Аркадий Вайнер - Без компромиссов: Гонки по вертикали. Я, следователь… (сборник)

– Вы только не думайте, что я за розовые слюни. Или когда мужики каждой встречной юбке – «сю-сю-сю, кисонька и лапочка». Слышите – не думайте!

– Не буду думать, – сказал я серьезно и подумал, что у женщин какое-то поразительное чутье: они точно знают, каким мужчинам когда можно начинать приказывать. Мне обычно женщины начинают давать указания на второй день.

Элга вдруг неожиданно, легко и быстро провела ладонью по моему рукаву и сказала тихо:

– Никогда не думайте обо мне плохо. У меня трудная работа.

Я сказал противным сытым голосом:

– Еще бы! Целый день побегай с подносами!

Она нервно дернула головой:

– Да нет! Я не об этом! В ресторане ведь не только едят, но и пьют. А напившись, пытаются вольничать...

Я подумал: какое неуклюжее и плохое слово – вольничать.

– Мне кажется, Элга, что с вами не очень-то много напозволяешь. Вмиг получишь по лапам.

Она сказала сквозь зубы:

– Случается. Но это противно...

– Послушайте, Элга, а почему вы не займетесь какой-нибудь другой работой?

– У меня мама и две младшие сестрички. А я зарабатываю почти сто пятьдесят рублей. Это же ведь немало?

– Конечно, немало, – сказал я неуверенно.

Она снова долго молчала, разглядывая мелькающие за окном фонари, потом сказала, не заботясь о связи с предыдущим:

– Поэтому я знаю, какой должна быть настоящая нежность...

– Какой?

– Как первый лед на ручье – прозрачной, хрупкой, чтобы никто не смел лапами...

И я сильно испугался, что мог позволить себе тогда шуточку. Испугался так, будто уронил и поймал у самой земли любимую елочную игрушку.

Элга сказала:

– Если любишь человека, то хоть изредка испытываешь к нему такое щемящее чувство нежности, будто он маленький, беспомощный ребенок. Твой собственный ребенок. И уже сильнее этой нежности не может быть ничего на свете.

– Да, не может, – сказал я и удивился, что мне это не приходило в голову раньше.

– Вот вспомните об этой минуте нежности и напишите жене, и она все поймет тогда.

...О чем я мог написать Наташе? Как мы слушали «Прощальную симфонию» Гайдна! Гасли свечи на пюпитрах, уходили, закончив партию, музыканты, и ласковость виолончелей утешала печаль скрипок, и тогда был слышен шум близкого прибоя, а я, закрыв глаза, сидел рядом с ней, и держал ее руку в своей, и мечтал, чтобы музыканты сошли с ума, вернулись на сцену, перевернули ноты и снова играли, играли до полуночи, до утра, чтобы это никогда не кончилось и не погасла последняя свеча... Или написать ей, как мы шли на рассвете по Сретенке и все было серебряно и сине, и луна, огромная, желтая, как пшеничный каравай, катилась к Самотеке, и тишина звенела далекими курантами? И я сказал осторожно:

– Наталья, а ты не хочешь выйти за меня замуж?

А она весело засмеялась:

– При одном условии: ты сделаешь что-нибудь такое, чего никто больше не сможет.

Я растерянно улыбнулся и грустно сказал:

– Я заурядный человек. Но знаешь ли, в этом есть и свои прелести.

И тут меня осенила счастливая идея. Я возгласил:

– Впрочем, ради тебя я ненадолго готов переквалифицироваться в волшебника. Просто я зажгу воду.

Наталья расхохоталась. Я подошел к большой луже, покрытой густым слоем тополиного пуха, чиркнул спичкой, и весь этот белый летучий ковер вспыхнул. Несколько секунд пламя быстро и яростно лизало лужу. Наталья обняла меня и сказала:

– Придется стать женой заурядного волшебника...

...Я думал обо всем этом, и меня охватило отчаяние – разве можно об этом написать? Элга сказала:

– Вот почта. Давайте остановимся.

Я дал прогазовку и включил третью скорость. Элга сказала:

– Вы делаете ошибку...

И я неожиданно для себя самого заорал:

– Да вам-то что за дело до всего этого?! И вообще, мы сюда приехали искать эту чертову девку Ванду! Да, да!

Элга помолчала, потом сказала тихо:

– Простите. Я очень хотела... – и замолчала.

А через десять минут в Кемери, в кафе «Селга», Элга показала мне высокую красивую блондинку:

– Вот Ванда...

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Ванды Линаре

... Вопрос. Знакомы ли вы с Алексеем Сабуровым?

Ответ. Да.

Вопрос. Где он сейчас?

Ответ. Мне это неизвестно.

Вопрос. Что вы можете о нем сказать?

Ответ. Я его довольно мало знаю. Он инженер, приехал в Ригу по делам из Тбилиси, где живет постоянно.

Вопрос. Как, когда, где вы познакомились с Сабуровым?

Ответ. В течение летнего сезона я выступаю с эстрадными песнями в кафе «Селга», в Кемери. Две недели назад один из посетителей – это был Сабуров – поднес мне роскошный букет цветов, сказал, что очарован моим талантом, и пригласил поужинать с ним. Алексей мне понравился, чувствовалось, что это сильный, мужественный и в то же время очень любезный человек. После моего выступления мы поехали в город, поужинали в ресторане, это был отличный вечер. Затем мы стали встречаться каждый день. Сабуров был предупредителен, старался доставить мне максимум удовольствий, и я охотно проводила с ним время.

Вопрос. Видимо, Сабуров располагал деньгами?

Ответ. Да, и немалыми. Во всяком случае, он не останавливался ни перед какими тратами, вплоть до того, что, когда я выразила желание побывать в Таллине, Алексей нанял такси туда и обратно. Это стоило очень дорого. Но Алексей сказал, что он много зарабатывает.

Вопрос. Где жил Сабуров?

Ответ. Алексей сказал, что очень трудно достать номер в гостинице. А у меня – отдельная квартирка. Одним словом, мне неудобно было гнать его на улицу, и он остался у меня...

Ванда облокотилась на мой стол. Крупная красивая блондинка, она наверняка должна нравиться многим, и видно было, что она это сознает. С самого начала Ванда дала мне понять, что ее раздражает этот допрос.

– И какое же вы составили себе впечатление о нем? – спросил я, глядя в сторону.

Демонстрируя сдержанное достоинство, Ванда бросила небрежно:

– Прохвост. Обыкновенный командировочный врун.

– Врун? – удивился я. – Он вам обещал что-нибудь?

– Яхту. И все прочее, что обещают дамам в таких случаях. Обычные бредни. Я на них не обращала внимания. Впрочем... денег он и в самом деле не жалел... говорил, что не привык себе отказывать. Ни в чем. А потом он просто сбежал...

Я насторожился:

– Когда это произошло?

– Погодите, сейчас я припомню... Я еще зарплату получила перед этим... Ага, это было восемнадцатого сентября: я как раз на репетиции разучивала новую песню. Он сказал, что у него какие-то дела в городе, и со мной в кафе не поехал. Я вернулась около полуночи домой – его еще не было. Ни утром, ни на следующий день Сабуров не появился. Позже я заметила, что нет большого коричневого портфеля, в котором находились его вещи. В общем, я поняла, что он меня бросил... Самая заурядная история. Не понимаю, почему это вас так интересует...