Сергей Петросян - Путешествие дилетанта

Нащупав в кармане паспорт, Пьер пробрался к Милану и попытался выяснить, когда будет пограничный контроль. Тот что-то ответил, и Мели объяснила, что сейчас яхта на пару минут причалит у заправочной станции для катеров. Высадив пассажиров, она уйдет на бесплатную якорную стоянку и вернется на то же место в четыре часа. За пятнадцать минут до отхода всем надо собраться в кучку и ждать. Выходило, что оформлять пересечение границы никто и не собирался.

– Ну и чем мы не цыгане? – пробурчал Пьер, глядя на старух в шортах, приготовившихся десантироваться. Выбирать, впрочем, было не из чего – он даже в мыслях не допускал возможности не сойти на берег в этом сказочном месте.

Оказавшись на берегу, Пьер моментально забыл о цели своей авантюры – далеко вперед уходила каменная набережная, из воды торчали кривые полосатые причальные столбики, мерно покачивались черные гондолы с металлическими рострами, похожими на тараны… Мели нетерпеливо дернула его за руку:

– Потом полюбуешься. Нам в банк надо!

Пьер кивнул и они устремились вперед – к видневшемуся за горбатым пешеходным мостиком Дворцу Дожей. С причаливающих больших катеров на камни набережной выпрыгивали, как союзнические десантники в Кале, все новые туристы. Гремела музыка, слышалась разноязыкая речь, гиды держали над головой разные яркие предметы, чтобы не растерять свою группу. Юркие цыганята дергали туристов за сумки и карманы, что-то выкрикивая на всех языках. Пьеру это напомнило посещение Луна-парка в детстве: хотелось вертеть головой, бежать сразу во все стороны и страшно было потерять родителей в толпе. Это, несомненно, была Венеция, но не такая, какой он себе ее представлял – с мерным плеском воды в узких каналах, тишиной безлюдных переулков и вычурными палаццо, покрытыми следами протечек на выцветшей штукатурке…

Мели не давала ему останавливаться. Они пронеслись вдоль Дворца Дожей, повернули направо к Сан-Марко и в растерянности остановились посреди площади – куда дальше? Пока пытались разобраться в карте, к ним несколько раз подошли продавцы корма для голубей. Туристы охотно разбирали пакетики, высыпали зерно на ладони, и тут же им на плечи и головы усаживались стаи птиц. Щелкали камеры, слышался радостный смех. Жизнерадостная тетка в майке с Эйфелевой башней, смеясь, снимала с головы голубиный помет.

Судя по карте, отделение банка находилось в стороне от Большого канала, в паутине улиц. Пробираться приходилось, постоянно останавливаясь и ориентируясь на местности. Туристическая толчея осталась позади, на площади, и тут начался тот город, с которым Пьер был знаком по книге «Смерть в Венеции» Томаса Манна и самиздатовским стихам Бродского:

Нестись дальше было просто невыносимо. Это была его первая встреча с городом-мечтой, а он с ним даже не поздоровался. Пьер резко остановился:

– Подожди…

Видимо было в его интонации нечто такое, что заставило Мели замедлить шаг.

– Хорошо, – она взяла его за руку. – Давай передохнем.

Они постояли на узкой набережной, а потом сели на камни, свесив ноги к воде. Перед ними был водный перекресток, очертаниями напоминавший площадь Пять углов в Ленинграде. Пьер принюхался – пахло сырым камнем и немного рыбой. Ощущение нереальности проходило, действительность выстраивалась в ровную линию. Да, это он еще месяц назад лежал в госпитале Чинандеги. Белесые следы от швов на правом предплечье можно было потрогать, сдвинув вверх рукав футболки. Потом Манагуа, Белград, Загреб – и все это независимо от его воли. Как бильярдный шар катился он от стенки к стенке, направляемый руками опытных игроков: Моторыгина, Хуана, Геннадия Ивановича, Белгородского… Впрочем, в Венеции он оказался по собственной воле – уже позитив. Была цель, пусть и не вселенского масштаба, но он к ней шел сам, успокаивал себя Пьер.

«Тот, кто знает, „зачем“, преодолеет почти любое „как“», – вспомнил он. – Ницше был не дурак…

Он встал на ноги, помог подняться Мели:

– Веди меня, Ариадна.

– Пошли, Тесей, – улыбнулась она.

Надпись «Deutsche Bank» они увидели одновременно. Несмотря на тесноту, перед фасадом старинного особняка даже уместилось маленькое подобие площади, что, несомненно, придавало солидности заведению. Пьер полез в карман летней куртки: паспорт, чековая книжка, пластиковая карточка и документ с непонятным названием «Statement» , выданный ему в банке в Манагуа, были на месте.

– Ну, с богом, – он толкнул тяжелую дверь с красивой бронзовой ручкой.

Разговор шел тяжело. Объяснить, что ему надо, Пьер еще мог, но большинства посыпавшихся на него вопросов не понимал. К счастью, одна из сотрудниц оказалась словенкой и, при помощи Мели, дело сдвинулось с мертвой точки. В банке сняли копии его паспорта, карты и, зачем-то, водительских прав, дали заполнить небольшую анкету. Потом попросили погулять часок – необходимо было проконсультироваться с отделением в Риме.

Ребята вышли на улицу.

– Может, на гондоле прокатимся? – предложил Пьер.

– Боюсь, что пока у нас на это денег не хватит, – ответила Мели. – Пойдем вдоль Большого канала прогуляемся.

Пьер согласился, но, пока они шли, его не оставляло беспокойство, что они не смогут найти дорогу назад, к банку. Безлюдные переулки закончились, и они снова оказались в густой толпе. Мост Риальто, знакомый по фотографиям, неожиданно повис над каналом прямо перед ними. Пока любовались видом, чья-то ловкая рука залезла в сумку Мели. Почувствовав неладное, она резко дернула за ремешок. Моментально широкая спина скучавшего рядом молодого парня загородила убегающую девушку в пестром платке. Паспорт и ключи от машины, к счастью, оказались на месте, но больше они расслабляться не хотелось. Мели держала сумку на груди, плотно прижав к себе, а Пьер не вынимал руку из кармана джинсов, где лежали наличные.

Обратную дорогу они нашли на удивление легко. В банке их ждал следующий вердикт: за один раз по чеку стороннего банка им могут выдать пять тысяч долларов – около десяти миллионов итальянских лир по курсу. Комиссия банка составит три процента. Если нужна более крупная сумма, необходимо прийти еще раз в другой день. Пьер махнул рукой:

– Согласен. Давайте ваши миллионы.

Пачка оказалась большой. В карман не лезла. Повертев деньги в руках, Пьер запихал их за пояс под футболкой на манер пистолета. Кассир, улыбнувшись, протянула ему несколько цветных резинок для купюр. Не зная, что с ними делать, он сунул их в карман, поблагодарил и вышел.

На улице он сразу понял, что долго так ходить не сможет – толстая пачка врезалась в тело и норовила выпасть или провалиться в штанину.