Мартина Коул - Жестокая ложь

Джонни Паркер, как всегда чувствуя сильное эмоциональное притяжение к собственной жене, подошел к столику, за которым сидела Селеста. Его жена стоит пятидесяти других женщин.

— Нравится, детка?

— Джонни! Это просто замечательно!

Глядя Синтии прямо в глаза, Джонни Паркер сказал:

— Селеста занималась интерьером. Как тебе вот та звезда?

Сегодня вечером он впервые заговорил с Синтией. Присутствие Селесты было при этом крайне желательно. Ему нечего скрывать, и он хотел, чтобы Синтия тоже это понимала.

Свояченица ухмыльнулась и ответила:

— Это многое объясняет, Джонни.

Оскорбление было явным, ничем не завуалированным, и Джонни Паркер это понимал. Понимала и Селеста, но, как всегда, посчитала за лучшее не накалять обстановку. Джонни очень импонировала доброта жены и то, что она старается видеть в людях только хорошее. Даже к своей мерзкой сестре она относится с любовью.

Синтия сверлила Джонни жирно подведенными глазами. Она бы могла, кажется, его съесть. Каждый раз, видя Джонни, женщине хотелось отпустить себе подзатыльник. Вот кого она могла бы заполучить! Сейчас Синтия желала этого мужчину даже сильнее, чем прежде. Если бы она прежде знала, чего и за какое короткое время он достигнет, то ни за что не позволила бы Джонни ускользнуть. К сожалению, раньше она считала, что этому парню нужно от нее только одно. Синтия и представить не могла, что этот неудачник сможет достичь таких высот. Насколько слепа может быть молоденькая девушка! Но сдаваться она не собиралась. Синтия верила, что в силах изменить свое будущее в лучшую сторону. Она вернет Джонни Паркера! Если она будет последовательной и упорной, то со временем добьется своего. В конце концов, кто у нее в соперницах? Ее сестру Селесту в расчет принимать не стоило. Она дурочка, чистейшей воды идиотка.

Джонни видел, как одно выражение на лице Синтии сменяется другим. Он мог читать ее мысли, как открытую книгу. Этой злобной суке ничего не светит. Она многого хочет, а получит кукиш. Когда-то Синтия его заводила. Джонни нравилась эта девушка, вернее, ее тело — такое манящее, такое зовущее, такое многообещающее… Действительность оказалась лучше любых фантазий, но его страсть длилась недолго. Синтия хотела многого, а давала взамен очень мало. Джонни был у нее первым. В постели девчонка оказалась просто великолепна, но ее первый мужчина быстро понял, что уступила она ему только потому, что надеялась получить взамен гораздо больше . В эмоциональном отношении Синтия была роботом. Она пошла бы с кем угодно, лишь бы тот удовлетворил ее материальные потребности. К счастью, Джонни Паркер вовремя понял, что чем раньше он расстанется с Синтией, тем лучше. Теперь, вспоминая прошлое, он благодарил Бога за то, что сумел так легко от нее отделаться. То, что в конце концов он повстречал и полюбил ее младшую сестру, Джонни считал чем-то сродни Божественному воздаянию за все прошлые мучения.

— Идем, Селеста! Надо поприветствовать наших будущих постоянных посетителей.

Сказано это было с достаточной степенью высокомерия и так, чтобы Синтия поняла: этот шип направлен в нее.

Синтия проводила взглядом удаляющуюся младшую сестру в сопровождении человека, которого она считала мужчиной своей мечты. Если бы на свете существовала справедливость, то она, а не Селеста, сейчас расхаживала бы по залу с видом августейшей особы на приеме в ее честь. Похоже, мир сошел с ума, раз младшей сестре досталось все то, о чем мечтала Синтия. А ведь это ничтожество когда-то донашивало за старшей сестрой одежду.

Когда Джонни с женой скрылись в толпе, подошел Джеймс и уселся рядом. По лицу мужа было видно, что ему ужасно нравится быть частью всего этого великолепия. Это вызвало у Синтии прилив раздражения. Как можно быть благодарным за то, что тебе бросают объедки?

— Какая чудесная ночь, дорогая! Знаешь, а ведь я совладелец этого ресторана. Если все сложится удачно, то это станет началом чего-то большего…

Джеймс радовался как ребенок. В таких случаях ее мать говаривала: «Рад лачуге так, словно это дворец». Но Синтия-то понимала, что ее муж — всего лишь пешка, которая служит процветанию мужа Селесты. Он имеет ничтожнейшую долю в том, что когда-то станет процветающим бизнесом. В конце концов, кто в первую очередь выигрывает? Кто получает львиную долю прибыли от всех этих ресторанов, пабов и ночных клубов? Конечно же, ее идиотка-сестра! Девяносто восемь процентов Селесты против ее двух процентов! Два процента против девяноста восьми! И ее муж думает, что следует этому радоваться?! Остальное-то достанется Селесте! Ее доля значительно больше того, что получит Синтия. Почему этому ничтожеству, которое и в трех соснах заблудится, должно так повести? От нее ведь не больше пользы, чем от оловянной каминной решетки. Когда легавые постучатся к ней в дверь, Селеста не будет знать, что отвечать на их вопросы. Она не сможет защитить собственные интересы. И она будет благоденствовать! За что?! Синтия едва могла сдержаться от рвущегося наружу праведного гнева. А ее муж, черт бы его побрал, еще хвастается тем, что Джонни Паркер бросил ему кость. Выгоднее так, чем платить ему по справедливости! Синтия понимала это куда лучше, чем ее мистер Знаю-все-о-финансах. Женщину возмущало то, что ее муж, ее Джеймс, может довольствоваться малым . Синтия просто свирепела из-за того, что Джеймс позволяет Джонни Паркеру себя оскорблять. Почему он не осознаéт того, что на самом деле с ним делают? Ему кинули милостыню, а Джеймс готов на колени опуститься перед Джонни от избытка благодарности.

Синтия считала, что пятьдесят против пятидесяти — честный расклад. Этого ее Джеймс вполне заслужил, но Джонни Паркер не из тех, кто готов платить людям столько, сколько они заслуживают. То, что его мужа обкрадывают самым бессовестным образом, усугубляло и без того немалое раздражение Синтии. Она всеми силами старалась убедить себя в том, что их считают за дурачков и бесчестно пользуются доверчивостью Джеймса. В конце концов, ее муж — именно тот человек, который помогает создавать видимость законности всем операциям. В конце концов, ее Джеймс — человек, который умеет делать деньги, по крайней мере для других. Это знание возвеличивало Синтию в ее собственных глазах. Оно помогало женщине поверить в то, что страшные мысли, терзающие ее, имеют под собой прочную основу.

Оглянувшись, Синтия увидела, как люди лебезят перед Селестой и Джонни Паркером. В мозгу завистливой женщины уже созревал план, как и когда она столкнет их в грязь.

Синтия верила, что легко с ними расправится, если в подходящее время расскажет все нужным людям. Пока она еще многого не знает, но со временем узнает. Она будет ждать благоприятного случая. Она узнает все, что нужно, а затем расправится с ними, даже если это будет последним, что она совершит в своей жизни.