Анна Данилова - Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник)

– Но если просто нанятые за деньги люди, то чего бы им быть агрессивными?

– Я так поняла, что это были, скорее всего, безработные, которым что-то там пообещали в службе занятости или на каком-нибудь предприятии или просто дали немного денег. Согласитесь, это уже унизительно. Вот они пришли и попали в водоворот чужих интересов, споров, поняли, что они здесь просто как массовка, причем низкооплачиваемая, что они – просто толпа! Учитывая, что среди них наверняка было много людей с высшим образованием и что люди эти были, в общем-то, не дураки, они просто не могли не понять, что стали пешками в какой-то крупной денежной игре. Иначе как можно объяснить эту агрессию, эти слова, которые они шипели нам со Стеллой в спины, мол, если нежные такие, чего приперлись. И все в таком духе.

– Кто шипел? Можете вспомнить?

– Одного мужика хорошо запомнила. Полный такой, высокий, ну просто слон! Дышал тяжело, но не потому, что одышка, а потому что был злой, как Змей Горыныч, шипел, выплескивая желчь и слюну. Стелла даже не выдержала и выбралась наружу, в холл, сказала, что хоть и интересно, что там говорят, но просто дышать нечем, да и толкаются разные…

– Она так и сказала, что толкаются?

– Ну конечно! Даже оглянулась, дав понять этому борову, что слова относятся именно к нему.

– Вы не делали снимков там, на собрании?

– Делала, – сказала Таисия. – Конечно, делала. Чтобы потом показать своему шефу.

– Они у вас сохранились?

– Да. Все. Я перенесла их в компьютер.

– Почему вы не рассказали об этом Дмитрию? Как вы могли скрыть такой важный материал? Ведь там наверняка есть и Стелла, и ее окружение!

– Да, есть. Но вы поймите и меня: Стеллу-то уже было не вернуть. Тот человек, который ударил ее или так неудачно толкнул – как мы его теперь найдем? И получалось, что я – как бы крайняя! Что это я во всем виновата. В смерти Стеллы. Я бы не вынесла всех этих разговоров. Мне было очень тяжело.

– Но вы могли бы реально помочь разыскать ее убийцу!

– Понимаете, сначала была выдвинута версия несчастного случая. И я даже успокоилась…

– Но вы же скрыли от Дмитрия, что это вы пригласили ее туда, вы! И вы сказали, что ничего не слышали от Стеллы, ни о каком собрании. Почему? Так мог повести себя человек, который чувствует себя виновным по-настоящему, как будто бы это вы организовали это убийство… – не выдержала Глафира.

– Это вы мне сейчас так нарочно говорите, чтобы услышать от меня подробности… Что ж, я расскажу, как все было. Сначала мы со Стеллой стояли рядом, переговаривались, чем сильно раздражали стоящих поблизости мужчин. Потом по отдельности стали выходить из зала, чтобы подышать, попить воды, умыться, наконец. Говорю же: жара была страшная.

– Стелла была беременна, ей могло быть по-настоящему дурно, – сказала Глафира. – Вы знали об этом?

– Да, знала, конечно. Между прочим, я советовала ей сделать аборт, потому что понимала, что этот Герман никогда не женится на ней. Но сейчас это уже неважно. Важно то, что, когда я отлучилась, я как раз пошла договариваться, чтобы выступить, то есть попросту заняла очередь среди выступающих, все это и произошло… Потому что, когда я вернулась, Стеллы уже нигде не было.

– То есть вы стали проталкиваться к трибуне? Через толпу?

– Нет-нет, что вы?! Там же две двери. Мы стояли возле задней, а начальство сидело в другом конце зала, куда вела передняя дверь, не знаю, как сказать. И там было удобнее всего смотреть и слушать, да только там как раз и собрались самые активисты. И слышно было лучше всего. Вот я как раз туда и пошла, чтобы занять очередь и выступить. А Стеллу оставила в конце зала, как раз неподалеку от того места, где находился разный хлам, типа старой трибуны, каких-то деревянных кубов, думаю, что все это раньше имело отношение к школьному театру. И все это было прикрыто старым занавесом и кусками полиэтилена. Когда я вернулась, Стеллы уже не было. Я поискала ее в холле, туалете, вышла даже на крыльцо, но так и не нашла. Понятное дело, что я звонила ей. Но звука ее телефона я так и не услышала. Именно это обстоятельство меня потом и привело к мысли, что это был все-таки не несчастный случай, как пыталась это представить полиция. Если бы Стелле стало плохо от удара случайного человека, стоявшего поблизости от нее, то она бы, возможно, и присела, скорчившись от боли где-нибудь в нише между этими кубами и трибуной, но телефон-то оставался бы при ней. А телефон пропал, вот в чем дело! Это значит, что человек, который ударил ее, знал, что удар страшный, возможно, смертельный, и что если ее найдут по звуку телефона, то поднимется шум, перекроют все входы и выходы из гимназии и все такое… А так – он все правильно рассчитал. Ее нашли после собрания, когда туда пришла уборщица, чтобы прибраться. И это удивительно, что она заглянула под эту пленку… Стелла могла бы оставаться там вообще несколько дней, пока не пошел бы запах…

– Вы бы могли помочь составить нам фоторобот человека, который стоял рядом с вами, как вы его назвали «слон» или «боров»?

– Легко. У меня вообще отличная память, и я много кого могла бы описать. И я, конечно, дам вам флешку со всеми фотографиями. Тем более что я приготовила ее давно, да только до Димы так и не дошла. Просто не решилась. Не смогла, понимаете? Поэтому, когда вы позвонили мне и сказали, что хотели бы поговорить о Стелле, я сразу же поняла, что это Дима снова начал действовать, что у него открылось второе дыхание. Вот только с чего бы это? Нашел улики? Или свидетелей?

– Нет, Тая, у него появились деньги. И немалые. Скажите, вы вообще в курсе того, что произошло в его семье? Его развод с женой…

– Да. В курсе. У него жена – сука редкая. Но вот деньги откуда – понятия не имею. А он сам что говорит?

– Как вы понимаете, спросить его об этом в лоб мы как-то не решились. Но он пытается внушить окружающим мысль, что зарабатывает живописью. Что его картины хорошо продаются. Вы видели когда-нибудь его работы? Он что, действительно такой хороший художник и столько зарабатывает, что сумел превратить старую родительскую квартиру во дворец?

С этими словами Глафира показала Таисии тайно снятые ею на телефон хоромы Дмитрия.

Таисия присвистнула, настолько была удивлена увиденным.

– Так говорите, это родительская квартира? Та самая, в которой жила Стелла? Ничего себе!!! Ах, ну да, вот же ее комната… Но ее он оставил почему-то без изменений, да?

Таисия с интересом рассматривала снимки в телефоне, и по ее лицу видно было, что она потрясена увиденным.

– Вот бы никогда не подумала, что Дима в состоянии так изменить свою жизнь! Живописью, говорите, зарабатывает? Интересно. Но тогда почему же он, находясь в браке, не писал свои картины? Вдохновения не было?