Ксавье-Мари Бонно - Первый человек

А жизнь де Пальмы была похожа на плавание по морю при качке, пока Ева снова не возникла перед ним на другом конце этой жизни. Он пропел:

Ева не захотела подобреть — пока нет. Она отвернулась от Мишеля и бросила в гусятницу две мелко нарезанные луковицы и несколько кусков бараньего плеча. Затем, потушив мясо и лук несколько минут, посыпала их корицей, имбирем и шафраном.

— Что это ты готовишь?

— Мясо в горшочках.

— Потрясающе!

Ева опустила в гусятницу деревянную ложку и стала энергично размешивать кушанье. По мнению де Пальмы, Ева забавно выглядела в фартуке с узором в мелкий цветочек, как у старых бабушек. Она постриглась по-новому, и эта прическа подчеркивала изящные линии ее затылка. На каждой щеке лежала изогнутая прядь, похожая на черную запятую.

— Где ты был? — спросила Ева.

— Работал. А ты?

— Тоже были дела по работе. Не хочу о них говорить.

Она попробовала соус.

— Теперь я накрою это крышкой и буду тушить на медленном огне.

Де Пальма пристально посмотрел на Еву. Выражение его лица изменилось. Ева догадалась, что его что-то тревожит.

— Лучше скажи мне, что происходит.

— Я чувствую: скоро случится что-то нехорошее.

— Это неудивительно: такая у тебя профессия.

Ева всегда умела читать мысли Барона по его глазам. Сейчас она догадывалась, что его душа почти опустошена.

— Что значит «нехорошее»?

— Это очень смутное ощущение: я вдруг почувствовал, что потерял душевное равновесие. Говорят, что жизнь посылает людям сообщения, смысл которых так же ясен, как смысл иероглифов. Но если человек не Шампольон [14] Шампольон Жан-Франсуа (1790–1832) — знаменитый французский ученый, расшифровавший древнеегипетские иероглифы. , он не сумеет их расшифровать. А хуже всего то, что, если даже сумеет, все равно опоздает что-то предпринять.

— Ты слишком долго жил на границе с темной стороной мира. Пора вернуться на свет.

Жорж Тиль начал серенаду Фауста:

Ева перестала говорить и стала слушать эти старинные воркующие рулады. Мелодия тронула ее душу, но еще сильнее растрогали чуть-чуть слащавые слова о том, на что способен мужчина, чтобы обольстить женщину. Иногда ей казалось, что музыка оперы немного похожа на те мелодии, которые баюкали ее в детстве, — на шлягеры прежних эстрадных певцов с завитыми волосами. Де Пальма вынул диск до того момента, как дьявол вышел на сцену и разбил жизнь Маргариты.

— Сегодня днем звонила Анита, — сказала Ева.

Отношения Евы и ее единственной дочери Аниты были бурными и шумными, как мистраль. Стоило одной сказать хоть слово наперекор другой, сразу поднималась буря. В этот раз Анита позвонила матери, чтобы сообщить, что беременна уже два месяца. В принципе такая новость должна бы стать великой радостью, но будущий отец был далеко не идеален — любил передачи на средних волнах больше, чем следует разумному человеку, ездил на черном БМВ и знал, как можно улучшить повседневную жизнь с помощью хитрых уловок. Он был вульгарным — шесть колец на пяти пальцах! — и гордился своей вульгарностью. Гнев Евы был ужасен. Она грубо ответила дочери, о чем теперь жалела.

Де Пальма решил, что он — человек другого времени, когда люди не попадали в такие истории, к тому же у него есть более важные дела, и поэтому удалился на цыпочках. Одна мысль сверлила его мозг. Он открыл большой стенной шкаф в коридоре и разыскал среди тысячи вещей, которые забросил в глубину этого шкафа, прогулочные ботинки, которые не надевал уже много лет. Ботинки по-прежнему были ему впору, и это успокоило де Пальму.

— Куда ты идешь? — поинтересовалась Ева.

— Мне сегодня вечером надо выйти из дома.

— Ты хочешь сказать — сегодня ночью.

— Да.

— И куда ты пойдешь?

— В каланки, в пещеру Ле-Гуэн. Я там пробуду недолго.

Ева сняла фартук и швырнула его на стол.

— Некоторые люди говорят, что эта пещера приносит несчастье, — заметила она.

— И они не ошибаются!

— А что мне делать с ужином, который я готовила?

— Мы вернемся не очень поздно.

— Кто это «вы»?

— Местр и я.

Де Пальма смущенно улыбнулся Еве, и она сдалась во второй раз. Де Пальма и Жан-Луи Местр были самыми близкими друзьям, почти братьями. Они познакомились в Париже, на набережной Орфевр, в полицейской школе. Местр уже три месяца был на пенсии. Барон позвонил ему по телефону.

— Жан-Луи, я хотел бы предложить тебе небольшую прогулку по каланкам.

— По бухте Сюжитон?

— Да.

— Когда?

— Уже сегодня вечером.

И де Пальма повесил трубку: Местр очень редко задавал вопросы. Он сразу говорил, согласен или нет, и решение всегда было окончательным.

— Объясни мне, по крайней мере, что у тебя за дело в Сюжитоне, — попросила Ева.

— Я хочу кое-что проверить. Хочешь пойти с нами?

Услышав это, Ева совершенно растерялась и бессильно опустилась на стул.

— По-моему, все это сплошной вздор, — заявила она.

Де Пальма подошел к ней, крепко обнял и ответил:

— Я считаю, что ты права; но я должен разобраться до конца в одном деле.

— До конца? Вы, мужчины, всегда хотите в чем-нибудь разобраться до конца. Как будто вам это велит сам Бог.

— Мне не дает покоя одна старая история.

— Дело Отранов.

— Да, оно. Я расскажу тебе о нем на днях.

— Не утомляй себя: я достаточно о нем знаю.

Ева приподняла прядь, падавшую на лоб Барона, и стал виден синеватый шрам в форме звезды перед самыми волосами.

— Это сделал тебе Отран?

— Да.

— Я надеюсь, ты не собираешься ему мстить?

Де Пальма помолчал, подбирая нужные слова. Потом ответил:

— Ты же знаешь, что нет!

— Я не совсем в этом уверена.

— Это было бы смешно и нелепо! Отран сидит в тюрьме!

— Ну и что? За этой новой историей явно стоит он, больше некому!

Луна отбрасывала длинные тени на молочно-белые поверхности скал, разрезавших море на части. Стволы сосен в дальних углах этих скал были похожи на тела чудовищ.

— Ты уверен, что сегодня ночью что-нибудь случится? — спросил Местр.

— Человек никогда ни в чем не может быть уверен! — ответил Барон и продел руки в лямки своего рюкзака. — Но он мог узнать, что мы недавно были в больнице. И ему известно, что сегодня вечером пещеру никто не охраняет. Завтра такого удачного случая у него уже не будет.

— Кто такой «он»?

— Ты что, совсем глупый? Это наш враг. Пока воображаемый персонаж, у нас есть только предположение, что он существует. Но надо же его как-то называть.

— Понятно…

Массивная фигура Местра выделялась черным силуэтом на фоне моря, которое сейчас цветом напоминало олово. Местр держался прямо, несмотря на ветер. В каланках для него не было тайн: он сотни раз бывал в этих бухтах со своими детьми.