Петр Красильников - Контрудар

Верхотуров женат, но со своей женой не живет-дела замучили. А детей у него точно нет.

— Санька, ты не хитри, я то знаю, что ты в последнее время общаешься с этим типом. Он у тебя за кого, за папу, или…

— Каскадер, с каких это пор ты стал хамом?

— Ну интересно все-таки.

— Верхотуров мой клиент, понятно?

— Ну-у, нашла с кем связаться, подлец отъявленный.

Знаю без тебя, — подумала я про себя, — сама не рада, что связалась.

— Значит, говоришь, детей у него нет? А нам, например известно, что у него в Москве живет незаконнорожденная дочь?

— И зачем ты мне это говоришь?

— А то, что она вот уже неделю, как живет в вашем городе.

— Ну и что.

— Да ничего, она у Верхотурова не появлялась?

— Откуда я знаю, я ведь у него не живу.

— Просто поинтересовался, что и спросить нельзя?

— Слушай, дорогой, мне некогда, давай поговорим в следующий раз?

— Ладно, ты чем сегодня занята?

— Работаю я, работаю, в отличие от некоторых.

— Так ты дочь у него не видела? — не унимался Славка.

— Господи ты Боже мой! Не видела!

— Хорошо, посмотрим сами. Ну, давай, пока!

Напрасно я так окрысилась на Славку, — подумала я, подъезжая к Светкиной даче, — теперь мне известно, что у Евгения Александровича есть взрослая дочь, и что она даже приехала в наш город. Может быть даже на встречу с папенькой.

****

Таня выбрала место на высоком холме, в непроходимых зарослях кустарника. Здесь ее бы не нашел никто. С высотки пансионат «Красные зори» был виден как на ладони. Таня переоделась в форму защитного цвета, прихватила с собой гильзосборник и с раннего утра заняла позицию.

Это был ее второй выход. Первый раз она провела в кустарнике почти весь день, но объект так и не появился в поле зрения. Она видела роскошный сад, озеро, экзотических птиц, столы, уставленные фруктами, прислугу, охранников. Один охранник, вероятно пользуясь отсутствием шефа, даже умудрился потрахаться с хорошенькой официанткой прямо на террасе. Но ее клиент так и не появился. Когда она еще только изучала местность и вела наблюдение с биноклем в руках, но без оружия, она видела его в кампании с молодой хорошенькой девушкой. Они о чем-то беседовали. Вероятно, этот разговор был неприятен девушке. Тем не менее, в конце беседы объект что-то передал ей, вероятно, деньги. Может быть, откупных за свои грехи?

Но в тот раз у нее не было винтовки. В следующий раз объект не появился. У нее в запасе оставалось два дня-сегодня и завтра. Она добьется своего! Эта мразь будет раздавлена.

Расстояние до объекта равнялось почти полутора километра. Вполне приемлемая дистанция для того, чтобы пустить ему пулю под лопатку и успеть уйти.

Прошло около часа. На террасе появилась охрана. Таня насторожилась. В тот же миг показалась фигура объекта в сопровождении трех человек в штатском. Таня прильнула к прицелу. Объект суетился вокруг гостей, стал усаживать их за стол, был в постоянном движении. И надо же было такому случиться, что он посадил их спиной к Тане, а сам сел напротив. Все произошло так быстро, что она даже не успела хотя бы один раз взять его в перекрестье прицела.

Ничего подождем, — заключила она про себя, — пусть поговорят, первым все равно встанет он, а там посмотрим.

Когда гости уселись, Евгений Александрович предложил выпить апельсинового соку, заранее полагая, что эти люди пить не будут и обратился к ним с вопросом:

— Я вас слушаю, господа?

Собственно говоря, господа были из ФСБ. Они пришли, чтобы поинтересоваться судьбой дочери Верхотурова Татьяны.

— Евгений Александрович, — первым обратился к нему, по-видимому, старший, представившийся капитаном Рассадиным, — нас интересует судьба вашей дочери Тани. У вас ведь есть дочь? — Рассадин хитро прищурил левый глаз, как делал это всегда, когда хотел слегка ошеломить собеседника.

— Э-э, признаться, — растерялся Верхотуров, — да-да, у меня была дочь, но это, знаете, увлечение молодости, мы так и не смогли пожениться, родители были против. Я просил Евгению, чтобы она не рожала, но воля женщины оказалась сильнее.

— Вы что же, так никогда и не видели свою дочь?

— Только один или два раза. Но вы же понимаете, что такое семья Гусевых, какие у них нравы. Мне просто запретили видеться с Таней. Евгения так назвала ее в честь своей бабушки. Я видел девочку, когда ей было года два или три. А после мы не встречались. А что случилось?

— Вы точно не встречались?

— Да-да, мне нет смысла врать. Я в молодости допустил ошибку, каюсь, но все мои попытки связать свои отношения с Евгенией узами брака закончились ничем. Мы расстались и больше не встречались. О судьбе своей дочери я ничего не знаю.

— Интересно, а известно ли вам гражданин Верхотуров, что ваша дочь почти две недели тому назад приехала в город?

— Нет, я ничего об этом не знаю, — глаза Верхотурова забегали в разные стороны.

— Она вас не навещала?

— Да нет, говорю же вам. Я первый раз слышу о том, что она вообще приехала в наш город!

— Николай, Андрей, — обратился Рассадин к своим товарищам, — сходите опросите обслугу, охрану, словом всех, кого сочтете нужным.

— Вы что же мне не верите?! — взвизгнул Верхотуров.

— Успокойтесь, Евгений Александрович, — сказал Рассадин, — я обязан опросить свидетелей.

Когда Андрей и Николай ушли, Верхотурова все равно прикрывал другой молодой человек. Кроме того, амбал охранник стал прохаживаться вдоль террасы и почему-то все время останавливался напротив гостя.

Спокойно, нервы в карман! — приказала себе Таня, — сняла палец со спускового крючка и вытерла его об гильзосборник. — Успею.

— А сама Таня ни разу не напоминала вам о своем существовании? — задал вопрос Рассадин.

— Нет, ни писем, ни телеграмм я от нее не получал. Но ведь я и сам ей не писал, — развел руками Верхотуров. — А в чем собственно дело?

— Нас интересует Татьяна Гусева, — холодно ответил Рассадин.

— А-а… — раскрыл было рот Верхотуров, но капитан прервал его.

— А кроме того, что вам, Евгений Александрович, известно о Владлене Плетневе?

— Владлена убили в прошлом году в Москве, — с неподдельной грустью в голосе ответил Верхотуров. — Мы с ним были давними приятелями. Я очень скорбел.

— Да-а, Евгений Александрович, было о чем скорбеть, — усмехнулся Рассадин, — в былые времена вы и Плетнев проворачивали кое какие операции в Швейцарии, не правда ли?

— Ничем противозаконным я в Швейцарии не занимался! — сказал Верхотуров.

— Помилуй Бог, да кто же вас в этом обвиняет? То была прошлая эпоха, эпоха наполненная пафосом перестройки. Кто-то перестраивал ряды, кто-то пытался изменить ситуацию в советской экономике. Но были и те, кто заранее знал, чем кончится весь этот бардак. Вы случайно не были причастны к последним?