Аркадий Вайнер - Без компромиссов: Гонки по вертикали. Я, следователь… (сборник)

Машинистка, обиженно поджав губы, начала печатать протокол.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Тамары Ратановой

... Вопрос . Когда вы виделись с Корецким в последний раз?

Ответ . Мы не виделись с июня, и встреча не предвиделась до октября, разве что я приехала бы в Таллин. Но в двадцатых числах августа я получила телеграмму, в которой Женя сообщил о неожиданном отпуске. Он приехал 21 августа. Перед этим ему прислали из автомагазина открытку на «Волгу», за которой он долго стоял в очереди. На другой день мы поехали в автомагазин и выбрали машину голубого цвета...

Стрекот машинки прекратился – девушка подняла на меня глаза и иронически ухмыльнулась. Я отвернулся со злостью, и машинка застучала снова:

...Потом в ГАИ ему выдали номер на машину. Какой номер – я не помню.

Вскоре из Москвы приехал друг Жени, с которым они вместе служили в армии. Друга зовут Отари, фамилию его я не знаю. Он грузин, живет в Москве...

Девушка опять подняла голову, иронически, понимающе кивнула, явно желая что-то сказать.

– Леночка... – едва сдерживаясь, прошипел я. – Леночка, я вас очень прошу не отвлекаться...

Яростный стрекот машинки:

...работает где-то стоматологом. Видела я его всего два раза. Женя говорил, что он хороший товарищ и у него с ним связаны самые лучшие воспоминания. Останавливался Отари в гостинице «Астория».

Числа 25-го мы втроем – Женя, Отари и я – были в ресторане при этой гостинице, отмечая приезд Отари и покупку машины. А еще через несколько дней – по-моему, это было 30 августа – Женя заехал ко мне домой поздно вечером (у меня нет телефона) и сказал, что уезжает с Отари на несколько дней в Грузию, чтобы обкатать машину. Я с ним поехать не могла, потому что у меня начинались занятия в университете. Больше я его не видела...

Тамара вернулась в половине десятого.

– Постарайтесь, – взмолился я. – Напрягите память, это очень важно. Вспомните все, абсолютно все, что касается Отари.

Тамара доверчиво посмотрела на меня:

– Я... мне трудно... Понимаете, он мне сразу не понравился, честно... Легкомысленный какой-то. И потом... Женя-то всего на несколько дней вырвался... Мы столько не виделись! И вдруг этот Отари...

Она опустила голову и надолго задумалась. Потом вдруг зло, с неожиданной ненавистью сказала:

– Деньгами, как миллионер, швырялся. И каждый раз на меня оглядывался: вот, мол, я каков! А потом заманил Женю и... и все... – Тамара закусила губу, устремив сквозь меня невидящий взгляд.

Я неуклюже положил руку на ее ладонь:

– Тамара, я понимаю, что вам сейчас очень тяжело. Но вы должны мне помочь.

Она посмотрела на меня.

– Мне надо поехать с вами в ресторан «Астория» – может быть, вы вспомните официантку, которая вас обслуживала.

– Нас обслуживал официант – молодой парень.

– Вы сможете его вспомнить?

Тамара подумала, потом кивнула:

– Наверное, смогу...

...Ресторанный зал был переполнен. Оглушительно гремел джаз. Крохотный трубач так надувал щеки, что я боялся, как бы он не лопнул, упав на пол комочком посиневшей кожи. Мы стояли у дверей, и Тамара сказала безжизненным голосом:

– Мы сидели вон в том углу...

Сейчас там шумно и весело гуляла большая компания. Я некстати подумал: «Где стол был яств...» И почему-то меня охватило злое, несправедливое и от этого еще более острое чувство по отношению к этим веселым, подвыпившим, ни в чем не повинным людям. Развевая фалды смокинга, иноходью бежал мимо метрдотель...

– Одну минуточку... – остановил я его.

Он мгновенно выдал мне порцию казенной любезности:

– Дорогой мой, ничем не могу быть полезен – сегодня много гостей...

– Это я решу сам, можете ли вы быть мне полезным, – грубо сказал я. – У вас есть официант – маленького роста, блондинчик? Молодой?

– Как же! Поленин Валерий. А что случилось?

– Ничего. Посадите нас к нему за отдельный стол.

Он посмотрел на меня внимательно, и лицо его озарилось догадкой.

– Ах, вы – оттуда? – Он махнул большим пальцем куда-то себе за плечо.

– Нет, отсюда. – И я показал пальцем за свое плечо.

– Сейчас, сейчас накроем!

Поленин принес графинчик вина и кофе почти мгновенно. Когда он отошел, я спросил Тамару:

– Вы уверены, что это тот?

– Да.

Через некоторое время Поленин подошел к нашему столу снова:

– Что-нибудь желаете еще?

– Да. Присядьте.

– Простите, по служебной инструкции не полагается.

– Инструкции создают для того, чтобы их нарушали. Садитесь, мне надо поговорить с вами.

Он присел, лицо его выражало крайнее удивление. Спиной он загораживал от меня зал. Я протянул ему мое удостоверение.

– Понятно, – кивнул Поленин.

– Вы не помните эту девушку? – показал я глазами на Тамару.

– Да, помню, конечно. Я просто не подал виду, потому что у нас своя этика.

– Вы помните ее спутников?

– Да, естественно.

– Почему естественно?

– Ну, во-первых, они были в ресторане всего недели две назад, а во-вторых, у меня профессиональная память на лица.

Снова о профессиональном! Видно, никуда мне не уйти сегодня от этого. Я повернулся к Тамаре боком – так, чтобы она не видела, – и показал официанту фотографию убитого Корецкого. Он сильно побледнел и механически кивнул.

– Опишите внешность второго мужчины.

– Высокий, такого же роста, как он, – Поленин указал на фотографию, – и как тот, что был во второй раз, – по выговору кавказец, хотя сам светлый...

Я насторожился:

– В какой второй раз?

– Ну, через день-два после того, как они были с этой девушкой.

– Так, так...

– Они были втроем. Третий парень такой же высокий, как они, только, видать, гораздо здоровее.

– Постарайтесь припомнить что-нибудь приметное в его внешности.

– Приметное? – задумался официант. – Черт его знает! Обычный человек вроде бы, только здоровенный больно. Да, вот глаза у него интересные – сам он черный, а глаза очень голубые, думаю, что днем у него зрачки совсем бесцветные. И черные точки посредине.

– Вы это хорошо помните?

– Да, конечно. Он расплачивался со мной еще до того, как они собирались уходить. Когда я ушел за кофе, он догнал меня в буфете и попросил дать счет. Я быстро посчитал, и тут он вдруг взял меня очень сильно за руку повыше локтя и сказал, не то шутя, не то всерьез: «Ну, математик, намного обжал?» При этом он смотрел на меня в упор, и я запомнил его глаза. Я хотел обидеться и ответить ему как следует, но он вдруг засмеялся и сказал: «Живи, нам такие люди тоже нужны», – протянул мне полсотни и вернулся за стол.

– А какой был счет?

– На сорок три рубля шестьдесят копеек. Если нужно, я могу вам показать копию. – Поленин вынул из кармана толстый блокнот, быстро перелистал и протянул его мне. Да, счет был именно на сорок три шестьдесят, и наверху стояла дата – тридцатое августа.