты — 2» (1971) рассказ «Паспорт», что было в те годы актом большого гражданского мужества.

«Я убежден, что проблемы войны и мира, борьба человека за свободу волнуют людей, живущих в любом уголке земного шара, — говорит Самаракис. — Мир вокруг нас взрывоопасен. Однако есть надежда, что человеческая цивилизация не погибнет, что мир будет спасен. Я мечтаю о более человечном мире. О мире, где можно было бы дышать свободно, раскованно, полной грудью. Я мечтаю о том, чтобы стали реальностью слова, выведенные детской рукой на стене Афинского университета: «Запрещено запрещать». Мои надежды основываются на какой-то мистической внутренней силе человека, заставляющей его при любых обстоятельствах сопротивляться злу и насилию».

Спрашиваю писателя, не объясняется ли огромная популярность его произведений «детективным» колоритом. «Допускаю, что это так, — на секунду задумавшись, говорит Самаракис. — Впрочем, когда я пишу роман или рассказ, я не задаюсь целью придать им остросюжетную форму. Это приходит само, от жизни. Ведь и книги Достоевского, Фолкнера, Кафки и даже древнегреческих трагиков несут в себе детективный элемент. Меня, например, всегда занимала проблема взаимоотношений между личностью и властью…»

У «Промаха» интересная судьба. Роман, написанный еще в 1965 году, с легкой руки некоторых критиков был бездумно причислен к детективному чтиву и как-то затерялся в потоке произведений «массовой культуры». Лишь в 1974 году, после падения диктатуры, книга вдруг зазвучала злободневно и стала необычайно популярной. Так, в Греции роман уже выдержал тридцать пять изданий. Тираж только двух последних достиг астрономической для Греции цифры — 180 тысяч экземпляров. Вдруг оказалось, что «весьма условный», как утверждала критика, детективный сюжет имеет вполне конкретные приметы реальной действительности, а писатель обладает даром предвидения. Ведь за два года до путча «черных полковников» он предсказал новое наступление фашизма. Этим обстоятельством, видимо, объясняется и тот факт, что в первые годы диктатуры за пределами страны именно «Промах» Самаракиса чаще всего представлял литературу борющейся Греции. Роман был переведен на многие языки и стал заметным явлением в литературной жизни целого ряда стран. Написанная в Греции и для Греции, книга была воспринята как притча, разоблачающая фашистское насилие как таковое.

И действительно, хотя по форме «Промах» — самый настоящий детектив, сущность его глубже, чем просто интрига, разрешающаяся раскрытием тайны. Вводя читателя в атмосферу психологического противоборства между сотрудниками тайной полиции и подозреваемым подпольщиком, писатель ставит целью разоблачить антигуманную сущность общества, где стерты, обесценены все этические нормы. Внутренний мир человека подлежит разложению и унификации, а сам человек рассматривается как потенциальный враг режима. Судьба его зависит от нелепой случайности. Не имея права на собственные мысли, человек становится вещью, стандартным блоком механической социальной структуры.

«Этим романом, — говорит Самаракис, — я хотел выразить свое отношение к фашизму, к тому произволу, с которым сопряжен тоталитарный режим. В моем понимании фашизм — опасность номер один. Она угрожает не только каждому человеку в отдельности, но и всему человеческому роду. От нее в равной мере страдают и палач, и жертва». Такая авторская установка предопределяет не только социально-критическую направленность романа, но и психологическую достоверность характеров.

Парень из кафе «Спорт» — персонаж весьма типичный для прозы Самаракиса и вместе с тем это один из вариантов легкоранимого, незащищенного и растерянного героя, который тиражировался западной литературой в 50—60-е годы. В частности, греческая литература не могла не констатировать состояния апатии и усталости отошедших от борьбы и захваченных обывательской стихией бывших бойцов Сопротивления, она выражала душевный надлом вчерашних партизан, столкнувшихся после выхода из тюрем и концлагерей с самодовольством буржуа, хищным практицизмом мелкого хозяйчика и равнодушием толпы. Справедливости ради отметим, что в греческом детективе эта тенденция закрепилась. До сих пор на страницах многих детективных романов встречаются измученные бесконечными жизненными испытаниями, отчаявшиеся герои «из левых». (Взять хотя бы вышедшую в 1988 году повесть «Круг смерти» известного мастера детектива Филиппаса Филиппу.)