Наталья Андреева - Звезда в хвосте Льва

– Но я не могу ее выгнать! – отчаянно сказал Ромашов. – Ты же знаешь: мы в ответе за тех, кого приручили.

– Вот-вот, – оживился Фима. – Я спросил об этом у Бодлера, и он мне сказал: «Повсюду ищет ран тревожная рука».

– Прекрати! – одернула его Рара. – Это уже не смешно!

– А кто здесь смеется? – обиженно заморгал Ефим Иванович. – Разве я не прав?

– Насчет ран – да. В доме появилось оружие. Раз уж мы затронули классику, Андрей – Сент-Экзюпери, а Фима Бодлера, то я позволю себе вспомнить Чехова. Если на стене висит ружье, то оно обязательно выстрелит. Она ведь собрала все необходимые справки. Как вы думаете, зачем?

Мужчины нахмурились.

– В нашем доме, таким образом, образовалось два враждебных клана, – продолжала меж тем Рара. – Нас больше, но мы слабее, вынуждена это признать. Потому что они наглее и беспринципные. Если, конечно, ты, Андрей, принял нашу сторону, а не их.

– Но я же сижу здесь, а не на кухне!

– Значит, у них там опять военный совет! – в сердцах сказала Рара. – И ничего ты с этим не поделаешь! Небось, коньячок попивают? Или водочку?

– Не ситро, конечно, – вздохнул Ромашов. – И зачем мы только в это ввязались? А ведь я тебе, Рара, говорил.

– Что ты мне говорил? По прежней схеме? А результат? Ты теперь снимаешься в полном метре. У тебя настоящие большие роли. Потому что ты теперь – касса. Да тебя каждая собака знает! Настя обошла все телевизионные каналы со своей историей. А ее откровенные фото в Инете? Между прочим, Андрей, она сейчас знаменитее тебя. Это ты к ней теперь примазываешься, а не она к тебе.

– Ни к кому я не примазываюсь! – вспыхнул он. – Мне, между прочим, не двадцать, а скоро сорок! Не хватало еще мне устраивать стриптиз в Инете!

– В общем, давайте решать, – подвела итог Рара. – Либо мы слезаем с этой иглы, либо… – она замолчала.

– Либо что? – с нажимом спросил Ромашов.

– Может нам с Фимой, действительно, пора съехать?…

«…во времени и в пространстве…»

«Как же все это было на самом деле? – мучительно думал Журавушкин, идя к беседке. – Как это выглядело во времени и в пространстве? Кто пришел первым, кто вторым, а кто третьим? И кто спрятался в кустах персидской сирени? После трех роковых выстрелов? В конце концов, кто убил Настю?»

Ромашов ушел в дом, после того как Журавушкин сказал, что очень хочет побеседовать с Ефимом Ивановичем. Поскольку Раевич не появлялся, за ним пришлось пойти. Василиса Петровна тоже не показывалась, вроде бы она готовила обед. Журавушкин вдруг заметил сидящую на качелях Дашу и направился к ней. Захотелось разузнать подробности ее новой жизни. Довольна ей девушка? Уговорила ли она Ромашова оказать ей протекцию при поступлении в театральное училище или тот устоял? На коленях у Даши лежал толстый глянцевый журнал. Аркадий Валентинович сел на безопасное расстояние и деликатно кашлянул.

– Как вы думаете, какое платье лучше, светленькое, в цветочек, или голубенькое, с принтами? – встрепенулась Даша и, пододвинувшись вплотную, сунула ему журнал.

– Честно говоря, я в этом не разбираюсь, – замялся он.

– Но вы же не слепой! Вы гляньте! Гляньте! – не унималась девушка.

– По-моему, светленькое, – решился Журавушкин, мельком глянув на картинку. Жена и дочь всегда обходились без его советов. Разглядывая сделанные ими покупки, Журавушкин обычно говорил с озабоченным лицом: «Да, ничего». И торопливо уходил, чтобы его женщины не успели потребовать подробностей.

