Анна Владимирская - Капкан на демона

Ее тренер сосредоточенно объяснил:

— Основным инструментом профайлинга является собеседование с объектом. Вы, Вера, должны предусматривать и создавать различные искусственные ситуации, цель которых — провоцирование личности на раскрытие своих намерений.

— Я думала, моя главная задача — предотвратить. Это не так?

— Предотвратить можно и провокацией объекта на какие-то враждебные действия раньше времени. Поймите, нервы любого террориста напряжены. Нельзя спокойно идти на преступление. Но он или она могут умело владеть собой. Это понятно?

— Да.

— Мне говорили, вы опытный психотерапевт, поэтому вашим дополнительным инструментом является визуальный анализ изучаемого объекта. Но как врач, вы смотрели в лицо пациента, на его руки, жестикуляцию, поведение, речь. Здесь у вас нет такого большого запаса времени. Профайлеры обращают внимание на стиль и качество обуви и одежды, состояние кожи, зубов и ногтей и прочие признаки. Тщательно анализируется вербальная информация, имеющиеся у объекта документы, его биографические данные и еще куча всего. Ну, вот, например, посмотрите на ту женщину в черной фетровой шляпке и шубке из тонкого каракуля, что вы можете о ней сказать?

— Лет пятьдесят с хвостиком, живет во Львове или где-то в Западной Украине. Преподает музыку, скорее всего пение, в местной консерватории. Одевается в Милане, может себе позволить летать на распродажи, а скорее всего, кто-то из учеников поет в Ла Скала.

Барух уставился на нее так, словно увидел не психотерапевта, обучающегося профайлингу, а тыкву, на его глазах превратившуюся в карету.

— Пошли. — Он взял Веру за руку и направился к даме в шубке и в шляпке. После короткого разговора, во время которого подтвердилось каждое Верино слово, он повернулся к Лученко и кратко спросил: — Как? — Потом рассмеялся и, тыча пальцем в сторону той самой дамы, добавил: — И я ее еще пытаюсь чему-то учить? Пожалейте бедного еврея, объясните методику вашей работы!

— На самом деле это просто. Я увлекаюсь модой. Поэтому шубку и шляпку из Милана срисовала сразу. Объяснять про модные тренды нет смысла, это понятно? — Женщина хитро подмигнула.

— Понятно, — вздохнул тренер.

— Дальше. Лицо типичной галичанки. Поэтому я предположила Львов. Она ведет себя как оперная дива. Но скорее всего уже по возрасту и по здоровью ушла в преподавательскую деятельность. Наша дама амбициозна, трудолюбива и требовательна. Поэтому учит пению на совесть. У такой ученики явно должны петь в Ла Скала. Все. А теперь, алаверды, расскажите, как вы вычисляете террористов.

— Ну, Верочка, вы меня просто поразили! Не хотите поработать у нас? Вижу по глазам, вам и тут хорошо. Ладно. Обо мне. Так каким же образом профайлеру удается обнаружить обман, если лжец, за которым он наблюдает, всеми силами стремится выглядеть правдивым? Для этого существует технология «считывания» языка тела, мимики и расшифровки того, что прячется между словами. Скажем, человека подозревают в теракте. Беседуя со мной, он следит за тем, что говорит, за выражением своего лица и жестами. Но когда его спрашивают о багаже, оставленном в камере хранения, в его глазах легкой тенью проносится тревога, он едва заметно напрягает руку — это не уходит от моего внимания.

Они еще какое-то время пообщались, потом Барух улетел к месту работы и жизни в Бен Гурион. А Лученко осталась и продолжала наблюдать за потоком пассажиров.

В этот момент в терминале D, где находилась доктор-профайлер, произошло следующее. В зале ожидания столкнулись двое, спешившие с чемоданами на самолет. У одного из пассажиров, молодого парня, чемодан выпал из рук, а все вещи, в том числе билеты на самолет, высыпались на пол. Лученко напряглась. И хотя никакое тринадцатое чувство не возникало, она стала пристально наблюдать за инцидентом. В то время как молодой человек собирал свой багаж, к нему подбежала девушка в фирменной одежде сотрудника аэропорта и подобрала билеты. Когда парень попытался их вернуть, девушка начала убегать и согласилась их вернуть при одном условии — если тот поцелует ее в щеку. Все это демонстрировалось на языке мимики и жестов. В результате пассажир выполнил поставленное условие и поцеловал девушку. После этого пара, взявшись за руки, начала кружиться по залу. Зазвучала ритмичная музыка. В это время к паре присоединились остальные участники флешмоба, находившиеся неподалеку.

Вера облегченно вздохнула и стала с удовольствием наблюдать за синхронными действиями участников. Это был масштабный танцевальный флешмоб — шуточная акция, которая началась с якобы случайного столкновения. Ритмично, красиво, синхронно танцевало большое количество людей. Разные по возрасту, комплекции, одежде, цвету кожи — танцоры, хоть и не профессиональные, но очень старательные, создавали настоящий праздничный флешмоб. Не случайно это слово переводится как «вспышка толпы». Действительно, казалось, вся толпа мгновенно вспыхнула разноцветными яркими красками, динамичным движением, радостью танца. И неважно было, что эта красивая стихия, массовый, коллективный ритмический экстаз — на самом деле спланированная акция. Неважно, что большая группа людей (мобберы), которые разучивают все это заранее, внезапно появляются в общественном месте, в течение нескольких минут с серьезным видом выполняют заранее оговоренные действия забавного содержания, а затем одновременно быстро расходятся в разные стороны как ни в чем не бывало. Уже потом Вера узнала, что это сотрудники международного аэропорта «Борисполь» решили таким неординарным способом отметить двадцатый день рождения предприятия.

Ей как психиатру было любопытно смотреть на толпу участников. Психологический принцип флешмоба заключался в том, что мобберы создали непонятную, абсурдную ситуацию с навязанным поцелуем, но вели себя в ней, как будто для них это вполне нормально и естественно: серьезные лица, никто не смеется, все находятся в здравом рассудке, трезвые и вменяемые. Флешмоб — это представление, рассчитанное на случайных зрителей, у которых возникают неоднозначные чувства: полное непонимание, интерес и даже желание присоединиться к этому «массовому помешательству», имя которому — танец!

Доктор Вера неоднократно наблюдала флешмобы в разных местах: однажды на Крещатике, у метро, еще раз возле Дворца детей и юношества на Печерске, а теперь вот в Борисполе. И всегда она испытывала двойной интерес к этому модному явлению. Ей по-человечески нравилась идеология движения, принцип «Флешмоб вне религии, вне политики, вне экономики», то есть он не может быть использован в корыстных целях. А как специалист, она с интересом наблюдала за массовым гипнотическим полем, создаваемым флешмобом.