Светлана Алешина - Тушите свет (сборник)

– Так на вашего парня напали люди Бубона? Вашего сутенера, да? – уточнила я.

– Я пока в больнице дежурила, мне Лешка все и рассказал. Ну, думаю, какая сволочь Бубон, и тут подгадил. Кошкин – хороший клиент, добрый и работа не пыльная с ним, не обременительная. Утром я извинилась перед Юриком. Он был ни при чем. А ему досталось…

– Да уж, – снова сказала Маринка.

– Я приехала домой, нужно было хотя бы переодеться, что ли. А прямо на лестнице меня заловила Машка и затащила к себе в квартиру. Рассказывает, что меня уже обложили со всех сторон: вроде в квартире сидят какие-то гоблины, а потом ты, Оль, приходила и о чем-то с ними говорила. – Надя бросила настороженный взгляд на меня и замолчала.

– Я все расскажу, – пообещала я. – А что было потом?

– Ну что потом. Марьянка сказала, что ко мне забегал Бубон, но она и его тоже дернула и в квартиру не пустила. Он посмотрел, как ты выходишь из моей квартиры, и поехал за тобой, чтобы, значит, узнать, кто ты такая.

– Вот кто за нами следил! – выкрикнула Маринка, поднимая палец вверх. – На «Фольксвагене»!

– А ты этого еще не поняла? – спросила я.

– Да, у Бубона «Фолькс», – сказала Надя, – на нас он его и заработал. Вы его видели, да?

– Я так думаю, что он ко мне заходил и очаровал Марину, – съязвила я. – Он ведь такой прилизанный, в костюмчике?

– Ну да, – подтвердила Надя. – А зачем он к вам заходил?

– Объявление давать, – морщась, сказала Маринка, – приглашал девушек на работу.

– А, ну да, новые кадры нам нужны, – кивнула Надя. – Заказов много, работать не успеваем. Не поверите, девчонки, иногда такие классные предложения мимо проходят! Приходится конкурентам отдавать.

– Почему же – верим, – с непередаваемой интонацией проговорила Маринка, – верим, верим. Действительно, жалко.

– Ну, – кивнула Надя, – вот я и говорю: нужны кадры.

– Секундочку, дамы, – вмешалась я в этот… хм… специальный разговор, – Надя, а эти двое гоблинов-боевиков как выглядят? Я даже уточню вопрос: нет ли у одного из них на пальце перстня с черным камнем?

– Это у Крейза, – быстро сказала Надя. – А ты, значит, и их знаешь, да?

– Не я, Мариночка познакомилась немного с этими ребятами. Они на нее наезжали, требовали, чтобы мы перестали интересоваться тобой и твоим делом. Хотя мы в тот момент еще и не думали об этом.

– Наезжали? – переспросила Надя. – Значит, ты не поможешь мне?

– Да мало ли какая сволочь будет наезжать, – зло пробормотала Маринка. – Что же, из-за этих козлов терять человеческое лицо? Не волнуйся, Надь, мы тебя отсюда не выгоним! – покровительственно сказала Маринка и даже вознамерилась похлопать Надю по плечу, но сдержалась. Вспомнила, наверное, что сама тут в гостях.

– А почему ты сказала, что тебе некуда идти? – осторожно спросила я. – А к Леше? Или в больницу не пускают?

– Они удрали оттуда вместе с Юркой, – сказала Надя. – Я не знаю куда. Как мы поняли, что это Крейз с Баттлом наехали, ребята же были в непонятках, так они и решили пока уйти в подполье. Я съездила и к Лешке домой, и к Юрке – они там не появлялись. Марьянке я звонила, она мне сказала, что гости у меня из квартиры еще не ушли. Я не знаю, куда мне идти. К Бубону не хочу, потому что он теперь знает, что за меня заступиться некому, и вдруг прикажет Крейзу отвезти меня куда-нибудь и посадить в погреб?.. Оль, кто там у меня в квартире? Тимофеевич, да?

