Юлия Шилова - Охота на мужа - 2, или Осторожно - разочарованная женщина

- Слушай, прекрати говорить ерунду.

- Хорошо, прекращу. Только ты обними меня.

- Анна, шла бы ты на свою кровать.

Я улыбнулась, приподнялась, почувствовала, как от выпитой водки кружится моя голова, и скинула с себя мокрую простыню.

- Макс, хотя бы просто обними меня.

- Не могу. У меня болят руки.

- Когда-то ты ими меня обнимал.

- Когда-то мы были должны умереть.

- А теперь мы остались живы...

- Теперь мы остались живы. Теперь все по-другому.

- Ну, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.

Я сама заключила Макса в объятия и поцеловала его так, словно этот поцелуй должен был длиться целую вечность. Но Макс так и не разжал своих губ. Не было никакой реакции. Я и сама поразилась своей страстности, чувствуя, как трепещет мое тело от прикосновения к Максу.

- Макс, поцелуй меня,.

- - Анна, ты, наверно, водки перепила.

- Это не водка, а бальзам для облегчения.

- Значит, ты перепила бальзама.

Макс резко отстранился, - Послушай, уйди. Что ж ты такая ненасытная! Завтра ты уже будешь дома, встретишься со своими друзьями и поклонниками, проведешь ночь с любимым человеком. У тебя что, вообще нет терпения?

- Нет. Я не хочу знать, что будет завтра. Я хочу знать, что будет сегодня. Может быть, именно таким способом я хочу тебя поблагодарить.

- За что?

- За все, что ты для меня сделал.

- Я не люблю таких благодарностей. Я терпеть не могу любовных интрижек, особенно с капризными звездами.

- Сейчас я вообще не похожа на капризную женщину. Сейчас я выгляжу как измученная, обыкновенная женщина, на долю которой выпало много проблем. Может быть, тот охранник прав.

Может, тебе и в самом деле нравятся молоденькие девочки...

С любопытством Макс посмотрел на меня.

- Послушай, сумасшедшая, ты сейчас хочешь просто трахнуться или хочешь лично меня?

- Я хочу лично тебя.

- И за что же мне выпала такая честь?

- Такая честь тебе выпадала уже ровно два раза, так не откажись от третьего, - Ну что ж, ты сама этого хотела. Моя крепость пала, ты не оставила от нее камня на камне.

А затем все исчезло. Буквально все. Только я и только Макс... Невыносимо прекрасное, еще более пьянящее ощущение Максовых губ, целующих так страстно... Я тихонько постанывала и отвечала на его объятия с таким жаром, какого никогда не подозревала в себе раньше. Мне хотелось все большего и большего. Мне хотелось, чтобы он не останавливался ни на минуту, чтобы он был во мне всегда и чтобы я вечно слушала его глухие, надрывные стоны...

Когда все закончилось, я потянулась к Максу и крепко его обняла. Его спина была влажной от пота.

- Макс, это было здорово.

- Тебе понравилось?

- Очень.

Я накрыла нас обоих одной простыней, положила голову ему на грудь и ласково промурлыкала:

- Вот видишь, а ты не хотел.

- Ты всегда своего добьешься. Помнишь, что ты говорила мне на берегу реки?

- И что я говорила тебе на берегу реки?

- Что ты меня любишь...

Я приподнялась и посмотрела на Макса грозным взглядом:

- Ах ты гад, ты же был в забытьи!

- Может быть. Но кое-какие вещи я слышал.

- Подслушивать нехорошо.

- А я и не подслушивал. Ты это говорила мне.

Услышав, что к дому подъезжает машина, мы одновременно приподнялись.

- Кто-то едет. Макс, как ты думаешь, кто это может быть?

- Не знаю. Вообще-то Петрович не говорил, что мы кого-то ждем.

- Получается, приехали незваные гости.

Я поцеловала Макса в шею и повалила его на подушку. Но Макс меня отстранил. Накинув простыню, он встал с кровати и подошел к овну.

- Макс; кто там приехал?

- Тихо.

- Что тихо? Скажи хотя бы, что ты там видишь?

Когда Макс повернулся, я увидела, что он стал белый как полотно, в глазах читался страх.

- Что случилось?

- Лезь под кровать! - приказал он.

- Зачем?

- Делай, что я тебе говорю! Прячься!

Вместо того чтобы лезть под кровать, я доковыляла до окна, попыталась отстранить Макса, чтобы посмотреть, что так сильно его напугало.

- Прячься, а то поздно будет. По-моему, тут пахнет жареным.

- Каким еще жареным?

Мне удалось оттеснить Макса, и я увидела, как из машины вышли четверо бритоголовых молодчиков с оружием в руках и направились к дому. Я замерла.

- Вадюха, мочи всех без разбора, - донесся до меня прокуренный голос. - И проверь, чтобы никого не осталось в живых. Если я не ошибаюсь, тут все семеро. Вся Кировская бригада приехала поохотиться. Нужно проверить, может, они с собой баб привезли.

- Они на охоту всегда без баб ездят. У них такие правила. Баб они в сауну возят, а на охоту наведываются только мужским коллективом.

Я собралась было закричать "Караул", но Макс закрыл мне рот ладонью и оттащил от окна.

- Давай быстрее! Что ж ты какая бестолковая! Нитками шевели. Сейчас и нас перестреляют.

Через мгновение мы очутились под кроватью и плотно прижались к друг другу. Задев переломанную ногу, я едва не взвыла от дикой боли, но уже в который раз меня уберег прозорливый Макс, Я лежала ни жива ни мертва и прислушивалась к каждому звуку. Послышался топот, а потом началась стрельба. От автоматных очередей закладывало уши. Кто-то толкнул нашу дверь ногой, и она с грохотом распахнулась. Мне показалось, что это конец. Что больше ничего не будет, что люди, ворвавшиеся в дом, найдут нас и не пожалеют. Мы оказались в ненужном месте в ненужный момент.

- Вадюха, тут никого нет.

- А какого хрена кровати расстелены?

- Все равно тут никого нет. Может, они здесь раньше валялись, а затем разбежались по другим комнатам. Они тут пили. Вон водочка стоит.

- Тогда давайте, пацаны, по рюмочке бахнем.

За упокой души.

- За упокой души! - хором проговорили остальные.

- Вот и правильно. Бутылочку уговорили.

Пить тут больше некому и не с кем.

Я отчетливо слушала удары своего сердца и панически боялась, что эти удары слышу не только я, но и те, кто находится в комнате. А еще я ощущала горячее дыхание Макса, чувствовала его губы и представляла, какие у него сейчас глаза.

Наверно, они были страшно обеспокоенные и глубоко несчастные. Слишком много испытаний выпало на нашу долю. Слишком... Больше, чем может вынести человек.

- - Ну чо, мужики, дело сделано. Хорошие были пацаны, но жадные. А на том свете деньги на хрен не нужны. Деньгами при жизни делиться нужно, а они не делились. Вы все пробили, в доме точно никого нет?

- Нет. Мы их пасли еще с того момента, когда они сюда ехали. Их было ровно семеро на трех машинах.

- Надо бы на всякий случай у машин колеса проколоть.

- Зачем? Тут ни единой души нет живой.

- Для собственного спокойствия.

- Ну, если есть такая необходимость, проколем.

- Необходимость всегда есть.

- Мужики, а может, дом обольем бензином и подожжем? - послышался другой полупьяный голос. - Дом деревянный, сгорит за считанные минуты, как свечка. Вот это будет точно для собственного успокоения. Пусть подумают, что после ночной пьянки один из них уснул с сигаретой во рту.