Денис Шевченко - Медвежий угол

Ну что же, - подумал Студент, - это совершенно упрощает дело. Остался только один клиент, он ранен и наверняка спит. Это будет совсем просто.

Он на цыпочках подкрался к двери палаты и прислушался. Никакого движения. Студент поднял пистолет и приготовился войти.

Борис стоял по ту сторону двери и смотрел на осунувшееся лицо своего друга. Он не выдержал, и когда Константин с Игорем уехали домой поспать, обещав сменить его завтра, Илюшин заглянул в палату. Он не собирался тревожить больного и разговаривать с ним, памятуя о запрете врача. Но постоять в палате и морально поддержать любимого друга: в таком удовольствии Боря не мог себе отказать.

Насмотревшись на Сергея, который тихо и безмятежно спал на своей койке, Борис зевнул и решил вернуться в коридор, пока его не застукал на месте преступления кто-нибудь из медперсонала.

Он взялся за ручку двери и бросил последний взгляд на Новикова. В это время Студент решительно потянулся к дверной ручке со своей стороны.

Борис толкнул дверь палаты от себя, и страшный удар потряс Студента. Он отлетел к стене и осел. Вся левая сторона лица онемела. Пистолет проскакал по полу и упал в нескольких метрах, зияя черным глазом глушителя.

Услышав непонятный шум и почувствовав сопротивление открывающейся двери, Борис вылетел в коридор.

Зрелище было ужасным. Молодой доктор в треснувших очках распластался вдоль стены. Зеленая шапочка слетела с его головы, из носа текла кровь.

Борис бросился оказывать медику первую помощь, но его взгляд случайно споткнулся о предмет, валявшийся на полу неподалеку от доктора. И это был...пистолет с глушителем.

Борис оторопел, а в это время доктор застонал и зашевелился.

Илюшин не сразу сообразил, что делать. С одной стороны, парень в треснувших очках вовсе не был похож на преступника. Но с другой, пистолет не мог просто так валяться в коридоре, оброненный кем-то из случайных прохожих.

Студент сам помог Борису принять правильное решение. Он метнулся к своему стволу, пытаясь отбросить великана ударом ноги. Борис успел среагировать и перехватить ногу нападавшего. Легким толчком он снова впечатал лжедоктора в стену. Затем подхватил обмякшее тело за пояс, встряхнул его и аккуратно положил на пол.

Пожилая медсестра с решительным видом вошла в коридор, настроившись положить конец шумному времяпрепровождению неуемных посетителей. С удивлением она обнаружила одного из них, самого большого, склонившимся над худым незнакомым доктором, который лежал без сознания. Здоровяк пытался связать руки за спиной парня его же брючным ремнем.

Перепуганная старушка завизжала так пронзительно, что могла бы напугать даже Стивена Кинга.

Илюшин вздрогнул: с одной стороны коридора вопила медсестра, с другой, снова стал подавать признаки жизни любитель ночных прогулок по больничным коридорам с пистолетом в руке.

- Звонить! - решил Борис.

***

Ворон проследовал за девяткой до улицы Столыпина. Все время он ехал с выключенными фарами, иногда перескакивая на параллельные улицы, но не терял цель из вида. Друзья, пережившие насыщенный событиями день с ног валились от усталости, поэтому не обратили внимания на севшего на хвост мотоциклиста.

Они остановились у трехэтажного старого дома и вышли из машины.

- Значит здесь вы живете, замечательно. - Ворон поставил свой мотоцикл за углом дома и быстро побежал к двери подъезда, куда несколько секунд назад вошли двое мужчин.

Стараясь не производить шума, он вошел в подъезд, прислушиваясь к шагам и голосам. Его жертвы уже добрались до третьего этажа.

Металлический скрежет колюча в замке, хлопок закрывшейся двери, и дом погрузился в тишину.

Ворон быстро выбежал на улицу и внимательно осмотрел окна квартир третьего этажа. Они поблескивали лунным отражением, но ни одно не подавало признаков жизни.

Преступник нырнул в арку, ведущую во внутренний двор, и принялся за изучение окон с другой стороны.

- Есть. Два желтых квадрата точно указали на цель. Убийца мысленно прикинул расположение квартир в подъезде, и через несколько секунд знал, за какой именно дверью расположились его жертвы. Осталось только определить: каким способом лучше добраться до двух мужчин, даже не подозревавших, какая опасность нависла над их жизнями.

Ворон внимательно изучил периметр дома, и остановил свой выбор на железной пожарной лестнице, которая вела на крышу. В районе третьего этажа с нее можно было перебраться на карниз сантиметров тридцать шириной. Для тренированного убийцы это было более чем достаточно. Ближайшее из светящихся окон находилось в трех метрах от пожарной лестницы, и достичь его не составляло большого труда.

Ворон прислонился к стене под лестницей, как хамелеон слившись с шероховатой каменной поверхностью.

Минут через десять оба окна погасли, и дом присоединился к остальным стражам ночи.

Потемкин быстро расстелил постель. Он решил устроиться в гостиной. Игорю досталась спальня с ее мягкой широкой кроватью.

- Хоть на креслах спать не пришлось, - подумал Потемкин. Он равнодушно относился к комфорту, как всякий человек, проведший пол жизни в путешествиях, но если уж выпадала возможность отдохнуть нормально, он никогда не отказывался от такого шанса.

Иволгин отправился чистить зубы. Эта процедура стала для него такой же священной, как намаз для мусульманина. Игорь, правда, ограничивался тремя заходами: утром, в обед и вечером, а иногда даже двумя. Сегодня был как раз такой день, и несмотря на смертельную усталость сокращать чистку зубов до одного раза он не собирался.

Закончив гигиенические процедуры, Игорь улыбнулся своему отражению в зеркале. Оба остались довольны увиденным: красивое, чуть бледное лицо, два ряда ровных, ослепительно белых зубов, аристократический нос и изящно тонкие губы делали Иволгина желанным гостем многих женщин. Правда эти же качества особенности часто вызывали подозрения женатых мужчин, с чьими благоверными он состоял в деловых, по заявлениям обеих сторон, отношениях.

Потемкин ворочался на своей жесткой кровати. Он слышал тихие шаги Иволгина, который направился в спальню, пронзительное жужжание комаров, которые перед зимней спячкой решили вдоволь насытится красным лакомством, и стук собственного сердца. Именно сердце не давало Константину спокойно закрыть глаза и погрузиться в мир грез. Какое-то мрачное предчувствие тяжелым грузом легло на сердце, как только они выехали из больницы.

- Что за чертовщина? - раздраженный своей мнительностью выругался Потемкин. Он привык доверять своим чувствам на все сто, но сейчас непосредственной опасности не было, разве только ...

- Господи, - подумал он, - хоть бы с Серегой ничего не случилось, а то накликаю беду своими мрачными мыслями. - Константин перевернулся на другой бок.