Александр Силецкий - Пустырь, Лизавета

Тогда-то распахнулась дверь, и на крылечке появилась Лизавета.

Как же это мы не углядели ее там, в доме?!

За печкой, надо полагать, опять сиделаs И теперь вот - вышла.

М-даs Явление народуs

Она ступала медленно и, как мне показалось, осторожно, а в руках зажимала большущую стеклянную банку, доверху наполненную молоком.

Спустившись по скрипучим покосившимся ступенькам и подойдя ближе, она остановилась и постояла так немного, глядя на нас равнодушными бесцветными глазами, и внезапно - это было для меня, как обухом по голове, - впервые за все время очень тихо, но внятно произнесла:

- Вот, возьмите. На дорогу. Спасибо.

Мы смутились, хотели было отстраниться, но она улыбнулась вдруг, робко и застенчиво, и, потупясь, добавила:

- У нас хорошо тут. Тихо. Заходите. Ладно?

И посмотрела на нас по-детски доверчиво, с какой-то щемящей надеждойs

Все перевернулось в моем мозгу, яростно встало на дыбы и понеслось, помчалось без оглядки, были только отчаяние да бессильная мысль: немедленно бежать, бежать, как можно дальшеs

- Ну, еще бы! - сказал я, принимая банку с молоком, холодным и, надо полагать, чертовски вкусным. - Еще бы! Непременноs Зайдем!