– Да, – ответила я. – Это и есть Кошкин?

– Он самый, – вздохнула Надя. – Я хочу тебя попросить, если ты с ним знакома, ты объясни ему, что я тут ни при чем. Я не знала про видеозапись. Это все Бубон сотворил, козел. А, Оль? Ты же с ним в хороших отношениях!

– Ну не в таких уж и хороших, – сказала я, – меня саму украли его ребята, а когда Виктор Тимофеевич увидел, что они перепутали, то он приказал меня отпустить. А утром я шла к тебе, хотела узнать про Алексея, и снова напоролась на старых знакомых. Об отношениях говорить можно, но только не о хороших. Им же пленка нужна. Она у тебя?

– Нет, конечно, она у Бубона, наверное, – вздохнула Надя. – Так ты думаешь, что он не поверит? Я сама боюсь с ним встречаться.

– Дело не в том: поверит или не поверит, – заявила я, – ему нужна пленка, и ему нужно знать имя человека, который решился поднять на него… хм… видеокамеру. Как я поняла, твой Бубон вряд ли здесь главное действующее лицо.

– Вряд ли, да, – согласилась Надя. – Он трусоват, я знаю.

– Ну так что же мы имеем? – задала я риторический вопрос, еще раз оглядывая нашу компанию, состоящую из одной редакторши, одной секретарши, одной… дамы… скажем так: без определенных занятий. Хотя они-то как раз и определенные у нее в достаточной степени…

Виктор, как всегда, сидел на табурете с почти отсутствующим видом, и его я по привычке даже не посчитала. Но не потому, что я его не ценила, а потому, что и так ясно, что он с нами до конца.

– Правильно ли я поняла, Надя, – сказала я, – что твои ребята пропали, Бубон хочет тебя спрятать, потому что Кошкин хочет тебя найти. А ты ему нужна, чтобы узнать, кто тебя ему подсунул?

– Все так. Вот видите: куда ни сунься, везде… этот, как его… абзац.

– Есть такое впечатление, – согласилась я. – Но зато по крайней мере хоть что-то стало понятно в этом мире.

– Надо сдать этого Бубона майору Здоренко, – заявила Маринка, – и дело с концом! Не касается нас вся эта история! Кстати, и Наде станет полегче в два раза! Вместо того, чтобы бегать от Бубона и от Кошкина… будет бегать только от одного.

Надя промолчала, а я принялась обдумывать Маринкино предложение.

– Нас это не касалось, правда, – медленно сказала я, – не касалось, пока этот Бубон не решился вдруг объявить нам войну. Дикий наезд на тебя, Маринка, и через тебя на меня заставляет нас принять вызов.

– Ну ты прямо, как герольд перед турниром, заговорила, – съязвила Маринка. – Что тянуть-то? Звони Здоренко и сообщай ему, кто это сделал. И дело с концом. Он-то живо вытрясет душу и из Крейза этого, и из Баттла, козлов противных. И из Бубона.

– Сейчас уже поздно звонить, – заметила я, – сделаем это утром. Но тут есть одна проблемка.

– Не надо звонить, – попросила Надя. – Все равно Кошкин найдет меня, а ваш майор меня от него не защитит.

– Вот это я и хотела сказать, – согласилась я. – До тех пор пока кассета у Бубона или у его «крыши», Надя не будет чувствовать себя в безопасности и надеяться, что добрые люди поймут и пожалеют.

– И что ты предлагаешь? – подозрительно спросила Маринка. – Я тебя не поняла.

– Нужно найти кассету, – сказала я, – найти, отдать ее Тимофеевичу, а вот тогда будет о чем с ним поговорить: кассета у него, никакого компромата больше нет, и тогда можно будет надеяться, что Наде перестанет угрожать опасность.

– Хорошая идея, прямо-таки классная, – похвалила меня Маринка. – А как, позволь узнать, ты собираешься отбирать кассету у Бубона? Попросить или украсть?