Иван Жагель - Страна игроков

Темой довольно оживленной дискуссии собравшихся журналистов были сказанные президентом России всего несколько часов назад, на каком-то официальном приеме, и тут же растиражированные информационными агентствами слова о том, что все еще лежащее в Мавзолее на Красной площади забальзамированное тело большевистского вождя Владимира Ленина должно быть, наконец, предано земле.

Все журналисты сходились во мнении, что вывезти мумию с главной площади страны – дело просто нереальное. Коммунисты по-прежнему играли важную роль в жизни России и легли бы, так сказать, костьми, чтобы предотвратить захоронение останков. В общем, ничего, кроме грандиозного скандала, из этой затеи не вышло бы.

– Скорей всего, наш всероссийский папа опять вчера позволил себе лишнего, – намекая на известное всем пристрастие президента, сказал знакомый Виктору журналист из «Известий». – С похмелья он всегда начинает чудить. А ведь только-только в стране запахло спокойствием.

Тема вроде бы была исчерпана, и, словно желая найти этому подтверждение, все посмотрели на присутствующую телезвезду.

– Как раз в этом спокойствии и заключается вся проблема, – негромко, заставляя коллег прислушиваться, сказал телевизионный журналист. Коммунисты сидят в парламенте, выступают с трибуны, и всем уже начинает казаться, что это – нормальная партия, что она вполне вписывается в рамки создаваемой в России демократической системы. Они даже начинают вызывать симпатии. Поэтому президент бросает им наживку, и, как только коммунисты с пеной у рта бросаются защищать труп, всем становится понятно, что эти люди ничуть не изменились.

Процедив свое резюме, звезда побрела по ресторану. Журналистская компания распалась, но не успел Виктор сделать и нескольких шагов, как его кто-то окликнул:

– Здравствуйте, господин Ребров!

Повернувшись, он увидел приятную улыбку и громадную блестящую лысину пресс-атташе итальянского посольства Энрико Берлуччи.

– Сколько лет, сколько зим! – показал итальянец хорошее знание идиом русского языка.

– Добрый вечер! – церемонно поклонился Виктор. – Продолжаете изучать моих соотечественников? Пришли посмотреть на новых русских бизнесменов?

– В том числе… Только… На месте ваших властей, – помялся Энрико, я бы выпустил специальный указ, запрещающий приглашать иностранных дипломатов на такие вот… – он пощелкал пальцами, подбирая точное русское слово, – мероприятия.

– Почему?

– После подобных роскошных и дорогостоящих приемов нам как-то трудно убеждать свои правительства, что России и в самом деле нужны те деньги, которые она все время просит за рубежом… Вы лично не испытываете здесь какого-то дискомфорта? – Он неопределенно повел рукой.

– Как раз наоборот! – горячо заверил его Ребров. – Мне очень приятно сознавать, что наше правительство, бизнесмены пропивают и проедают… ну, в общем, швыряются занятыми за рубежом деньгами. Причем, скорее всего, мы их никогда вам так и не отдадим. Не надейтесь. Чтобы не выглядеть глупо, вы потом сами спишете нам долги. И осознание такой перспективы резко повышает мой аппетит.

Этот обмен мнениями доставил обоим немалое удовольствие.

– Ваша откровенность всегда очень подкупает, – любезно сказал Энрико. – Кстати, а вы, по-моему, стали активно сотрудничать с господином Большаковым? Часто пишете о делах его союза…

– В общем-то да, – не очень охотно подтвердил Виктор.

– А помните, как вы меня ругали, когда я пригласил его в гости?

Ребров тяжело вздохнул и пожал плечами, словно жалуясь, что судьба сильнее человека.

– Может, на днях пообедаем вместе? – предложил итальянец. – Помогите мне разобраться в последних решениях вашего правительства. Я совсем в них запутался. А вы все время крутитесь среди чиновников…

– С удовольствием, – пообещал Виктор.

– Тогда я вам позвоню. До свидания.

– Аривидерчи! – помахал рукой Ребров.

Все эти разговоры, а также два бокала вина пробудили у Виктора зверский аппетит. Он взял громадную, величиной с поднос тарелку, прошелся по столам, и только нацелился вилкой в бок полутораметрового осетра, как его руку твердо отвели назад.

– Мой друг! – трагическим голосом произнес невесть откуда взявшийся Игорь Стрельник. – Оставь это гнусное дело. Пойдем, я лучше покажу тебе в соседнем зале женщину, которая даже из такого пошляка, как ты, может сделать романтика.

– А можно я на нее посмотрю после того, как что-нибудь съем? взмолился Виктор.

Игорь укоризненно покачал головой, словно видел перед собой совсем пропащего, опустившегося человека.

– Безусловно, нет! – твердо сказал он. – Я обещал, что выбью из тебя всю эту провинциальную дурь и деревенщину? Обещал! Тогда поставь тарелку и молча иди за мной.

Соседний зал ресторана был поменьше, и здесь оказалось гораздо тише. Сюда забредали спокойно перекусить или поговорить о чем-нибудь серьезном.

– Справа, в углу, – кивнул Игорь.

Там, куда он указал, стояли молодая женщина и двое мужчин. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять эмоции любвеобильного Стрельника.

Густые каштановые волосы женщины находились в том живописном беспорядке, который стоит безумных денег и минимум двух часов напряженной работы парикмахера. Одета она была в черное вечернее платье – явно штучный товар из очень дорогого магазина. В таких платьях удивительным образом сочетаются простота и изысканность, и их единственным недостатком является то, что они подходят только обладательницам идеальной фигуры.

Прежде Виктор видел эту женщину в деловых костюмах и со строгой прической, однако он сразу узнал начальника управления общественных связей компании «Русская нефть» Анну Игнатьеву. Один из стоявших с ней мужчин Реброву не был знаком, зато другого он не спутал бы ни с кем. Это был вице-премьер Владимир Шелест.

– Ну и что ты о ней думаешь? – прихлебывая из бокала вино, спросил Игорь, явно рассчитывая на самые громкие эпитеты.

Ребров прищурился, словно оценивая габариты коробки, которую ему надо было внести в дом, и сказал:

– Прежде всего, я думаю, что это очень закаленная женщина. Если бы я ходил с открытыми плечами и спиной, то давно схватил бы воспаление легких и умер…

– И заметь, тебя никому не было бы жалко, – брезгливо пробубнил Игорь. – Посмотри на эту женщину внимательно и запомни на всю оставшуюся жизнь: такой у тебя никогда не будет.

– Это уж точно, упаси меня Бог! – с показным испугом перекрестился Виктор. – Ты даже не представляешь, что это за штучка.

– Ты ее знаешь?!

– Хочешь, я тебя с ней познакомлю? – вопросом на вопрос ответил Ребров.

Широко открытые глаза Стрельника вместили весь огромный ресторан со всеми его залами, мраморным бассейном, витыми бронзовыми светильниками в виде колонн и струнным оркестром.