Татьяна Коган - Только для посвященных

– Это я, не пугайся. Что с тобой? – Он приподнял ее подбородок и внимательно посмотрел в покрасневшие глаза. – Плакала? По какому поводу?

Глеб почувствовал легкое раздражение. Неужели она опять заведет свою шарманку? Вроде поговорили недавно. Он повинился, попросил прощения за свое поведение. Что еще ей надо? Вечно бабы придумывают причины для слез. Такое впечатление, что им жизненно необходимо регулярно страдать, чтобы нормально функционировать.

– Помнишь, я тебе рассказывала про Ирину, сестру Оксаны?

– Это которая беременная?

– Да. Она погибла. Ее сбила машина, водитель скрылся и оставил ее умирать. Ее обнаружили через несколько часов. Она сутки пролежала в реанимации, но врачи ничего не смогли сделать. Сказали, что если бы медицинскую помощь оказали вовремя, то спасли бы и мать, и плод. А так…

Глеб ощутил, как по спине медленно пополз холод. От поясницы вверх, по позвоночнику к шее. Дышать стало трудно, как будто горло сдавили ледяной удавкой.

– Где это произошло и как? – выдавил он.

– Ира поехала смотреть квартиру, которую хотела снять. Возвращалась к метро, и какой-то лихач наехал на нее. Необязательно дожидаться полиции, если ты такой трус. Но «Скорую» можно же было вызвать? – Галя всхлипнула. – Там такое место безлюдное… Ирину только под утро нашли. Когда привезли в больницу, она едва дышала. Скажи, как могут такие чудовища спокойно ходить по земле? – Она подняла на мужа мокрые глаза. – Наверное, он сейчас смотрит телевизор или едет куда-то, или целует кого-то и совсем не мучается, что убил человека. Разве это справедливо?

Глеб обнял жену, стал укачивать, как маленькую. Делал это машинально, едва ли контролируя свои действия. Как? Как случилось, что из всех женщин этого города Макс переспал именно с Галиной подругой? Почему не приехала «Скорая»? Ведь Лиза вышла на улицу всего пять минут спустя и сразу же позвонила в 03. Девчонка не должна была умереть.

Каждый удар сердца отзывался в груди колющей болью. Глеб почувствовал тошноту. Осторожно отодвинул жену, побежал в ванную, и его вырвало. Долго сидел, склонившись над унитазом, пока рвотные позывы не утихли. Желудок крутило, как при остром приступе гастрита. Глеб открыл холодную воду и умылся. Надо брать себя в руки. Нельзя так распускаться, Галя что-нибудь заподозрит.

Посмотрел в зеркало и не узнал своего отражения. Казалось, за полчаса он похудел на несколько килограммов. Лицо вытянутое, бледное. Как будто не его лицо, чужое. Бред какой-то. Тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Галя заскреблась в закрытую дверь:

– Милый, ты в порядке?

– Да, прости. Я сейчас. Я, наверное, отравился.

– Развести тебе марганцовки?

– Не надо, спасибо. Я скоро.

А может быть, Лиза не вызвала врачей? Да нет, это исключено. Она баба жесткая, но не хладнокровный убийца. И как бы ни строила из себя железную леди, от женской натуры не открестишься. Не смогла бы она равнодушно пройти мимо жертвы. Тем более подобная жестокость не имеет рациональных причин. Макс хотел избавиться от плода, а не от бывшей подружки. Убивать девчонку никто не планировал. Тогда почему она умерла?

Глеб еще раз сполоснул лицо и вышел из ванной. Галя сидела под дверью, прямо на полу.

– Ты что, девочка моя? – Он присел на корточки. – Совсем расклеилась. Так не пойдет.

Подхватил ее на руки, отнес на кровать, накрыл одеялом.

– Постарайся уснуть, ладно?

– Я не смогу. Как представлю…

Глеб прижал палец к ее губам:

– Тсс. Не представляй. Это очень печально, но так бывает. Люди умирают. Главное, я с тобой и всегда смогу защитить тебя.

– Я не переживу, если с тобой что-то случится, – хныкнула Галя.

– Со мной ничего не случится, гарантирую.

– Как ты можешь быть уверен?

– Интуиция.

Он сидел рядом, шепча какие-то глупости, пока она не заснула. Потом встал и покинул квартиру, закрыв дверь на ключ.

На улице было прохладно. Глеб перешел дорогу и свернул в рощу. Вечерами здесь ходят толпы – в районе это единственная благоустроенная зеленая зона. Но сейчас было за полночь, и только редкие влюбленные прогуливались по аллеям да молодежь пила пиво, облюбовав темные уголки парка. Он отошел подальше, к пруду, и набрал Джека.

– Ты чего так поздно? Я уже засыпал, – пробурчал приятель.

– Ты в курсе, что она умерла? – без обиняков спросил Глеб.

– Ннн… да, – нерешительно ответил Джек. – Макс сегодня звонил.

– А почему мне не сказали?

– Эээ… А как ты узнал?

– Узнал. Меня интересует, почему вы мне не сообщили, – настойчиво повторил Глеб.

Его собеседник громко выдохнул в трубку:

– Не хотели тебя расстраивать.

– Лиза вызвала «Скорую помощь»?

– В смысле?

– Я простой вопрос задал. Лиза вызвала «Скорую»? Да или нет? Какой еще может быть смысл? – взбесился Глеб.

– Что ты орешь-то? – спокойно ответил Джек. – Конечно, вызвала. А в чем дело?

– А в том, что «Скорая» так и не приехала.

– Может, адрес перепутали или еще что. Всякое случается.

Глеб помолчал, затем спросил:

– Ты ей веришь?

– Лизе? А зачем ей врать?

– Я вот тоже думаю: зачем?

– Прекрати изводить себя. Ты не виноват, и Елизавета тоже. Так сложились обстоятельства.

– Я человека убил! – крикнул Глеб и осекся. Гулявшая неподалеку парочка пугливо оглянулась и заспешила прочь.

– Давай мы завтра встретимся и поговорим. Подъезжай ко мне в офис часам к трем.

– Никуда я не поеду. Еще не хватало выслушивать твои психологические проповеди.

Джек засмеялся:

– Мое дело предложить. В любом случае, отложим этот разговор на завтра. Я реально отрубаюсь.

Глеб нажал на «отбой» и уселся на пустую скамейку. Может, с ним что-то не так? Почему друзья философски воспринимают произошедшее, а он места себе не находит? Почему после каждого круга на душе так гадко, что впору удавиться? И ведь некого винить кроме себя. Если бы он остановился вовремя, как и планировал, то ничего бы мерзкого не случилось. Нет же, хотел купить большую квартиру, обрадовать молодую жену. Не хватало приличной суммы. Думал-думал, да и махнул рукой, воспользовался своим правом в очередной раз. И уже через неделю привел Галю в их новое жилище.

Он знал, друзья никогда не потребуют деньги назад. Они не давали в долг, они помогали по закону круга. Нужно радоваться и получать удовольствие от жизни, но на сердце было неспокойно. Глеб прекрасно осознавал, что вскоре о своем праве заявит второй участник, а затем третий и четвертый. С каждым разом желания становились все циничнее, но отказать в помощи значило бы предать многолетнюю дружбу.

«Да что ты переливаешь из пустого в порожнее, придурок, – выругал он себя. – Все равно ради Юрки я обратился бы за помощью к товарищам, никуда бы не делся».