Ирина Комарова - Мирная профессия

– Ты кого имеешь в виду? – сощурилась Лиля.

– Ну, не себя же! Толя, ты как, рискнешь за руль сесть или пешком?

Анатолий бросил на него убийственный взгляд и проворчал:

– Я сегодня без машины, – после напоминания о распоротых колесах, настроение, весь день раскачивающееся, как на качелях, очередной раз рухнуло вниз. Он хмуро забрал у Лены сумку и кивнул в сторону двери. – Пошли что ли.

Лена встревожено заглянула ему в лицо:

– Толя, тебе вовсе не надо… Я и сама прекрасно дойду.

– Не дури. Ни к чему это, одной по ночам шататься.

– Вот видишь, рыбка, как все прекрасно устроилось, – Гена чмокнул Лилю в щеку и слегка пошатнувшись оперся на ее плечо. – А я тебя провожу.

– Я гляжу, тут еще неизвестно, кто кого провожать будет, – вздохнула она и накинула на плечо ремень сумочки. – Пошли уж, горе мое.

По лестнице спустились веселой гурьбой, постояли еще на крыльце, болтая и смеясь, пока Гена не скомандовал:

– Хватит на месте топтаться! Разбились по парам? Значит расходимся, – и решительно зашагал по ступенькам, потянув за собой Лилю.

– Действительно разбились, – посмотрел им вслед Борис. Потом взглянул на Анатолия с Леной, на Виталю с Татьяной и, наконец, уставился на Михал Михалыча. Спросил протяжно, неожиданно тонким, жеманным голоском, – Михал Михалыч, вы позволите проводить вас до дома?

Они шли молча. Можно было бы сказать: «в полной тишине», если бы не звук их шагов, да металлическое позвякивание в сумке, которой Анатолий слегка помахивал на ходу. Надо же, вроде такая тяжелая показалась, а он несет, словно пустую.

«Всю дорогу молчит, провожальщик, называется. Нет бы сказать девушке что-нибудь приятное. Впрочем, когда это мужчина мне говорил что-нибудь приятное в последний раз? Не по необходимости, не по случаю праздника, не спьяну… да никогда. Разве что Петя? Впрочем, Петя не считается. И чем интересно я их так отпугиваю? Вроде бы, не хуже я Лильки, а к ней мужики, как мухи на мед. Но когда я пробую глазки строить и кокетничать, все шарахаются, а когда веду себя нормально, меня просто никто не замечает. Вот, пожалуйста, наглядный пример рядом шагает. Мрачный какой, недовольный… и зачем я согласилась на эти проводы? Ха, ясно зачем: захотелось прогуляться романтическим вечером с мужчиной моей мечты. Почему он мне так нравится? Красавцем его не назовешь – в общепринятом смысле, по крайней мере. Фигура, конечно, хороша. Кто-то говорил, что в институте он боксом занимался, и с тех пор форму поддерживает. Атлет. А вот черты лица слишком резкие – острый нос, высокие скулы… Губы тонкие и подбородок вперед торчит. В общем, на любителя физиономия. И кто, спрашивается, виноват, что я и есть такой любитель?»

Лена переложила букеты с левой руки на правую, покосилась на идущего рядом Анатолия и подавила вздох. Он шагал рядом, погруженный в свои мысли, глядя прямо вперед. Темнота скрыла резкость черт и теперь он казался не просто красивым, а каким-то придумано красивым, как сказочный принц.

«Ага, а я, разумеется, принцесса. Нет уж Леночка, такие супермены не для тебя. На него женщины пачками вешаются, где уж тебе протолкаться. Может, если что-то особенно экстравагантное выкинуть, тогда заметит? Например, встать на голову и сыграть на гармошке. Ага, от такой ненормальной барышни он точно на край света удерет. Впрочем, и на голове я стоять не умею, и гармошки у меня нет…»

Лена споткнулась и Анатолий, который вроде бы совсем забыл о том, что она идет рядом, успел поймать ее под руку.

– Осторожнее! Не хватало еще тебе сегодня нос расквасить, – он улыбнулся. – В качестве завершающего аккорда праздника.

– Это было бы незабываемо, – Лена осторожно потянула руку к себе, но Анатолий неожиданно крепко ухватил ее за запястье.

– Не вырывайся. Раз я обязался доставить тебя домой в целости и сохранности… – не договорив, он снова помрачнел и спросил: – Лен, ты ведь с «Садко» работала с самого начала?

– С нуля, – подтвердила она, несколько озадаченно, – с постановки задачи. Вместе с Геной, естественно. Но он в то время какой-то другой комплекс заканчивал, так что подготовительную работу я одна делала. А что такое? У них какие-то претензии? Почему тогда они мне ничего не сказали, а сразу к тебе?

– Нет, никаких претензий. Тут совсем другое дело. Лена, а ты их директора хорошо знаешь?

– Алису Викторовну? Почти совсем не знаю, – все больше недоумевая ответила Лена. – Здороваемся, когда встречаемся, и только. Точнее, я здороваюсь, а она через раз отвечает. Я не уверена, что она помнит, кто я такая.

– А какое о ней вообще мнение?

– У банковских? Отвратительное. Вздорная женщина и некомпетентная – самое плохое сочетание для руководителя. Сама работать не умеет и другим не дает. Толя, а зачем ты об этом спрашиваешь?

– Честно? Пока не знаю. А «Авангардом» кто занимался?

– Все понемножку. И я, и Гена, и Виталя. Но я, в основном, в офисе сидела, а в банке ребята крутились.

Лена свернула во двор, Анатолий послушно двинулся за ней. До подъезда они дошли молча, потом он спросил:

– Слушай, а тебе никто в последнее время странных вопросов насчет твоей работы не задавал? В смысле, чем занимаешься, да кто клиенты? Не было такого?

– Как же не было? Было, – сердито ответила она. – Пристал один такой…

– Кто? – Анатолий остановился и схватил ее за плечо. – Кто к тебе приставал? Когда? Где?

– Ты, кто же еще! Только что, здесь, на улице.

Несколько мгновений Анатолий разглядывал ее с неподдельным интересом, потом покачал головой:

– Ленка, а ты, оказывается, язва.

– Ничего подобного! Просто я не люблю выглядеть дурой. А ты затеял какие-то игры непонятные…

– Подожди, Лена, не сердись, – перебил ее Анатолий и, после секундного колебания, добавил: – Хочешь, я все объясню? Только имей в виду, я не хочу, чтобы об этом деле пошли разговоры.

– Объясняй.

– Давай присядем сначала, разговор длинный, – он огляделся по сторонам и махнул рукой. – Вон там, кажется, лавочка есть.

– Ты совсем в детство впал, Саранцев? Не хватало нам еще среди ночи сидеть в песочнице и обсуждать твои страшные тайны.

– А… а где тогда?

– Угадай с одного раза! Естественно, теперь мне придется пригласить тебя к себе, на чашку кофе!

– Кофе, – мечтательно закатил глаза Анатолий. И тут же спохватился, – ты, кажется с мамой живешь? Она не будет против?

– Если ты будешь вести себя прилично, то стерпит, – сухо ответила Лена. – И пошли, наконец, сколько можно у подъезда топтаться!

Они поднялась на третий этаж и Лена коротко позвонила в дверь. Анатолий встал рядом и постарался придать лицу самое приличное выражение. Если сначала он и сомневался в правильности своего, так импульсивно принятого решения, то сейчас ему очень захотелось произвести на маму Лены благоприятное впечатление, чтобы не выгнали. Чтобы в маленькой уютной кухоньке (почему-то он не сомневался, что кухонька окажется маленькой и уютной) не торопясь выпить кофе и подробно рассказать Лене Лазаревой о накатывающихся на фирму неприятностях. Не зря же Михал Михалыч называет ее умницей, вдруг что дельное посоветует?