Эндрю Шугар - Джейсон, ты мертв !

О'Брайен нагнулся для поцелуя, и когда их губы почти соприкоснулись, Джейсон вцепился в изящный маленький нос зубами, размалывая и кусая его, как только мог.

Взвизгнув, как женщина, О'Брайен рефлекторно отдернул голову, но это движение только помогло коренным и резцам войти глубже.

Джейсон подавился кровью, но держал. Снова взвизгнув, О'Брайен схватил Джейсона за глотку, и этого было достаточно, чтобы тот разжал зубы, хватая воздух и давясь кровью.

Маленький капитан отпрянул со стонами, тряся руками и широко раскрытыми глазами глядя на кровь. Слезы текли из зажмуренных глаз, и он, трясясь, приказал другому мужчине осмотреть его рану. Оба исчезли из поля зрения, но Джейсон слышал звук воды и чего-то рвущегося липкого. Высокий утешал О'Брайена как ребенка, повторяя, что все будет хорошо. Он разве что не целовал капитана в носик.

- Это будет уродливо? - прохныкал голос, и Джейсон улыбнулся. Робкий голос доходил даже сквозь горение в желудке, и Джейсон улыбнулся шире. Пожалуйста, доктор, скажите, я не буду уродлив?

Доктор несколько раз заверил, что раны поверхностные, всхлипы и гнусавое хныканье наконец затихли. И когда О'Брайен появился перед Джейсоном, его женский нос и часть щек были скрыты пластырем. Глаза капитана были дырами на лице. Глубокие черные точки, сверкающие огнем.

- Ты заплатишь за это! - О'Брайен был слишком шокирован и глотал слова вместе со слезами. Он нежно поглаживал пластырь на лице, гневные точки загорелись снова, обжигая Джейсона ненавистью.

В ответ Джейсон плюнул в О'Брайена его кровью. Он промахнулся: капитан испуганно отшатнулся. Но ненависть быстро вернулась, блеснув в глазах О'Брайена почти сразу же.

- Ты заплатишь! Ты заплатишь! - повторял О'Брайен со слезами на глазах, держась за пластырь. Потом повернулся к появившемуся у края кровати доктору:

- Никаких наркотиков. Никаких обезболивающих. Даже аспирина. Понятно?

Доктор пожал плечами, и О'Брайен покинул комнату, все держась за пластырь на носу, будто не веря, что тот здесь.

Когда дверь захлопнулась, доктор посмотрел на руки, на Джейсона. Несколько раз его глаза пробежали туда-обратно, пока их выражение не застыло, и он снова пожал плечами.

- Простите, - промямлил он и исчез из поля зрения.

Джейсон улыбнулся. По крайней мере, доктор колебался, и его решение не помогать Джейсону было понятно. К тому же, Джейсон не нуждался в наркотиках. У него было КИ, а если будет недостаточно, у него была ненависть к О'Брайену. Джейсон никогда не думал, насколько сильной может быть ненависть. Она поддерживает ещё долго после того, как исчезнут все эмоции. Подумав о докторе, Джейсон улыбнулся и переключился на мысли об убийстве О'Брайена, с каждым ударом сердца чувствуя свивающую боль в желудке.

Он допустил ошибку. Надо было рубящим ударом перебить глотку. Раздавить её, чтобы О'Брайен захлебнулся собственной кровью. Надо было сделать именно так, а не душить его. Именно так. И он это сделает, как только предоставится шанс.

Сбоку появился доктор со шприцем, и Джейсон наконец-таки разглядел его. Высокий, особенно из-за разницы в положениях, уже за 50, круглое морщинистое лицо, в черных волосах проблески седины. Густые черные брови пересекали лоб, правильные черты. И они искажены гневом.

- Будь я проклят, если позволю всякому пидару мне указывать! проворчал доктор, и не успел Джейсон ответить, как он протер участочек на руке и вколол обезболивающее.

Джейсон улыбнулся доктору, когда тепло наркотика разлилось из руки в мозг, и подмигнул. Он полюбил этого человека, который рисковал головой, и, проваливаясь в обещающее тепло, услышал:

- Если это что-нибудь для вас значит, О'Брайен изувечен навсегда. Вы почти откусили кончик его носика.

Джейсон смог только улыбнуться и мигнуть. Он слишком устал, а успокаивающая темнота была слишком приятной, в ней не было боли, тюрьмы и О'Брайена.

Джейсон начал мечтать о Бруни.

Они были в комнате в Институте, и она ласкала его инструмент, обследуя его языком с профессионализмом Марси. Бруни заглотила его, он исчез во рту, и Джейсон почувствовал странное кручение в животе. Желание, поселившееся в мозгу после их последней ночи.

Бруни сосала, крепко обхватив пенис и двигая губы вверх и вниз, приближая оргазм в теле и мозгу. Она быстро сменила позицию, перевернувшись, и Джейсон в безумном желании схватил её ягодицы и рванул вниз. Он зарыл лицо в её влажную вагину, вдыхая аромат мускуса и двигая языком по стенкам. Он дошел до клитора, и Бруни застонала, но звук был заглушен пенисом, а он массировал складочку кожи. Когда язык скользил по ней, Бруни стонала от удовольствия и всасывала энергичнее, обхватив пальцами разбухшую плоть. Ее ноги дрожали, когда он всасывал клитор, и она выгибалась в экстазе, прижимаясь к его лицу влажной вагиной.

Но они не достигли оргазма. Как во всех снах, сцена быстро сменилась, Джейсон был в паре футов от нее, танцующей. Не по настоящему. Скорее вертящейся. Поворот, и снова, и снова, Бруни улыбалась Джейсону, а центробежная сила подняла её груди под прямым углом к телу. Черные волосы разлетелись, и в потоке воздуха иссиня-черные пряди, казалось, манили его, как щупальца. Джейсон хотел ответить призыву, когда образ пропал, и он очутился в тюремной больнице. С Бруни.

Она была здесь, не обнаженная, а одетая в солдатскую форму, и она нежно срезала повязку и кровавые лохмотья, похожие на червяков из какого-то кошмара, ещё не умершего в мозгу. Бруни заметила его взгляд и улыбнулась:

- Успокойся, Джес, ты будешь в порядке через минуту.

Джейсон обматерил глупый сон. Он не хотел, чтобы Бруни ухаживала за ним по-матерински. Он хотел её как женщину. Партнершу в сексе. Он хотел Бруни как любовницу. Обратно в Нью-Йорк. Где она обнаженна и желанна. Но сон не подчинялся и продолжался по-своему. К своей цели. И Джейсон подчинился.

Бруни осторожно сняла разрезанную повязку, и Джейсон увидел рваный рубец в 8 дюймов слева на ребрах, и под ним поменьше. На краю меньшего запеклась кровь возле крестообразных швов, и Джейсон понял, что эта рана серьезнее. Результат первого удара О'Брайена.

Он снова попытался покинуть проклятый госпиталь и вернуться к зовущей в постель Бруни. Но, беспомощный, он смотрел, как Бруни достала из кармана серую трубочку. Держа её над ранами, Бруни сказала:

- Сначала будет жечь, как черт, Джес, но через несколько секунд остынет. Очень важно не двигаться, не дергаться и не вставать, пока я не скажу. Понял?

Подчиняясь кошмару, Джейсон кивнул, и Бруни нажала на трубочку, выпуская струю серой пены на живот Джейсона.

Сон действительно был кошмаром, когда жидкость запузырилась на животе, проникая в каждую пору горящей лавой. Но он старался не двигаться и не дергаться.