Мартина Коул - Жестокая ложь

Джонни надеялся, что предложение Дерека будет стоить потраченного на встречу времени. Лучше держать такого прыткого молодого человека под рукой, чтобы всегда можно было присмотреть за ним. Разница в возрасте между ними не была такой уж непреодолимо большой для приятельских отношений, а вот положение в криминальном мире — это совсем другое дело. Джонни П. являлся признанным всеми, уважаемым авторитетом, в то время как Дерек Грин только взбирался наверх. Если предложение будет того стоить, Джонни собирался дать ему подзаработать — не слишком много, но достаточно, чтобы Дерек был доволен и оставался у Джонни, так сказать, на глазах.

— Итак, вернемся к тому, с чего начали. Чем я могу тебе помочь?

Грин улыбнулся, и выражение его лица стало почти дружелюбным.

— Я планирую дельце с продажей дачных вилл в Испании, Португалии и во Флориде. Все документы в полном порядке, комар носа не подточит, но на самом деле я собираюсь торговать воздухом. От вас требуется лишь вложить на первом этапе небольшую сумму в операцию. Риск минимален, так как владеющие на бумаге этими виллами частные инвесторы ведут свои дела из офшоров. У меня есть люди, которые будут продавать эти виллы. У меня есть необходимые средства, чтобы подготовить все нужные бумаги в лучшем виде. Когда обман вылезет наружу, мы останемся ни при чем. Я не буду жадничать и, когда срублю достаточно бабок, прикрою лавочку, замету все следы, а потом начну дело заново, но уже в другом месте. Работать с испанцами в этом отношении — одно удовольствие. Можно обуть любого, если у тебя есть внушающие доверие документы. Скажу больше. Я на самом деле владею землей в Испании. Придет время, и я на ней что-нибудь построю — разумеется, не виллы и не жилые дома. Обычному человеку понадобится лет двадцать жизни, чтобы по цепочке документов пройти до первоисточника всех его неприятностей, а за это время мы уже успеем замести следы и исчезнуть с деньгами.

Откинувшись на спинку кресла, Дерек отхлебнул из стакана разбавленный водой скотч.

— Хотелось бы увидеть предварительные расчеты.

— Я еще утром отослал все необходимые бумаги в ваш офис. Также я примерно прикинул, какой доход вы будете иметь со своих капиталовложений, — в зависимости, конечно, от сопутствующих затрат. Уверяю вас, я в состоянии провернуть эту операцию и гарантирую высокие доходы без малейшего риска.

Молодой человек нравился Джонни Паркеру все больше. Дерек проявил инициативу, но при этом не стал долго и нудно объяснять детали предстоящего мошенничества, размахивая зажатыми в руках документами. Он изложил все в письменном виде и прислал к нему в офис, чтобы Джонни мог на свежую голову в удобное время ознакомиться с деталями аферы. Правильно он сделал, что согласился на встречу с Дереком Грином. Парень далеко пойдет.

— Замечательно, Дерек! Я все посмотрю и в ближайшее время сообщу свое решение. Как поживает твой старик?

Дерек пожал плечами.

— Должен сказать, мистер Паркер, пятнадцать лет за решеткой у кого угодно выбьют почву из-под ног, но в целом отец держится молодцом. Он смирился с судьбой, тем более что ничего сделать все равно не удастся. Мы регулярно его навещаем. Мама держится хорошо. Свои лучшие годы она провела в поездках на свидания к отцу и до сих пор его ждет. Еще два-три года, и его выпустят по амнистии.

— Несправедливо с ним обошлись, что ни говори. Законченного насильника к этому времени уже давно выпустили бы на волю.

— Если бы отец был насильником, ему дали бы отдельную камеру, где он мог бы спокойно смотреть телевизор и никто не стоял бы у него над душой… Не понимаю легавых. Они выделяют насильникам отдельные камеры только потому, что бояться, как бы другие арестанты их не пришибли. А кто вообще устоит от искушения показать насильнику, где его место?

Оба согласно закивали, до глубины души возмущенные неправильностью судебной системы страны, которая защищает отбросы общества, а таким уважаемым людям, как отец Дерека, дает долгий срок. Что за вопиющая несправедливость!

— Проваливай, придурок!

Синтия Тейлор закатила глаза к потолку и выкрикнула в пустоту:

— Перестань называть брата придурком!

Габби зло усмехнулась.

— Но он же придурок, мама. Даже его психиатр так считает.

Синтии захотелось расхохотаться. Иногда ее дочь умела отпустить неплохую колкость.

Джеймс-младший, сидевший за столом, хмуро уставился на них. Он был крупным мальчиком — видно, пошел в родню отца.

Переведя взгляд на сестру, он мерзко ухмыльнулся.

— Габби, а как дела у Винсента О’Кейси?

Синтия удивленно посмотрела на сына, и тот довольно рассмеялся.

— А ты не знала, мама? Это роман столетия!

Синтия не отрывала взгляда от сына, любить которого становилось все труднее и труднее.

— Сын Бриди О’Кейси?

Габби почувствовала, что вот-вот лишится чувств от страха. Ее глаза умоляли брата помолчать.

Лицо его расплылось в еще более мерзкой ухмылке, и он громко подтвердил догадку матери:

— Он самый!

Габби вскочила со стула и заорала:

— Мерзкий ублюдок! Убийца котов!

Синтия смотрела на своих детей, не зная, кому первому отвесить пощечину. Инстинкт победил, и одним ударом она повалила сына вместе со стулом.

— Проваливай отсюда!

Поднявшись с пола, Джеймс-младший поспешно покинул поле битвы.

Повернувшись к дочери, Синтия тихо спросила:

— Это правда?

Габби понимала, что врать бесполезно, и нехотя кивнула.

Рука матери взметнулась снова и схватила дочь за волосы. Габби подавила рвущийся из груди крик. С мамой сопротивление опасно. Лучше молчать, чтобы она с тобой не делала. Опасно кричать от боли, опасно пытаться убежать, опасно оправдываться. Пощады не будет.

— Как долго? Как долго ты скрываешь это от меня?

В этом вопросе была вся Синтия. Ее интересовало, не сколько времени дочь встречается с парнем, а как долго она это от нее скрывает.

— Почти год.

Если уж все выплыло наружу, лучше ничего не утаивать. Если мать поймает ее на лжи, Габби крышка. Синтия Тейлор не из тех людей, которые потерпят ложь. Только открыв правду, можно надеяться на пощаду.

На лице Синтии было написано неподдельное изумление. Целый год! И никто ничего не знает? Скорее, ей никто ничего не сказал. Паршивые ублюдки! Семья О’Кейси находилась так низко на социальной лестнице, что в глазах Синтии практически ничем не отличалась от бомжей. Бриди О’Кейси была ленивой неряхой, не способной не то что дом, даже своих детей держать в чистоте. Об отце Винсента вообще лучше помалкивать! Местный пьянчужка. Не люди, а отбросы общества.

— Я все делаю ради вас, и вот как вы меня отблагодарили! Твой брат того гляди станет серийным убийцей, а ты превратишься в шлюху! Ладно, юная леди, я положу этому конец! Ты возвращаешься домой! Понятно?! Теперь я понимаю, почему тебе так нравится у бабушки! Думаю, эта идиотка еще и помогает тебе меня обманывать!