Денис Шевченко - Медвежий угол

- Сжечь, - мелькнула мысль.

- Зачем? Пусть тайное станет явным, так всегда бывает.

В дальнем углу сейфа ютился синий мешочек, обтрепавшийся от времени, но все еще целый.

Высокий человек извлек из мешочка трофейный немецкий Вальтер: единственное приложение к похоронке на отца. В сорок четвертом мать едва не застрелилась из этого самого пистолета.

- Да, судьба - мастер сложных поворотов.

Раз в квартал в течение десятков лет старик обязательно чистил пистолет и смазывал его. Сначала в память об отце, потом из соображений практического характера, а потом просто по привычке. У него было не так много вещей, которые стали привычкой, милой сердцу памятью о прожитых годах. Любимое кожаное кресло и отцовский трофейный Вальтер, вот, пожалуй, и все.

Старик зарядил пистолет и снял с предохранителя. До истечения назначенного времени осталось меньше минуты.

- Нет, не здесь.

Он закрыл сейф, привел в порядок бумаги на столе, и снова сел в свое кресло. Оно в последний раз протяжно скрипнуло под привычной тяжестью хозяина.

- Двадцать секунд. Пора.

Старик смотрел, как секундная стрелка проскакивает последние деления.

Юрий Андреевич включил селектор за пять секунд до срока.

- Спасибо, товарищи. - Густой баритон наполнил приемную. ФСБшники понимающе переглянулись. Одиночный выстрел прозвучал вполне естественно в стенах кабинета, которые помнил многое.

***

Вместо эпилога:

Новиков не соврал, они действительно вернулись в город. Он не ошибся и со сроком: прошло чуть больше месяца, а точнее сорок дней со дня трагической смерти Лены Алексопольской, которая положила начало истории, полной смертей и загадок, и едва не стала трагедией для миллионов и победой для сотен.

С утра моросил дождь, явление обычное для ноября.

- Небо оплакивает мою Лену, - сказал Алексей Робертович.

Друзья молча шли рядом по широким аллеям городского кладбища.

Майор Горюнов и Гена Антоненко остались на даче у Василия, однокашника Потемкина, готовить все к поминкам. Решили собраться на природе, узким кругом тех, кто имел отношение ко всей истории. Алексей Робертович сразу принял такое предложение.

Миллионер оказался порядочным человеком со своими принципами и кодексом чести. Как только мушкетеры известили его об окончании расследования, Алексопольский поверил им на слово и немедленно выплатил все пятьдесят тысяч, хотя в случае гибели преступника должен был платить половину. Деньги не играли роли, и Алексей Робертович заплатил полностью еще до того как узнал подробности. Он только спросил:

- Что с убийцей?

- Мертв, - хором ответили мушкетеры.

- А заказчик?

- Тоже.

- Хорошо.

После этого короткого диалога Алексопольский умолк. Импульсивный Новиков, которому нравился их клиент, не удержался от вопроса:

- И вы не хотите узнать подробности расследования, мотивы, факты?

- Хочу, - грустно ответил Алексей Робертович, - но немного позже.

Сегодня наступил день откровений.

Они дошли до ухоженной могилы, утопающей в цветах. Несмотря на позднюю осень, живые цветы не казались чем-то неуместным. Небольшой памятник изображал красивую молодую девушку, сидящую на скамейке.

Невооруженным взглядом видно, что скульптор работал не просто за большие деньги, он вложил в это произведение искусства кусочек своей души. Девушка-скульптура и девушка на большой фотографии, украшавшей памятник, были похожи настолько, насколько скульптура способна передать фотографию, а фотография - жизнь.

Умные карие глаза весело взирали на мушкетеров с портрета, и мужчины незаметно смахивали мелкие слезинки. Борис плакал не таясь, его чувственная натура не признавала условностей.

Алексей Робертович жестом пригласил друзей составить ему компанию на длинной деревянной скамье.

- Здравствуй, Лена. - Обратился он к портрету дочери. - Наконец-то я могу без стыда прийти к тебе. Тех людей, руками которых Бог забрал тебя на небо, уже нет. Я знаю, тебе будет интересно узнать, как все произошло, ты всегда любила увлекательные истории.

Алексопольский вспоминал, как читал дочке приключенческие романы Жюля Верна, чтобы заставить уснуть. Сердце сжималось в маленький комок.

- Кто из вас, господа?

Поручить рассказ кому-то одному, значило упустить какую-то его часть. Начал Потемкин. Сначала осторожно, подбирая правильные слова, приличествующие ситуации, затем быстрее и образнее. Остальные мушкетеры то и дело ступали в рассказ, дополняя его событиями, в которых сами принимали участие. Девушка с портрета взирала на собравшихся. Ее глаза улыбались.

Наконец, общими усилиями рассказчики добрались до того рокового для их противников утра, когда Потемкин неожиданно исчез из квартиры.

- Вы знаете, я всегда сплю очень чутко, - начал Константин, обращаясь не только к Алексопольскому но и к своим друзьям, и даже к девушке с портрета, - поэтому звонок разбудил меня сразу же. Я сразу подумал, что звонит Сергей, больше вроде некому. Ну разве что капитану, то есть уже майору, Горюнову могло что-то понадобиться. Смотрю на номер: смутно знакомый, но никак в толк не возьму чей.

- Алло.

- Это Виктор Смолов. Вы мне звонили накануне. Я решил отказаться от операции, нам нужно встретиться.

- Меня аж передернуло, - продолжал Потемкин, - но я сразу сообразил, что Серега звонил Смолову с моего телефона, и у того остался номер.

- Вот это да, думаю, Смолов сам идет к нам в руки, что ж за чудеса такие? А может это подстава, хочет убрать ненужное препятствие одним махом? - Константин активно жестикулировал, хотя обычно был скуп на эмоциональные проявления.

- Сомнения, конечно, были, но времени не было. Смолов ждал моего ответа, и я согласился на свой страх и риск. Поэтому я не стал будить никого: это был мой выбор и моя ответственность. Логика простая: если он действительно хотел выйти из игры, то со мной ничего не случится и незачем пугать его количеством, а если это ловушка, то всех четверых положили бы.

- Мушкетеры укоризненно посмотрели на Потемкина, но промолчали. Они итак две недели пилили своего благородного товарища за подобное проявление героизма.

- Мы договорились встретиться возле старого рынка. Смолов попросил, чтобы я приехал один, и был удовлетворен, когда не обнаружил хвоста. Он подъехал на черной БМВ, и я пересел в его машину.

Константин живо вспомнил ту встречу. Эмоции били через край, адреналин в крови то и дело выталкивал кольт из кобуры. Железной хваткой он вцепился в собственные нервы, чтобы не наделать глупостей. Еще тогда он понял, что от этого разговора зависит все.

- Виктор, - представился мужчина, на первый взгляд ровесник Потемкина.

- Константин. - Рукопожатие было крепким и напряженным.