Светлана Алешина - Тушите свет (сборник)

Они оба выжидательно уставились на меня.

– Ну, авантюристы! – беспомощно проговорила я. – Считайте, что вы меня уговорили! А теперь покиньте кабинет – мне нужно переодеться. Неужели вы думаете, что я соглашусь участвовать во взломе, не изменив внешности?

Мужчины понимающе переглянулись и вышли из кабинета. Я достала из шкафа свой маскарадный костюм, в котором занималась на проспекте снятием порчи, и переоделась. Полной уверенности, что теперь в этом наряде мне повезет больше, конечно же, не было, но я решила не поддаваться суевериям.

Маринка проводила нас взглядом, в котором отчетливо читалась тревога, Ромка смотрел на нас с неприкрытой завистью, по-видимому, вообразив себе невесть что, и только один Кряжимский знал, в чем дело, но хранил молчание.

– Только, ради бога, будьте осторожнее! – шепнул он нам напоследок. – Не увлекайтесь!

До Бахметьевской мы добрались на общественном транспорте: не хотели оставлять своих примет таксисту – кто знает, как могло обернуться дело. Виктор чувствовал себя совершенно уверенно, входя в подъезд пятиэтажного дома. Но я обратила внимание, что прежде он все-таки не преминул убедиться, что никто за нами не наблюдает. Мне оставалось только положиться на навыки бывшего разведчика и на счастливый случай.

Мы поднялись на второй этаж, и Виктор обыденным жестом извлек из кармана связку ключей. Кажется, к визиту он подготовился основательно. Весь вопрос был в том, как быстро удастся подобрать нужный ключ. Я начала немного нервничать.

Однако впереди нас ждала новая неожиданность. Когда Виктор остановился возле двери, ведущей в квартиру Лунькова, и попытался вставить ключ в замочную скважину, дверь вдруг без усилий приоткрылась. Оказалось, она была незаперта.

На секунду мы опешили. Но затем Виктор решительно шагнул через порог и впустил меня. В квартире было очень тихо и отвратительно пахло. В голове у меня мелькнула шальная мысль, не поджидает ли нас здесь сюрприз в виде мертвого тела.

Мы осторожно прикрыли дверь и стали исследовать квартиру. До нас это уже проделал кто-то другой – тут никаких сомнений не оставалось. Такого разгрома мне никогда прежде не доводилось видеть. Была перевернута вся мебель, выпотрошен матрас, взломаны все ящики. Трудно было сказать, что представляла собой эта квартира раньше, – теперь она больше всего напоминала просто свалку. Сходство усиливалось еще и тем, что на кухне прокисли и сгнили все продуктовые запасы, выброшенные из холодильника. Впечатление было сногсшибательное.

– Да, тут основательно поработали! – вполголоса заметила я, обозревая разгромленную квартиру. – Интересно, что они искали? Нашли ли?..

Виктор отрицательно покачал головой.

Он был прав. Судя по тому, что в доме не осталось ни одного нетронутого уголка, искали до последнего. А значит, скорее всего не нашли. И, кроме того, я уверена, что Луньков захватил ЭТО с собой…

Однако вряд ли он захватил с собой пулю, которой в него стреляли. И гильзу. Мы можем попробовать их найти.

Виктор отправился в прихожую искать следы покушения, а я занялась комнатой, пытаясь разобраться в ворохе белья, разбросанных рубашек и перебитых видеокассет. Надо сказать, в барахле Лунькова было на удивление мало следов его личности. Точнее, их не было вовсе – ни записных книжек, ни писем, ни фотографий, подтверждающих какие-нибудь личные связи, привязанности, круг интересов. Вполне возможно, все это забрали похитители, но хоть что-то должно было остаться! Скорее всего студент Луньков жил одним днем, ни к чему сильно не привязываясь и ни о чем особенно не мечтая. Думаю, и наша несчастная Маринка была для него лишь приятным, но незапоминающимся эпизодом.

И все-таки мое усердие было отчасти вознаграждено. После получасовых поисков я обнаружила за спинкой дивана завалившуюся туда карточку из белоснежного картона, на которой типографским способом были вытеснены две переплетенные розы – алая и белая. Шипы, изображенные на стеблях, выглядели довольно угрожающе.

Я повертела карточку в руках, тщетно пытаясь вспомнить, где могла видеть подобную картинку. Память услужливо подсовывала мысль о Войне Алой и Белой розы, но я понимала, что это не то, а переплетенные розы я видела где-то совсем в ином контексте. На обороте картонки было напечатано: «Клуб «Шипы и розы». Добро пожаловать!» И эта надпись показалась мне знакомой, но я никак не могла понять откуда.

Решив не ломать зря голову, я забрала карточку с собой и вышла в прихожую, где Виктор задумчиво разглядывал пистолетную гильзу.

– Ты все-таки нашел ее? – обрадовалась я. – А пуля?

– Пулю в таком бардаке найти будет затруднительно.

Итак, улов нам достался совсем не богатый. Признаться, я рассчитывала на большее. Но в данном случае прав оказался Виктор – мы успели к шапочному разбору. Поэтому теперь нужно было довольствоваться малым и уйти без шума.

Перед уходом Виктор освободил язычок замка и запер дверь, чтобы Луньков не лишился последнего своего имущества, Кстати, наверняка дверь оставили открытой, чтобы у кого-нибудь еще возник соблазн здесь покопаться. Своеобразное заметание следов.

Мы вышли на улицу и постарались побыстрее убраться с места преступления. Кажется, никто не обратил на нас внимания. На ближайшей остановке мы сели в троллейбус и доехали до центра города. Остаток пути проделали пешком.

– Так что ты можешь сказать об этой гильзе? – напомнила я Виктору.

– Это гильза от ослабленного патрона 9х17, – сказал он. – Выпускается для пистолета «Иж-71».

Я знала, что эта марка считается служебным оружием, и в принципе именно на такой пистолет без труда мог получить разрешение Горохов. Среди гангстеров эта модель абсолютно не популярна – слишком мала мощность. Между прочим, Маринка обратила внимание, что звук выстрела был не особенно громким – это характерно для таких пистолетов. Так что у нас как бы появилось еще одно косвенное свидетельство, что стреляла дочь Горохова. Папа-чиновник имел право на приобретение нарезного оружия и не преминул этим правом воспользоваться. Но, по-видимому, не уделял должного внимания хранению, и пистолетом воспользовалась дочь. Но пистолет должен быть зарегистрирован, и если он, допустим, исчез или в нем не хватает патронов, а из ствола пахнет свежей гарью, то к владельцу неизбежно возникают вопросы, на которые он по своему обыкновению не ответит.

– Только что это нам дает? – продолжала я рассуждать. – Мы по-прежнему крутимся вокруг Горохова, и по-прежнему никакой зацепки насчет Лунькова и тех, кто за ним охотится!

Кстати, о той картонке с двумя розами… Она ведь что-то должна означать? Где-то я уже видела эту карточку – только никак не могу вспомнить.