Александр Звягинцев - Швейцарские горки. Испанский сапог (сборник)

Посредник слушал Аркадия доброжелательно и внимательно.

– Да-да, все верно. И этому самому Петрухину теперь придется расплатиться за самодеятельность. Сначала он сам выбрал объект, а потом сам же снизил сумму выкупа, не получив на это разрешения… Так что за ним теперь долг. В организации, с которой он сотрудничал, строгая дисциплина, не любят импровизаций, особенно если они заканчиваются неудачно…

Какое-то время ели молча.

– Впрочем, бог с ним, с этим Петрухиным, – небрежно отмахнулся посредник. – У меня к вам есть разговор куда более серьезный… Собственно, дело с Петрухиным было лишь проверкой. Мы наблюдали за вами все это время и пришли к выводу, что с вами можно иметь дело. Причем дело такого размера, что позволит вам иметь совершенно иные финансовые позиции в жизни…

Из того, что говорил посредник, можно было сделать два вывода. Либо он способен читать чужие мысли, либо эти мысли столь не оригинальны, что угадать их ничего не стоит.

– Под словом «мы» подразумевается организация, которая стояла за Петрухиным?

– Да, но Петрухин вовсе не основная сфера их деятельности. Так, случай. Подвернулся опер, решивший заработать, его и использовали. Там занимаются вполне солидным и легальным бизнесом. Что касается вашего доброго имени и репутации, которыми вы наверняка не хотите рисковать без особой нужды… Во-первых, можете судить по мне – и доброе имя, и репутация при мне, а ведь я достаточно давно сотрудничаю с этими людьми. Во-вторых, вам уже приходилось иметь дело с людьми куда более сомнительными… – Посредник ободряюще улыбнулся:

– К тому же мы с вами понимаем, что репутация адвоката в наше время зависит не от имени клиента, а от количества выигранных дел.

– Есть еще вопросы личной безопасности…

– Опять же можете судить по мне. Как видите, я жив и здоров. Просто есть договоренности, которые не нужно нарушать. И все.

– И все, – задумчиво повторил Аркадий. Разумеется, это далеко не все, но предложение выглядело чертовски привлекательным.

– Итак, ваше решение? Мы подошли к черте. К Рубикону, если хотите. Или мы останавливаемся и расходимся, или идем дальше. Со всеми вытекающими последствиями.

– А почему вы не возьметесь за дело сами?

– Ну, возраст уже… академический. И потом, там есть обстоятельства, которые делают вашу кандидатуру предпочтительней. Итак?

Аркадий пожал плечами:

– Я вас слушаю.

– Что и следовало ожидать, – удовлетворенно сказал посредник. – Уверяю вас, будет интересно. И весьма выгодно.

Вечер Ледников решил провести без всякого умственного напряжения. Планы были вовсе не наполеоновские, тихие были планы – посидеть в кафе на набережной за бутылочкой пристойного испанского вина и просто поглазеть на текущую мимо курортную публику, среди которой попадались экземпляры вполне оригинальные и любопытные. В общем – погрузиться в блаженное состояние соглядатая чужой жизни, разглядывающего ее с со снисходительной и беззлобной улыбкой. Единственным темным пятном в этом тихом великолепии была возможность встретить ненароком Келлера или Леру с их далекими от него интригами. Но была и надежда, что они не возникнут тут или просто не заметят его.

Он уже облюбовал местечко в небольшом баре, когда какой-то потный тип, заросший жесткими и толстыми, как проволока, волосами до самых надбровных дуг, грубо оттолкнул его и плюхнулся на стул, делая вид, что просто не видит Ледникова.

– Эй! – вспылил Ледников. – Amigo! Ahijuna!

Это испанское словечко, посылавшее к черту, нравилось ему своим звуковым сходством с вполне определенным решительным русским выражением, в отличие от слишком киношной и карнавальной «caramba».

Потно-волосатый тип сделал вид, что ничего не слышит, а когда Ледников решительно взялся за гнутую спинку металлического стула, вдруг принялся орать, как резаный и звать на помощь:

– Socorro! Socorro!

Ледников еще не успел подивиться мгновенному превращению наглеца в труса, когда почувствовал сильный удар сзади по спине. Потом еще один. Кто-то сзади схватил его за горло. Не оборачиваясь, Ледников резко двинул локтем туда, где должна была располагаться рожа невидимого противника. И, судя по боли в локте и глухому вскрику, попал. Вот только противник был явно не один. Ему с двух сторон стали ломать за спину руки, повалили на землю и принялись цеплять наручники… Вывернув до боли шею, он разобрал, что над ним трудятся, сопя и ругаясь, трое невесть откуда взявшихся полицейских.

А заросший до бровей гад, развалясь на стуле, с ухмылкой наблюдает за происходящим.

Ухватки и манеры испанских полицейских Ледников знал достаточно хорошо, поэтому сопротивляться не стал. Чуть что, набежит еще десяток, и начнут управляться с тобой все хором.

Он спокойно, стараясь беречь от ударов голову, дал запихать себя в украшенную гербами со всех сторон полицейскую машину, надеясь, что в участке, куда его отвезут, все разъяснится. Хотя поведение волосатого гамадрила теперь выглядело явно подозрительным.

В участке Ледникова молча обыскали, выгребли все из карманов и просто запихнули в камеру, где, к счастью, никого больше не было. И забыли. Хорошо еще наручники сняли. Можно было, конечно, требовать адвоката, начальство, но время было уже позднее, и Ледников решил подождать с вопросами до утра. Тем более, что над вопросами надо было подумать. Хорошо еще, родители укатили на пару дней в Барселону, чтобы осмотреть творения безумного гения архитектуры Гауди. Надо будет постараться вывернуться до их возвращения. Совершенно ни к чему беспокоить их на отдыхе своими проблемами.

Следуя старому солдатскому правилу, когда-то давно вычитанному у Ремарка, Ледников, прежде всего, устроился поудобнее. Надо было успокоиться и посмотреть на случившееся хладнокровно, несколько даже со стороны. Тут же вспомнилось недавнее происшествие на Майорке, то есть в Испании же, с российскими яхтсменами. С одной стороны, отвлекает от стенаний о собственной горестной судьбе, а с другой – происшествие очень похоже на то, что случилось с ним, так что вполне в тему и навевает нужные мысли…

Итак, трех российских яхтсменов, участвовавших в престижной международной регате, задержали в Пальма-де-Мальорке. Ребята после тренировки пригнали яхту в порт, а сами пошли в ближайший бар – перекусить и выпить немного вина, что яхт сменам не возбраняется, тем более на курортном побережье, где все пьют вино как воду. Напиваться, разумеется, они не собирались – внутри команды есть жесткие правила, нарушать которые себе дороже… Мирно сели за столик и принялись ужинать. Прошло всего около получаса, то есть даже сугубо теоретически они не могли упиться до невменяемого состояния и взяться за подвиги, потребовавшие вызова полиции…