– Сразу видно, что вы ничего не понимаете в моде! – Даша сердито вырвала у него журнал.

– Я вижу, ты уже сделала свой выбор. Тогда зачем спросила мое мнение?

– Но о чем-то же надо разговаривать?

– По-твоему, со мной не о чем поговорить?

– Вы еще скучнее, чем Ефим Иванович. Хотя, нет. Ефим Иванович прикольный. Он такие стихи знает! Он мне читал. Говорит, их запретили, когда книжка вышла, и даже был суд. Этому, как его… забыла. Присудили штраф. Прикольно! Хотя, стихи так себе… «Дом-2» в сто раз круче. Там как-то все непонятно. Туманно очень. У этого… Да, Господи, как там его зовут?!

– У Бодлера?

– Во! Точно! Проще надо быть. Чего он современных-то поэтов не изучает, Ефим Иванович? Умный же, вроде, а таких простых вещей не понимает. Надо ему сказать… Посоветовать чего-нибудь. Вот пусть он, к примеру, кулинарные рецепты с французского переводит. А что? Идея! Я бы согласилась вести кулинарное шоу, если бы мне туда звезд нагнали. Как вы думаете, я буду классная телеведущая? – скорее утвердила, чем спросила она, и тут же, не дожидаясь ответа: – Чего бы мне у вас еще спросить? – Даша наморщила лобик. – Ну, ладно, попробую. Насчет псевдонима. По-вашему, имя Каролина с чем сочетается?

– Клюфт! – недолго думая, ляпнул он.

Из всех телевизионных каналов Журавушкин давно уже смотрел только «Спорт» и «Дискавери», поэтому сказал первое, что пришло в голову: имя популярной легкоатлетки, олимпийской чемпионки Каролины Клюфт. По реакции Даши Журавушкин понял, что зря не переключился на «Дискавери».

– Дурак! – вскочила Даша. – Это у тебя клюв! А у меня нос нормальный! – и она понеслась в дом, по дороге чуть не сбив с ног Ромашова.

– Что это с ней? – недоумевающее спросил тот.

– Я ее кажется, обидел. Ненароком. Мы говорили об ее псевдониме, – виновато сказал Журавушкин.

– А! Я вижу, она уже и вас достала! – рассмеялся Ромашов. – У нее такое прекрасное, звучное имя: Дарья Градова. Чего ж лучше-то?

– Согласен. Красиво и звучно.

– Нет, уперлась: я Каролина! Она такая шумная… – Андрей Георгиевич поморщился. – Ефим Иванович сейчас спустится. И вы сможете с ним поговорить.

– Скажите, а почему вы сейчас не снимаетесь? – поинтересовался Журавушкин.

– Сейчас лето. И потом: все знают о моих проблемах. Я уже подписал контракт с Федеральным каналом, буду соведущим в одном масштабном проекте. Вы представляете, какие это деньги?

– Да, представляю, – кивнул Журавушкин.

– Вот к осени и начнем. Если пилотные выпуски, а они уже отсняты, соберут хорошие рейтинги. Я не сомневаюсь, что так и будет. Материал отличный, и Рара так сказала. А у нее есть вкус. Я бы и сейчас мог сниматься, но пришлось отказаться. Я не очень хорошо себя чувствую. Морально.

– Понимаю, – еще раз мотнул головой Журавушкин.

– Идемте на веранду. Василиса Петровна что-нибудь нам подаст к чаю. Она сегодня пекла пирог… – Ромашов тяжело вздохнул.

Какое-то время они сидели в плетеных креслах, принюхиваясь к аромату вишневого пирога, тянущемуся из кухни. Раевич почему-то медлил. Журавушкин невольно сглотнул слюну. Домработница у Ромашова готовила отменно! Но подавать им свой шедевр явно не спешила. Не спешил и Ефим Иванович.

– Пойду, узнаю, в чем дело? – нахмурился Ромашов.