Яна Розова - Камни глупости

— Чумная ты! — сделал вполне понятный вывод Владимирович.

Но эта дикая выходка неожиданно оказала весьма благотворное влияние на состояние моей вздрюченной психики. Стресс разрядился сам собой. Ощущение было такое, будто я вдруг снова научилась дышать.

Буквально за следующим поворотом я заметила чуть грязноватое, но от этого не менее аппетитное для смертельно голодных людей, заведение под названием «У Светланы». Рекламный щит на обочине дороги обещал многое, однако, кроме чуть престарелых беляшей у Светланы ничего не было. Саша не постеснялся угоститься на «занятые» мною денежки.

За едой я рылась в своих невеселых мыслях. У меня было несколько вопросов тактического и стратегического характера. Стратегические я сразу отложила подальше, а тактические остались. Вот, к примеру, стоит ли мне звонить Артему? Учитывая, что он с самого начала был в деле — стоит. Но что ему сказать? Вот, мол, еду себе с новым другом — сыном настоящего гангстера. Ограбила магазин, кстати, а в остальном — все хорошо!

Наверное, следовало бы позвонить Алеше, который не собрал денег на мой выкуп, ибо их негде взять, и теперь думает, что меня убивают. Наверняка, он здорово волнуется. В тот момент я даже не подумала, что бригада инвалида-бандита, узнав, что я сбежала, бросится искать меня у Алексея.

— Саша, дай телефон!

Он протянул через плечо трубку, но предупредил:

— Аккумулятор с-садится! Быстрее говори!

Набрав домашний номер, я услышала голос мужа:

— Слушаю!

— Алеша!

— Вера, ты что, жива? Где ты?

— Я жива, Алеша! У меня все хорошо!

— Где ты?!

— Я…

В трубке вдруг все стихло.

— Алеша! — в отчаянии крикнула я.

— В-все, села батарея…

Я почувствовала удушающий спазм в горле. Как же так? Я не поговорила!

— Это т-твой муж?

Слезы лились по моему лицу, мешая ответить. Да и не хотелось отвечать. Этот мальчишка все равно ничего не поймет!

— Вера, это т-твой муж?

Какая, к черту, ему разница: муж — не муж! О себе бы лучше думал! Сашка смотрел на меня в зеркало дальнего вида.

— Ты не дрейфь! — теперь он меня ободрял. — Все будет путем… Мы з-заберем твоего пацана и все будет хорошо.

Я отвернулась к окну.

— Смотри, — сказал мой водитель с радостью ребенка, увидевшего в зоопарке носорога, — мент голосует!

— Остановись!

— Зачем еще?

— Стой, говорю!

Санька заворчал, но подчинился. Я, признаться, и сама еще не знала, зачем мне понадобился этот опогоненный пилигрим. Но иногда делаешь что-то, подчиняясь смутному импульсу, а потом, бывает, хвались себя за это.

Когда новый попутчик устроился на переднем сидении, стало ясно, что общаться с представителями закона Саша не умеет. Папа не научил! Как и большинство простых русских мужиков, к каковым я без сомнений отнесла и нового нашего попутчика, с разговорами милиционер предпочитал обращаться к собрату по полу. И вроде наши мужики женщин не презирают и не боятся, но половая солидарность в них неистребима…

— Старший лейтенант Семенченко! — представился попутчик, протягивая Саше ладонь для рукопожатия.

Владимирович посмотрел на эту широкую ладонь как Вещий Олег на змею, выползшую из черепа его коня. Образовалась такая малюсенькая, но многообещающая заминка.

— Очень приятно! — выскочила я с заднего сидения, как черт из табакерки и вцепилась в руку старшого лейтенанта. — Генерал Пузиков!

Пришлось очень весело рассмеяться, чтобы шутка прокатила.

— Шучу, — пояснила я, потому что мужчины одинаково бестолково отреагировали на мой зажигательный смех. — Вера Сайкина! А это мой брат, Саша. Если вам по трассе в сторону Анапы, то мы можем вас подвезти!

— Очень обяжете…

«Брат» еле сдвинул «девятку» с места — так давило на него присутствие пассажира, но потом взял себя в руки и мы покатили.

— Мне, собственно, тут недалеко, — по тону милиционера было ясно, что человек он обстоятельный. — У первого поста высадите.

— Хорошо, — участвовала я в разговоре. — А далеко до поста?

Сашка, по-прежнему, держался напряженно, по его шее скатилась капелька пота. Нервный он, все-таки!

Через километр мне вдруг стало плохо.

— Сашенька, притормози у обочины, мне дурно… Укачало. Вот там, притормози, где деревянный козырек!

Водитель послушно исполнил просьбу. Здесь шумел небольшой придорожный рыночек, где бабульки торговали помидорами и абрикосами в больших ведрах.

— Братик, воды принеси, пожалуйста! Под козырьком есть кран, — я протянула ему деньги. — Купи в ларьке стаканчик…

Мой сообщник обернулся на меня, а, оценив мой внешний бледный вид, молча вышел из машины. Когда он вернулся, я лежала на сидении с закрытыми глазами.

— Т-тебе поспать надо…

— Угу… Я посплю немного. Спасибо за воду!

Когда наша «девятка» остановилась у милицейского поста, плохо стало Саше. С заднего сидения я видела, как его пальцы барабанят по кожаной оплетке рулевого колеса и, если бы удалось расслышать ритм ударов, то я бы наслаждалась похоронный маршем в стиле реп.

Старший лейтенант Семенченко вылез из нашей машины, а подошедшему парню в форме с группой крови на рукаве, дал полный отбой:

— Это со мной ребята. Пропустите их!

Поблагодарив бывшего попутчика взглядом, я сказала Саше:

— Видишь, как хорошо получилось, не потеряли времени на объезд!

Мальчишка только передернулся весь, потеря времени пугала его меньше чем фуражки с эмблемой МВД. Но и они остались позади.

Через два часа мы увидели море. До Анапы оставалось приличное расстояние, но сверкание огромного живого сапфира очень ободряло. До самого города я все смотрела и смотрела в сторону моря, снова вспоминая последний отпуск…

А потом начались неувязки и неувязочки. Детских лагерей в Анапе оказалось несколько и объехать их все за один вечер, да еще совершенно не зная города, оказалось невозможно. Тогда мы остановились возле почты, решив позвонить и выяснить название нужного лагеря. У меня дома никто не отвечал. У Кристины — тоже. Пришлось звонить Артему на мобильный. Судя по побочным звукам, Бескровный был в дороге, но, только услышав мой голос, он заорал как псих:

— Вера, ты где? Ты живая! Слава Богу!

— Артем, милый, — шептала я, стараясь повернуться так, чтобы Саша не видел моего лица. Он стоял прямо у стеклянной дверцы кабинки и напряженно смотрел сквозь стекло. Может, он думал, что я звоню в милицию? — Артем, я в Анапе. Мне удалось бежать, и я хочу забрать Илью из лагеря. Я боюсь, что они, ну, понимаешь — они! Они увезут Илью, как только найдут его, но я не помню, как этот лагерь называется!

— А я тоже не помню! Но я уже почти дома, сейчас поднимусь в квартиру и у Кристины спрошу. А ты перезвони мне через пять минут.