Маргарет Миллар - Совсем как ангел

— В Тауэр я приехал сегодня утром из Чикота, — начал Куинн. Потом рассказал, как встретил на дороге мать Пуресу и как потом обнаружил мертвого человека. Описал устройство внутреннего двора, положение тела и обстоятельства смерти.

Шериф слушал молча. Лицо его оставалось невозмутимым, лишь чуть сузившиеся глаза выдавали интерес к рассказу.

— Кто это был? — осведомился он, когда Куинн закончил.

— Джордж Хейвуд. Владелец фирмы по торговле недвижимостью в Чикоте.

— Никак нельзя было определить, сам он упал или его столкнули?

— Нет. Я по крайней мере не могу с уверенностью утверждать ни того, ни другого.

— Неважный денек выдался для ваших друзей, мистер Куинн.

— Ну, Хейвуда вряд ли можно назвать моим другом — я и видел-то его до того всего раз.

— Видели его всего раз, — медленно повторил Лэсситер. — И все же сразу опознали тело. Хотя лицо, по вашим же словам, было разбито в кровь. У вас, надо думать, неплохое зрение, а?

— Зрение тут ни при чем. Я просто узнал его машину.

— По номеру?

— Нет. По цвету и модели.

— И все?

— Да.

— Минутку, мистер Куинн. Вы, стало быть, наткнулись поблизости на автомобиль того же цвета и той же модели, что у Хейвуда, и тут же решили, что эта машина — его?

— Да.

— С чего вдруг? У него что, какая-нибудь необычная тачка?

— Да нет, серийный «понтиак». Зеленый фургон.

— Таких сотни на любой дороге.

— Несколько дней тому назад Хейвуд исчез из Чикота при странных обстоятельствах, — объяснил Куинн. — Матери и друзьям он сказал, что улетает на Гавайи, но один из его компаньонов связался с аэропортом и выяснил, что ни в одном из списков пассажиров его фамилия не значится.

— Понимаю. Но этого все же маловато, чтобы с ходу решить, что именно он сиганул с башни. Если, конечно, вы не ожидали заранее, что найдете его в Тауэре.

— Не ожидал.

— Вы разве не за тем туда поехали, чтоб его найти?

— Нет.

— Значит, его присутствие стало для вас неожиданностью?

— Абсолютной.

— Даже в наших краях не так уж много найдется людей, которые хотя бы слышали о Тауэре. А уж как туда добраться, и вовсе знают считанные единицы. Что мог там делать торговец недвижимостью из Чикота?

— Одет он был, как обращенный. И голова выбрита.

— Ах, вот даже как?! — с преувеличенным интересом воскликнул Лэсситер. — Вы, стало быть, непонятно зачем забрались в это странное место, обнаружили там тело с обритой головой, совершенно разбитым лицом, облаченное в странную одежду, и тут же определили, что принадлежит оно человеку, которого вы видели всего однажды?

— Ничего я не определял. Однако если вы любитель пари, шериф, у меня есть шанс.

— Официально я не имею права заключать пари. Однако если неофициально… каков, вы говорите, ваш шанс?

— Десять к одному.

— Шанс роскошный, — серьезно кивнул Лэсситер. — Действительно, очень хороший. Хотелось бы знать, на чем основывается ваша уверенность. Вы можете рассказать мне все начистоту, Куинн?

— Насчет Хейвуда — вряд ли. Слишком мало я о нем знаю.

В дверь постучали, и Лэсситер на минуту удалился в коридор. Когда он вернулся, лицо его буквально пылало, а по щекам стекали струйки пота.

— В дневной газете была статья о женщине по фамилии Хейвуд, — сообщил он. — Вы читали?

— Нет.

— Она вчера сбежала в грузовике из Теколотской тюрьмы. А сегодня утром ее подобрали на пятнадцать миль севернее Теколоты. Бродила вокруг холмов. Одна. Сейчас она малость не в себе и объяснить ничего не может. Эти двое Хейвудов случаем не родственники?

— Брат и сестра.

— Та-ак. Вот теперь это действительно становится интересным. Может, мисс Хейвуд тоже была вашей приятельницей?

— Ее я тоже видел только раз, — беззаботно усмехнулся Куинн. — Как и ее брата. Так уж получилось. Так что приятельницей мне стать она не успела.

— А вас ничто не заставило предположить, что у этой парочки Хейвудов в Тауэре было назначено свидание?

— Нет.

— Вообще-то совпадение довольно странное. Сначала исчезает Хейвуд, а через пару дней из тюрьмы бежит его сестрица. Они между собой как, дружили?

— Думаю, да.

— Вы меня разочаровываете, мистер Куинн. Я-то считал, что, поскольку у вас в кармане лицензия детектива, то информация из вас должна буквально переть. Ко мне, естественно. Или вы полагаете, в Неваде такую лицензию получить легче, чем в Калифорнии?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю.

— Может, еще и узнаете. Если, конечно, попытаетесь ее здесь получить, — утешил его Лэсситер. — Теперь об этой женщине, которую вы привезли. Она с Хейвудом как-нибудь связана?

— Понятия не имею.

— Надо думать, у нее было какое-нибудь другое имя, кроме сестры Благодеяние Спасения?

— Миссис Фэзерстоун. Мэри Эллис Фэзерстоун.

— Не знаете, есть ли у нее близкие родственники?

— Сын. Живет в Чикаго или где-нибудь поблизости. Возможно, его зовут Чарли.

— Еще одно ваше предчувствие, мистер Куинн?

— Да нет, просто опять готов держать пари на невыгодных условиях.

Лэсситер приоткрыл дверь и обратился к кому-то в коридоре:

— Отправь-ка Сэма за машиной, хорошо, Билл? Да свяжитесь с чикагской полицией; пусть поищут человека по фамилии Фэзерстоун — зовут, возможно, Чарльзом. Пусть сообщат ему, что его мать умерла. Кто-то ей скормил лошадиную дозу мышьяка.

Несмотря на жару, Куинна охватила дрожь; у него перехватило горло, будто кто-то безжалостной рукой принялся его душить. «Она была сиделкой, — подумал он. — Наверное, сразу поняла, что ее отравили. Возможно, даже знала, кто. И все же не сделала ни малейшей попытки кого-либо обвинить или спасти свою жизнь, приняв противоядие».

Он вспомнил их разговор в тот вечер, когда он впервые появился в Тауэре. Она стояла тогда перед печкой, сцепив руки, будто почувствовав в воздухе дыхание смерти. «Я старею… хотя иногда трудно смотреть правде в лицо, — говорила она. — Душа моя пребывает в мире, но тело бунтует. Оно тоскует по нежности, теплу и ласке. Утром, когда я встаю с кровати, душа моя возносится к небесам, но бедные мои ноги ощущают лишь боль и холод. Однажды в каталоге для пожилых я увидела пару комнатных туфель и с тех пор не могу их забыть. Самые чудесные комнатные туфли, какие я когда-либо видела. Но это, конечно, потакание плоти…»

— Вперед, Куинн, — ворвался в его невеселые воспоминания голос Лэсситера. — У вас есть возможность еще разок прокатиться в Тауэр.

— Зачем?

— Вы, похоже, неплохо знаете эту дорогу. Будете нашим проводником и переводчиком.

— Честно говоря, как-то не тянет.

— Ничего, переживете. Что это с вами, никак разнервничались? Или что-то у вас на уме?

— Пара пушистых розовых домашних тапочек.

— Прошу прощения, но ничем помочь не могу. Именно такими моя контора сейчас не располагает.