Фридрих Незнанский - Когда он проснется

…Добрался я до дома часа в два ночи почти на автопилоте. И кого бы вы думали, я обнаружил на пороге квартиры?

Машу Пташук!

Вот этого я не ожидал… Маша мирно спала, сидя на нескольких газетах «Экстра-М», которыми периодически совершенно бесплатно заполняют почтовые ящики. Спиной Маша оперлась на дверь моей квартиры, выражая тем самым, видимо, непреклонное желание в нее попасть.

Я легонько потряс ее за плечо:

– Вставайте граф, вас зовут из подземелья!

Маша открыла глаза, увидела меня и улыбнулась:

– Ну наконец-то! Я тебя уже несколько часов жду.

Она явно была рада меня видеть. Если быть совсем уж точным в изложении событий, то я тоже был рад. У меня будто камень с души упал. Ведь если бы действительно Маша оказалась ловкой аферисткой, то… Я бы, наверное, потерял веру в человечество, фигурально выражаясь. А так все встало на свои места. Вернее, далеко не все, конечно.

Я отпер дверь, и Маша влетела в квартиру, прямо как к себе домой.

Нет, я отказываюсь что-либо понимать в происходящем. Наверняка когда-нибудь при помощи Турецкого, Грязнова, той же самой Маши Пташук мне растолкуют, что к чему. Но пока… А может быть, правильно, Гордеев, ты поступил, что ушел из следователей Генпрокуратуры? Не хватает тебе логического мышления, умения собирать из рассыпанной мозаики полноценный узор.

– Что тут было! – округлила глаза Маша. – Ты просто не поверишь!

Ха, как бы не так! После этого сумасшедшего дня я способен поверить во все, что угодно, даже в то, что бардак в моем кабинете устроили инопланетяне, которые увезли Машу на летающей тарелке для экспериментов.

– Пойдем-ка на кухню, – предложил я, – если я не выпью чашку чая, то умру. А если я умру, то тебе некому будет рассказывать, что произошло. Да, кстати, если тебе интересно. Милиция обнаружила ту малину, на которой ты застрелила троих бандитов.

Маша вздрогнула от неожиданности, побледнела, потом погрустнела и наконец неожиданно расплакалась.

– Так я и знала! Теперь меня поса-а-адят! В тюрьму-у!

Я ее успокоил как мог:

– Не бойся. Я тебя в обиду не дам. Ты нам нужна как свидетель.

– Правда? – недоверчиво спросила она.

– Угу, – кивнул я, – ты ведь сможешь узнать того кобеля, которому ты руку вывихнула?

Она часто закивала:

– Я его хоть через двадцать лет узнаю, козла. Хоть ночью!

Слезы на ее глазах высохли, и она еще раз спросила:

– А ты честно меня не выдашь? Ведь в тюрьме мне капец…

– Не выдам. Честно.

Маша опять заплакала – теперь из благодарности.

– Ну ладно, закрывай свой брандспойт. А то наводнение случится. Поставь-ка лучше чайник. И рассказывай, что такое тут произошло.

Маша ловко управилась с чайником, потом достала из холодильника легкую закуску и наделала бутербродов. Я вдруг поймал себя на мысли, что Маша просто замечательно смотрится на моей холостяцкой кухне. И что мне очень даже хочется ее видеть здесь почаще. Ну, конечно, не только на кухне…

Между тем она начала свой рассказ.

– После того как ты ушел, я еще немного полежала, потом встала, умылась, приняла душ. Позавтракала, потом телик посмотрела, небольшую уборочку сделала. Подмела, там, пол вымыла, пыль вытерла. Книжку почитала. Потом решила еще немного закусить. Пошла на кухню, сделала пару бутербродов, сварила кофе. И только я, значит, приступила к еде, как слышу – в дверь звонят. Ну я, конечно, ноль внимания. Снова позвонили. Да, а перед этим, минут за десять, по телефону звонили. Я трубку не поднимала. Ну вот. Снова позвонили. Потом слышу: кто-то осторожненько так в дверь ломится. Сначала подумала, что это ты вернулся. Сижу. В прихожую выглядываю. А в замочной скважине кто-то елозит и никак не может дверь открыть. Ну я сижу тихо, как мышь. Как ты велел. Минут через несколько дверь осторожно открывается и входит неизвестный тип.

У меня душа в пятки. Ну, думаю, все. Это бандиты меня разыскали и теперь кончать пришли. Коленки у меня задрожали, спина похолодела, лоб потом покрылся. Схватила на всякий случай большой кухонный нож. Ну, думаю, просто так они меня не возьмут. Я обороняться буду.

Этот типчик, значит, в прихожую вошел и дверь за собой аккуратно так прикрыл. Один он оказался. Я немного приободрилась. Я с одним-то справлюсь, если только у него на лестнице дружки не остались. Только надо внезапно напасть.

А он пошел по коридору. Я осторожно, тихо-тихо, как мышь, из кухни вышла и в коридор выглянула. Он сначала в гостиную зашел, потом в кабинет.

И через минуту оттуда донесся тарарам. Как будто он решил всю мебель передвинуть неизвестно зачем.

Тут я не выдержала. Решила, что рвать когти надо срочно. Иначе неизвестно чем это кончится. А как бежать? Я сижу в халате одном. На улице – минус двадцать. Короче говоря, я просто как партизан пробралась в гостиную, к шкафу, вынула первые попавшиеся твои джинсы, свитер, сняла с вешалки шубу и тихонько вышла. Из-за тарарама, который он там устроил, он и не услышал ничего. Потом я в лифте на себя кое-как джинсы и свитер нацепила – и на улицу. И убежала. Гуляла по округе часа два, наверное. Потом замерзла и вернулась. Подумала, что долго он в чужой квартире безобразничать не будет. И верно. Правда, дверь оказалась закрыта, ну я здесь устроилась и заснула. И ты меня разбудил.

Маша посмотрела на меня так, что у меня по спине побежали мурашки. Она действительно была очень красивой. Даже в моих джинсах и свитере.

– Юра, а кто это был?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Действительно, если Маша не имеет к этому странному случаю никакого отношения, то кто был этот неизвестный? И зачем он устроил все это в моем кабинете?

Я сел напротив девушки:

– Маша, постарайся припомнить. Как выглядел этот человек?

Она пожала плечами:

– Человек как человек. Среднего роста. В пальто. В меховой шапке.

– А лицо его ты не запомнила?

Маша наморщила лоб:

– Не-а. В прихожей темно было. Потом, я его только в профиль, и то мельком, видела.

– Ну, профиль – это тоже немало. Постарайся припомнить: нос, рот, подбородок.

– Ну прям как в детективе. Слушай, а что, за тобой тоже следят? – участливо спросила Маша.

– Видимо. Так что, какое у него лицо? – не отставал я.

Маша задумчиво уставилась в потолок.

– Ну такое… обычное. Нос средний. Подбородок… тоже средний. А, вот! Усы у него были.

– Темные?

– Да… Хотя, я говорила, в прихожей темно было. Так что…

Короче говоря, Маша сообщила очень немного.

Я прихлебывал чай и сотый раз за сегодняшний день пытался сообразить, кому и зачем понадобилось проникать в мою квартиру с такой странной целью – перевернуть все кверху дном, вскрыть сейф и оставить карточку Украинского народного фронта. И не находил ответа…

В этот момент я почувствовал у себя на плечах ладони. Гадать, чьи это были ладони, не пришлось: кроме меня в квартире был только один человек – Маша. Она присела передо мной на корточки и, глядя снизу вверх, спросила: